Нежданная гостья - Лейкер Розалинда - Страница 26

– На лестнице?

– Не знаю. Возможно, так и случилось. Я не уверена. Мне кажется, я теперь вообще ни в чем не уверена. В западном крыле замка тяжелая атмосфера. А почему ты спрашиваешь? – Розелла почувствовала, как екнуло сердце. – Не значит ли это, что ты больше не хочешь оставаться в старой музыкальной комнате рядом со мной?

Мари приподняла брови, удивленная ее вопросом.

– Нет, мадам. Дама из башни не причинит никому вреда.

Розелла с любопытством подалась вперед.

– Почему ты так говоришь?

– Я видела ее. За несколько дней до вашего приезда из Парижа. В мой первый вечер в замке.

Мари рассказала Розелле обо всем. По-видимому, среди слуг стало традицией потчевать новенького устрашающей версией легенды, а потом посылать этого человека в западное крыло с одной свечой по какому-нибудь выдуманному заданию. Например, чтобы проверить звонки.

– Я испугалась, не стану отпираться. Мальчику с кухни дали запасной ключ, чтобы он открыл для меня это крыло. Везде были закрыты ставни. Мне приказали подергать каждый звонок, а на кухне следили, чтобы я не пропустила ни одного. Конечно, и в башенной комнате. Я нашла там звонок, дернула за шнур и вышла. Когда спустилась с лестницы, не знаю, что заставило меня, но я оглянулась, И на секунду – не больше! – на середине лестницы появилась фигура мужчины в какой-то накидке с дамой на руках. Но дама не была мертвой. Дворянин вернулся вовремя и спас свою жену. Я уверена, неважно, что в легенде все наоборот.

– Мари, это проделки мерцающей свечи. Твоя фантазия разыгралась из-за услышанных сказок.

Мари отрицательно покачала головой и улыбнулась безмятежной улыбкой.

– О, нет. В людской мне говорили, что после смерти у дамы язык вздулся и выпал изо рта, всякие другие жуткости. Но это неправда. В башне и западном крыле нечего бояться. Я знаю. Никогда я не рассказывала остальным, что видела там, но сама посмеялась над ними, когда спокойно вернулась на кухню и заявила, что всяких там россказней маловато, чтобы напугать меня.

– Ты увидела то, что хотела увидеть, – тихо произнесла Розелла, зная о романтической натуре Мари, о ее неутомимой страсти к самым трагическим романам с рыцарями и дамами.

– Может, вы и правы, – согласилась Мари, – но лучше так, чем дрожать от страха. – В ее словах послышался невысказанный упрек. – Если вы решили верить, что в башне живет злой дух, тогда найдите другого виновника, а не даму из легенды. Но что здесь еще может быть? Если бы существовало другое жуткое предание, связанное с западным крылом, я бы узнала о нем в свой первый вечер в замке. Уж слуги бы постарались! О, нет, можете быть уверенной, – Мари решительно покачала головой, снова взяв поднос, – вы просто упали прошлой ночью. Я не сомневаюсь в этом. Почему бы вам не остаться в постели и отдохнуть? Тогда вы сможете повеселиться на свадьбе и хорошенько развлечься сегодня вечером. Приготовить розовое газовое платье с шелковой вышивкой? Я сейчас вернусь и посмотрю, не нужно ли подгладить. В этом наряде вы затмите даже невесту, мадам!

Глава 6

Когда брачная церемония закончилась, Розелла поднялась в открытое ландо и села напротив Луизы. Маргарита, ехавшая с ними в церковь, отправилась на свадебный прием в экипаже графа де Вайи, который первым следовал за каретой жениха и невесты.

Луиза, помахивая рукой в белой перчатке остальным гостям, еще ожидавшим свои экипажи, поудобнее устроилась на подушках перед короткой поездкой до особняка де Вайи. Она даже не попыталась заговорить с Розеллой и демонстративно отвела глаза. Они ехали молча, держа в руках кружевные зонтики, украшенные оборками и лентами.

Розелла предвидела подобное проявление враждебности, зная, что семейная злоба и ядовитая зависть наверняка должны достичь новых высот в день свадьбы Себастьена, день, который мог бы стать триумфальным и для де Луимонтов, и для де Вайи. Софи кивнула Розелле в церкви ради приличия, выдавив притворную улыбку. Арман поклонился с учтивостью неприятеля во время перемирия. Жюль, бывший шафером Себастьена, только бросил взгляд в ее направлении. Розелла впервые увидела его после того дня, когда он продал ей Талейрана. Девушка была уверена, что деньги, которые она просила у месье Батальяра, дошли до него быстро, иначе Жюль явился бы к ней узнать, в чем дело. К тому же, Розелле не хотелось, чтобы он передумал продавать гнедого.

Маргарита, величественная и изысканная, вела себя по отношению к Розелле так же, как и в любой другой день, но она словно спряталась за рассеянным, слегка отсутствующим взглядом, который с годами, кажется, стал для нее естественным. Красивое лицо оставалось ясным и безмятежным, будто все неприятное и раздражающее Маргарита отложила в сторону. Розелла, полная сострадания, поняла, что мадам де Луимонт предалась удовольствиям праздника, не посмев обратить внимание на его темные и ужасные стороны, на то, что разрушена, возможность настоящего счастья для ее любимого сына.

Сам Себастьен, серьезный и сдержанный, смотрел только вперед, даже когда произносил брачную клятву. Сердце Розеллы разрывалось при виде его широких плеч и иссиня-черных вьющихся волос. Клодин, одетая в атласное платье цвета слоновой кости, сплошь расшитое жемчугом, не отрывала от жениха обожающего взгляда и прямо светилась от счастья. Длинная фата ниспадала белым облаком, а голову невесты украшал венок из восковых апельсиновых цветов.

Ворота особняка де Вайи были широко открыты. Местные жители, которые не ходили в церковь или не стояли вдоль дороги, собрались у ограды, чтобы полюбоваться въездом во двор виллы свадебного кортежа. Жених и невеста получили одобрительные приветственные восклицания, граф – поклоны и реверансы, а гости стали мишенью для колкостей. Оттуда, где стояли женщины, слышался оценивающий шепоток, когда мимо проплывала особо красивая шляпа или капор.

Свадебный ленч был приготовлен на пять сотен гостей. На лужайке, спускающейся к озеру с лебедями, стояли длинные столы буквой «Е». Между деревьями висели гирлянды цветов. На специальном помосте играли музыканты. Солнечные лучи весело плясали на смычках скрипок и отражались от широких виолончелей. Шампанское лилось рекой. Со всех сторон слышался смех и оживленная болтовня.

Со своего места во главе стола Розелла могла видеть новобрачных только наклонившись вперед. Но когда Себастьен встал, чтобы произнести ответный тост, она прекрасно рассмотрела его. Он говорил без запинки, серьезно и учтиво, но с легким пренебрежением по отношению ко всей публике. По крайней мере так показалось Розелле, хотя, похоже, никто больше не заметил этого. В конце тоста гости сердечно аплодировали ему. Когда Себастьен садился, его взгляд случайно упал на обращенное к нему лицо Розеллы. И хотя она сразу же отвернулась, ей хватило времени, чтобы увидеть вспыхнувший в его глазах огонь.

Гости вышли из-за столов, и музыканты заиграли танцевальные мелодии. Но пока никто не вышел на круглую площадку под розовым куполообразным навесом. Себастьен и Клодин первыми открыли танцевальную часть праздника. Переливающийся шлейф платья невесты был прикреплен специальной петелькой к ее мизинцу, белая фата кружилась вместе с новобрачными в медленном вальсе. Это стало сигналом для остальных, и вскоре жениха и невесту скрыли от наблюдателей другие пары.

Танец закончился, Себастьен проводил Клодин к ее отцу, который пригласил дочь на следующий вальс. Не глядя по сторонам, точно зная, где стоит Розелла, Себастьен направился прямо к ней и без приглашения потащил на площадку.

Они танцевали, не обмолвившись ни словом, но все говорило ей о его чувствах: нежные прикосновения к ее пальцам, пылающие взгляды и слишком крепкие объятия. Танец закончился, но он не позволил девушке уйти с площадки. Его рука железной хваткой обвилась вокруг талии партнерши, и он кивком приказал музыкантам играть дальше без перерыва.

– Нет, Себастьен! – поспешно запротестовала Розелла. – Нам нельзя танцевать вместе второй раз…