Ученик - Малинин Евгений Николаевич - Страница 18

Мое сердце радостно прыгнуло в груди – я все-таки нашел человека, мага и, похоже, сильного, который согласился мне помочь.

– А я боялся, что ты сразу потащишь меня в синее пламя.

– Ага! Ты и об этом знаешь? Ничего, желающие увидеть тебя в синем пламени быстро найдутся и без меня. – Он опять ненадолго задумался. – Никто не знает путей магистров, – протянул он себе под нос. – Ну что ж, где наша не пропадала, давай-ка попробуем посмотреть, чем заняты интересующиеся тобой лица.

Пошарив в карманах своих широких штанов, он достал метра два витого шнура, похожего на тот, которым был подпоясан, небольшую металлическую коробочку и стеклянный, а может, хрустальный шарик. Затем, переставив графин в центр стола, Странник уложил шнур широким кольцом вокруг графина и посыпал его каким-то серебристым порошком из своей коробки. Вино в графине забурлило, как только что открытый «Спрайт», и от него во все стороны начало распространяться мерцающее фиолетовое облако. Достигнув разложенного шнура, облако остановилось, и над столом сформировалась красивая, светло-сиреневая облачная полусфера, вспыхивающая изнутри переливающимися лучиками и звездочками. Странник, бормоча вполголоса непонятные слова, размахнулся и широким круговым движением запустил свой шарик, который быстро помчался по уложенному шнуру против часовой стрелки. Продолжая что-то бормотать, Странник раскинул руки в стороны, как бы обнимая полусферу, и вдруг явственно произнес:

– Смотри, слушай, запоминай…

Я, упершись грудью в стол и схватившись руками за край столешницы, внимательно вгляделся в трепетавшее передо мной мерцание. Туман над столом медленно рассеялся, и только по краям мягко сияла сиреневая кайма. Внутри полусферы я ясно видел большой темный стол, освещенный двумя свечами, стоявшими по его краям в причудливых серебряных подсвечниках, и красным мерцанием, лившимся из-за спины сидящего за столом человека. На столе лежали несколько раскрытых толстых фолиантов, небрежно свернутых и брошенных свитков, стоял серебряный письменный прибор, из стаканчика которого торчали три белых пера с окрашенными в красное кончиками. Сидевший за столом человек, наклонив голову набок, что-то торопливо писал на плотном листе бумаги. Я явственно слышал скрип пера и тихое посапывание пишущего. Вдруг у меня мелькнула мысль, что я наблюдаю за работой знаменитого кардинала Ришелье, и тут же я понял источник возникшей ассоциации. Все, что было надето на этом господине, имело ярко-красный цвет. Даже волосы, спадавшие до плеч из-под круглой красной шапочки, имели красноватый оттенок. Более того, вся его фигура, казалось, испускает неясное красноватое сияние, погружаясь в эту туманную ауру и теряя в ней четкость своих очертаний. Единственной вещью, отличавшейся по цвету, был похожий на золотой цветок медальон с крупным рубином в центре, висевший у него на груди на толстой кованой цепи червонного золота.

Человек поднял голову и в упор взглянул мне в глаза. Я отшатнулся, но сразу догадался, что он меня не видит. Красный Магистр – а это был, без сомнения, он – задумчиво покусывал кончик пера. Его спокойное, удлиненное лицо выглядело удивительно благородно. Высокий белый лоб, рассеченный двумя вертикальными морщинками, круто изогнутые черные брови, а под ними глаза чистого изумрудного цвета, прямой длинный нос, с кончиком, крючковато падающим на тонкие, яркие губы и, наконец, упрямый подбородок с ямочкой посередине дышали зловещим могуществом, неколебимой верой в себя.

Несколько секунд мы, казалось, разглядывали друг друга сквозь мерцающее стекло, и вдруг раздался стук в дверь. Изображение резко отодвинулось, и стала видна вся комната. Она поражала своими размерами. Сразу за столом, в огромном камине пылал яркий огонь, отбрасывающий отсветы на окружающие предметы, но бессильный разогнать полумрак, окутывающий все остальное пространство комнаты. Потолка не было видно, он терялся в черном провале темноты, стены смутно угадывались под всполохами пламени из камина, пол, застеленный ковром багрового рисунка, исчезал в плотной тени в нескольких метрах от стола.

Услышав повторный стук в дверь, Красный Магистр как-то странно дернул головой, бросил перо на стол и, откинувшись в кресле, проворчал себе под нос:

– Входи…

На темном фоне стены появился еще более темный узкий прямоугольник, и из него в освещенное пространство выступил высокий бледнолицый мужчина, одетый в сверкающую кольчугу без рукавов с высоким пластинчатым воротом и короткой юбочкой, черные замшевые штаны его были заправлены в высокие черные сапоги, позвякивающие короткими золотыми шпорами, на богато украшенном поясе висели меч в нарядных ножнах и широкий короткий нож в простом железном кольце. Правой рукой, обтянутой рукавом красной шелковой рубахи, мужчина обнимал глухой шлем, навершье которого украшал литой серебряный кулак, левый рукав рубахи отсутствовал, и из-под кольчужного наплечья неуместно торчала коротенькая детская ручка с пухлым локотком, таким же запястьем и маленькими беспомощными пальчиками, жившими, казалось, своей самостоятельной жизнью.

Мужчина остановился, молча преклонил колено и опустил голову. Магистр безмолвно разглядывал вошедшего.

Затем, презрительно сморщившись, он повернулся к столу и процедил сквозь зубы:

– Говори…

Стоявший на колене поднял голову и проговорил неожиданно высоким фальцетом:

– Магистр, я выполнил ваше указание…

Я понял, что это Арк из Холма.

– Выполнил? – прорычал Красный, вскочил, едва не опрокинув кресло, обогнул стол и заметался в освещенном круге. Сразу стало видно, что он буквально взбешен.

– И кто же это дал тебе указание убивать Вепря? Кто вложил в твою безмозглую башку нечестивую мысль об этом убийстве? Я тебя не раз предупреждал, что Вепря надо захватить, задержать и, бдительно охраняя, доставить ко мне в Искру. Но ни в коем случае не лишать жизни! Ни в коем случае! А ты! Умник, ты даже не представляешь, какие силы ты выпустил на волю!

– Я спасал собственную жизнь, – вставил свое слово Арк.

Магистр резко остановился и повернулся к Арку.

– Спасал собственную жизнь? – с издевкой переспросил он. – Зачем? Чтобы дать работу Жилю? – Лицо Магистра перекосила гримаса отвращения. – Или ты догадывался, что магистерский палач Жиль давно по тебе скучает?

Даже в неверном свете мерцающего огня было видно, как страшно Арк побледнел.

– Меня осудили? – осевшим голосом спросил он.

– Да, – заорал Красный. – Тебя осудили. – И полюбовавшись реакцией своего собеседника, который готов был грохнуться в обморок, добавил тише: – Тебя осудили семь из девяти.

Арк тряхнул головой, как будто отгоняя какой-то жуткий призрак, и с надеждой спросил:

– Значит, я получил отсрочку?

– Тебе опять дали шанс, хотя Синий заявил, что ты – клинический случай отсутствия разума и помочь здесь может только председатель гильдии палачей, а Оранжевый требовал скормить тебя Большому Ночному Горшку.

Арк скрипнул зубами.

– У меня было сорок два человека против его пяти. Но Вепрь убил четырнадцать из них и добрался до меня. Если бы не подкупленный мною второй щитоносец Вепря Бара, он и меня бы зарубил. Легко сказать «захватить, держать и доставить», а кто это смог бы сделать?

– Ты сам взялся за эту работу. И уже получил за ее выполнение то, что хотел…

– Вот что я получил, – фальцетом крикнул Арк и дернулся, выставляя вперед левую детскую ручонку.

Красный усмехнулся и процедил:

– Это недостаточная плата за невыполнение четкого указания Магистра. Для тебя было бы лучше погибнуть.

– Нет, для меня и для всех лучше было, чтобы погиб Алый Вепрь. И я это сделал! – Арк выпрямился, насколько ему позволяла его поза.

– Да? – хищно наклонившись к нему, прошипел Магистр. – А почему позавчера днем Поющий подал голос? Почему вчера на рассвете лес Золотой Погибели навестили облы? И наконец, самое главное – где доспехи и оружие Вепря?

С каждой фразой голос Магистра набирал мощь, и последние слова раздавались уже как раскаты близкого грома. Арк откинулся назад и, уронив шлем, прикрыл лицо тыльной стороной правой ладони, затянутой в перчатку. Его левая рука странно дергалась и сучила маленькими пальчиками.