Пропавшие буквы, или Алёша Попов в Муми-доле - Тёмкин Николай Михайлович - Страница 12

— Ну и что? — спросил Чеширский кот.

— Предположим, — стал фантазировать следователь, — что Муми-папа решил спроектировать поезд. Он взял лист бумаги, начертил на нём локомотив, потом разные вагоны…

— И тут понял, — азартно подхватила Маруся, — что про СВ забыл!

— Тогда он взмахнул лапой, — закончила историю Баба Яга, — и вскричал, обращаясь к самому себе: «Дочерти СВ!»

— Если мы догадались верно, — с надеждой произнесла кошка, — сейчас что-нибудь произойдёт.

Не произошло решительно ничего.

— Му-мурра какая-то, — мяукнул Чеширский кот. — Я потом зайду, когда вы посвободней будете, — и стал исчезать тем же порядком, что и всегда. Хвост. Лапы. Туловище… Наконец, изогнувшиеся в улыбке губы, единственное, что осталось от кота, промолвили:

— До встречи!

— Вот именно! — подскочил на месте Алёша. — Девять букв, один пробел, восклицательный знак! Муми-папа взмахнул лапой и вскричал…

Из кармана, где лежала коробочка со свидетелями, донеслись попискивание, шуршание, мелкий перестук. Заинтересовавшись, Чеширский кот опять образовался на песочке.

Следователь достал шкатулку, положил на скамейку рядом с раскрытой книгой, снял хорошо притёртую крышку. Звуки стали явственней, и буквы одна за другой начали радостно перебираться из коробки на книжную страницу.

Из раскрытой коробочки выпрыгивают буквы и устремляются в книгу.

— Дельная догадка! — скача, как кузнечик, прострекотала «Д».

— Очень остроумно! — поддакнула «О», катясь колесом.

— Великолепный вывод! — воскликнула «В».

— Следователю слава! — присоединилась «С».

— Толковый товарищ! — не отставала «Т».

— Разумный работник! — выпрыгнула из коробки «Р».

— Естественно, — согласилось «Е».

— Чёткий человек, — прибавила «Ч».

— Истинный интеллектуал! — подвела итог «И».

Оценку Лёшиных успехов победным выкриком завершил Восклицательный знак.

Буквы заняли нужные места.

«Муми-папа, взмахнув лапой, вскричал: «До встречи!»»

Текст рядом тоже исправился, перестал быть невразумительной вязью.

— Предлагаю считать следственную бригаду временно расформированной, — сказал Алексей Попов. — Дело о пропавших буквах закрыто за отсутствием состава преступления. Благодарю, все свободны.

Вот и пригодились наконец директорские слова.

Глава двадцать первая

ДЛЯ ЧЕГО ПРЕДНАЗНАЧЕНЫ КНИГИ

— Но почему, — почесала кончик носа Баба Яга, — почему так случилось?

— Кажется, — задумчиво произнёс Алёша, — мы не только нашли беглецов, но попутно открыли ещё один закон Лукоморья.

Кошка, горя от нетерпения, машинально стала точить коготки о правую избушкину лапу. Та дёрнулась, звякнув браслетом.

— Маруся, — одёрнул помощницу следователь, — оставь избушку в покое, — и продолжил: — Для чего предназначены книги?

— Книги предназначены для чтения, — отрапортовала Яга.

— Вот именно. А те, принесённые мной, что давным-давно стоят у вас на полке, кто-нибудь читал?

— Ой, милок, — всполошилась бабушка, — да когда ж их читать? И кому? У меня дел невпроворот, Чингачгук лодки строит, тролли зеркала вырезают, Муми-папа двор метёт, у печек рук нет, чтобы страницы перелистывать. И у всех остальных тоже разные неотложные занятия. Не до чтения нам.

— Ответ понятен, — сказал Алексей Попов. — А теперь попробуем сформулировать очередной закон Лукоморья. И, может быть, не только Лукоморья. Если книгу никто не читает, буквы в ней начинают скучать и, чтобы развлечься, принимаются выделывать всякие несуразности.

— Например, — уточнила Маруся, — переплетаются между собой вязью.

— А самые нетерпеливые, такие как наши девять…

— И Восклицательный знак, — добавила Баба Яга.

— Да, такие нетерпеливые, как наши девять букв и Восклицательный знак, — кивнул Алёша, — вообще покидают нечитаную книжку, изменив при этом свой размер и внешний облик. Мол, не хотите с нами знаться — и не надо. Мы, дескать, тоже не хотим. Потом ещё намаетесь, нас разыскивая.

— Намаялись, — подтвердила Маруся.

— Но теперь-то, — с удовольствием косясь на заполненную страницу, сказала Яга, — полный порядок.

— Нет, ещё не полный, — не согласился Алёша. — Мне бы ещё кусок картона и уголёк какой-нибудь.

И то, и другое мигом отыскалось. Картонка была с картинкой: древний дуб, толстая цепь, кот. Золотом выведено название: «Лукоморье». В левом углу меленько: «Высший сорт». Молодец, бабушка: даже в выборе конфет проявляет местный патриотизм.

Повернув к себе картонку белой стороной, следователь, поскрипывая угольком, приступил к созданию объявления. Когда оно было готово, прикрепил его над крыльцом: «Избушка-читальня».

Баба-Яга захлопала в ладоши:

— Здорово! Теперь от посетителей отбоя не будет. А то раньше никто не заходил. Скукотища! Прямо хоть убегай, изменив размер и внешний облик.

— Вот теперь, — облегчённо вздохнул Лёша, — действительно полный порядок.

Глава двадцать вторая

ОКОНЧАНИЕ ДЕЛА

— И чем же мы отметим окончание дела? — спросила старушка.

— Высоким подъёмом, — улыбнулся Алёша. — Поднимитесь-ка, бабушка, в небеса. Оповестите всех заинтересованных лиц, да погромче: «Расследование завершено! Пришла пора прощаться!»

Ступа взмыла ввысь. Громовый голос Яги разнёсся по окрестностям.

Первыми на зов откликнулись тролли. Пришли двое: большой и маленький. Средний остался присматривать за магазином-мастерской.

— Отличная вывеска! — восхитился тот, что покрупнее. — Подробная: и избушка, и читальня. Каждому понятно, что тут такое.

— А вы свою дописали? — осведомился Алёша. — Я в прошлый раз забыл спросить.

— Не дописали, — признался меньший. — Так до сих пор и значится: «Вырезка». Но путаницы всё равно нет. Мы решили не надпись доделать, а ассортимент расширить: у нас теперь в продаже и зеркала, и мясо. Вот, кстати, фирменный наш бифштекс из вырезки, — и он протянул следователю сверток, завернутый в промасленную бумагу, — на дорожку.

— А уменьшительное зеркало, — добавил большой, — пусть останется у вас: подарок, память о Лукоморье. А вот ещё и увеличительное в придачу.

Едва Алёша окончил растроганно благодарить троллей, как из-за вербы скользящей походкой выплыл Чингачгук. Лицо Большого Змея лучилось улыбкой.

— У старого вождя, — неспешно промолвил он, — много свободного времени. Кому в наши дни нужны его пироги с ударением на втором слоге? Но не пылиться же инструменту зря! Вот и стал Чингачгук вырезать на досуге амулеты. Этот, юный бледнолицый воин, он сделал специально для тебя. Хау, я всё сказал! — деревянный талисман в виде медвежьего когтя, подвешенный на сплетённый из разноцветных ниток шнур, украсил грудь зардевшегося от удовольствия Алёши.

Вперевалочку приблизились к поляне две печки.

— Попрощаться пришли, — не дожидаясь вопросов и пирожков не предлагая, пробасила одна из них. Конечно, Авдотья — ведь Глафира от правил не отступает.

И вдруг… Тяжело ходя боками, запинаясь и осекаясь, вторая печка с трудом выдавила из себя:

— Приезжайте… к нам… ещё…

— Всю дорогу тренировались, — похвасталась Авдотья. — Нелегко Глафире правило нарушить, но ради такого особого случая она всё-таки согласилась.

Из-за перелеска показался Муми-папа. Он шёл быстро-быстро и кричал, взмахивая лапой:

— До встречи!

— Вспомнили? — спросил его Алёша. — Лучше поздно, чем никогда. Но мы уже и сами догадались.

— Не вспомнил, а услышал, — недоумённо отозвался Муми-папа, тяжело дыша. — Услышал, что вы отправляетесь домой, вот и прибежал сказать: «До встречи». Хорошо, что не опоздал.