Пламя страсти - Лей Тамара - Страница 12

— Т-ш-ш, малыш, — ласково прошептала Джослин. — Ты видишь сон.

— Я сплю?

— Да, мой хороший. А-а-а.

Глубоко вздохнув, Оливер сладко зевнул, прижался к груди матери и снова погрузился в сон.

Закутав сына в одеяло и прикрыв своей накидкой, чтобы защитить его от ночного холода, она посмотрела на Иво.

— Мы готовы.

— Открывайте ворота, — приказал священник.

Неопределенно хмыкнув, Бартоломей отодвинул одну из створок огромных ворот.

Лошадь отца Иво мгновенно сорвалась с места и спустя несколько секунд вынесла всадника за ворота.

Джослин собралась было последовать за ним, но ее задержал отец Пол. Быстро подойдя к ее лошади, он накрыл ладонью руку женщины.

— Да хранит вас Господь! — напутствовал он. — Но опасайтесь человека, скрывающегося в тени церкви.

Джослин нахмурилась.

— Отца Иво?

— Не только сэр Лайм жаждет получить то, что принадлежит другому.

Ей хотелось узнать больше, но не успела она открыть рот, как священник повернулся и зашагал прочь, поспешно скрывшись под покровом ночи.

Раздумывая над загадочными словами отца Пола, женщина пришпорила лошадь и последовала за Иво.

— Господь с вами, госпожа, — крикнул ей вслед Карл.

— Господь с вами, — как эхо повторил Бартоломей.

Лайм стоял на пороге спальни Джослин и ее сына. Он едва сдерживал ярость. Такие же чувства испытал он в тот момент, когда Мейнард рассказал ему о существовании наследника.

Итак, леди Джослин с Оливером сбежали. И сбежали не одни, а вместе с Иво.

Проснувшись рано утром, Лайм сразу заметил отсутствие священника. Хотя дядя обычно не поднимался рано, племянник почувствовал, что случилось неладное и, не теряя времени, поднял тревогу. Пока рыцари обыскивали дом, он поднялся по лестнице на второй этаж, где и убедился в справедливости своих подозрений: ночью Иво и Джослин тайком увезли Оливера из поместья. Они, несомненно, направились в Лондон, где попытаются добиться аудиенции у короля и передать прошение.

Его снова обвели вокруг пальца! Снова предали!

— Боже Всемогущий! — взмолился незаконнорожденный сын Монтгомери Фока.

Как глупо было надеяться, что горстка рыцарей сможет помешать Иво привести в исполнение его коварный план! Как глупо было думать, что Джослин не попытается получить Эшлингфорд и титул барона для сына! Как…

Неожиданно что-то странное, лежащее в куче стружек, привлекло взгляд Лайма. Отогнав от себя мрачные мысли, мужчина пересек спальню и, остановившись у кровати, поднял с пола волчок. Когда-то он тоже играл с такой же игрушкой, а затем подарил ее подросшему Мейнарду. Он до сих пор все помнил…

Тряхнув головой, Лайм усилием воли развеял воспоминания о былом и, повернувшись, направился к двери. Но не сделав и нескольких шагов, замер на месте, как вкопанный. Что-то в этой комнате показалось ему знакомым и заставило его остановиться и осмотреться по сторонам.

Нахмурившись, рыцарь снова вернулся к кровати. Хотя постель не была убрана, он знал, что Джослин не спала в ней прошлой ночью. Скорее всего она сидела, опираясь на подушки, и нетерпеливо ждала прихода Иво.

Глубоко вздохнув, Лайм уловил тонкий аромат, исходящий от белья. В мгновение ока ярость сменилась любопытством. Взяв край простыни, мужчина поднес его к лицу. Тот же самый завораживающий аромат роз, который он услышал при первой встрече с Джослин в саду! Только теперь он сочетался не с запахами дерева и земли, а со сладостным благоуханием тела женщины. Женщины, которая ненавидит его и которая его обманула.

Выронив край простыни, Лайм решительно зашагал к двери. Пришло время отправляться в путь.

Глава 5

— Ты хочешь знать, как умер Мейнард? — раздался под сводами церкви тихий вкрадчивый голос.

Джослин, полагавшая, что находится в святом храме одна, невольно вздрогнула от неожиданности.

— Отец Иво?

— Да, это я, дитя мое.

Разжав сложенные в молитве руки, женщина подняла глаза на мерцающее в полутьме пламя свечей.

— Я думала, что я здесь одна, — проронила она, встретив взгляд священника, устремленный на нее поверх горящих свечей.

— Человек никогда не бывает один в храме Господнем, леди Джослин.

Молодую вдову помимо воли охватило беспокойство, по спине пробежал холодок. Косясь на фигуру отца Иво, черным пятном застывшую в тени, она поднялась с колен и отошла от места, на котором провела в молитвах целый час.

— Конечно, вы правы.

— Я вижу, вы напуганы. Я почувствовал ваш страх, как только переступил порог церкви.

— Разве у меня нет причин для беспокойства?

Иво склонил голову.

— Есть. И даже больше, чем вы думаете, леди.

Видимо, он пришел сюда именно для того, чтобы рассказать ей об этих причинах, решила Джослин. В дороге — они скакали до Лондона без остановок — у нее не было возможности расспросить о смерти мужа. Теперь же, когда они наконец расположились в доме старого знакомого отца Иво, вдова надеялась услышать правду и узнать о роковой роли, которую сыграл Лайм Фок в жизни Мейнарда.

— Расскажите мне о муже, — попросила она.

Шагнув к ней, священник вышел в освещенное пространство.

— Присядьте, леди Джослин.

Она предпочла бы стоять, однако послушно опустилась на скамью.

Иво неторопливо пересек зал и сел рядом с ней.

— Должен признаться, что мой племянник, ваш муж, был не без греха, — начал он издалека. — Как вы, наверное, знаете, он любил выпить и тратил слишком много денег.

О, Джослин знала это слишком хорошо!

— Однако Мейнард не виноват в том, что жил во грехе. Его подтолкнули к распутной жизни.

— Подтолкнули?!

— Да. Уильям беззастенчиво поощрял страсть Мейнарда к выпивке и азартным играм. Так как ваш муж становился уязвимым и зависимым, когда выпивал, ему приходилось выпрашивать деньги из своей собственной казны. Такое положение дел как нельзя лучше устраивало Уильяма, ведь он получал неограниченную власть над баронскими владениями. Вы же сами знаете, как он стремится завладеть Эшлингфордом сейчас.

Эту же историю Джослин уже слышала от Мейнарда, когда он несколько раз приезжал в Розмур перед их свадьбой. Униженный и оскорбленный старшим братом, ее муж был вынужден передать Лайму бразды правления в родовом поместье отца. С каждым днем его влияние в Эшлингфорде все более и более ослабевало, пока у него не осталось, наконец, ничего, кроме бесполезного баронского титула.

— Я никогда не понимала, почему Мейнард не обратился с прошением к королю и не попросил избавить его от брата.

— И вы еще спрашиваете, почему? После встречи с этим негодяем и самозванцем?

Да, верно, Лайм Фок, появившись в Розмуре верхом на боевом коне, поверг ее в ужас. Но неужели и король боялся его?

— Он опасный человек, леди Джослин, — продолжал Иво. — И именно поэтому Мейнард держал рождение Оливера в тайне.

Женщина прекрасно помнила, что ее муж действительно опасался за жизнь сына, но никак не могла взять в толк, почему он даже не попытался избавиться от незаконнорожденного сводного брата.

— Но какое отношение это все имеет к смерти Мейнарда?

— О, самое прямое! Как я уже говорил, Уильям не убивал брата собственноручно, однако именно он виноват в его смерти. — После непродолжительной паузы священник продолжил: — Перед смертью племянник признался мне в том, что они с Уильямом заключили договор накануне вечером. Именно поэтому ваш муж и напился. Дело касалось денег. Уильям отобрал все, что принадлежало Мейнарду. Все до последнего гроша. — Иво раздраженно тряхнул головой. — С горя барон выпил лишнего, а затем потребовал подать ему лошадь. И Уильям вместо того, чтобы удержать брата от столь безрассудного шага, позволил ему отправиться в дорогу. Ночью. Одному. И к тому же, пьяному.

— И что же случилось потом?

— Отъехав совсем недалеко от замка, Мей-нард упал в овраг. Хотя он сумел выбраться на дорогу и пешком добрести до Эшлингфорда, его раны оказались смертельными.