Дочь регента - Холт Виктория - Страница 56

Вслед за ними в танец вступили и другие пары. Бал начался. Через некоторое время принц подвел Шарлотту обратно к герцогине и сказал, что она танцевала хорошо. Затем Шарлотта танцевала с дядей Фредом. Это было очень весело. Они попробовали покружиться в вальсе.

— Это очень неприличный танец, — сказал дядя Фред. — Его прилично танцевать только с родным дядей. Тогда все благопристойно.

— Что ж, тогда у вас раз в жизни появился шанс вести себя благопристойно, дядя Фред, — сказала Шарлотта. Ее реплика рассмешила дядю Фреда, его вообще легко было рассмешить.

Потом Шарлотта вальсировала с мистером Адамсом; это было немного вызывающе, но восхитительно, поскольку для столь пожилого мужчины он танцевал очень хорошо. Мистер Адамс сказал Шарлотте, что она очаровательна, и регент, разумеется, считает свою дочь самой прекрасной молодой леди в этой зале.

Слышать это было приятно. Кроме того, они смогли поговорить про Мерсер, ведь Мерсер приходилась родственницей покойной жене мистера Адамса. Шарлотта принялась превозносить многочисленные достоинства Мерсер; она сказала мистеру Адамсу, что Мерсер — ее лучшая подруга и она не мыслит себе жизни без нее. Мистер Адамс выразил радость по поводу того, что его родственница — хоть и не кровная, а по линии жены — оказалась столь полезной принцессе, однако посоветовал ей выражаться сдержанней, обсуждая достоинства Мерсер с посторонними, ибо вокруг такой высокопоставленной юной леди, как милая принцесса Шарлотта, много недоброжелателей и они постараются помешать этой дружбе, если осознают, сколь она серьезна.

Шарлотта внимательно выслушала мистера Адамса и припомнила бабушкино замечание насчет «близких привязанностей».

Музыка прекратилась, и до Шарлотты донесся голос принца-регента, который объяснял герцогине, как следует танцевать шотландский танец под названием «хайленд-флинг».

Он посмотрел в их сторону. Сердце Шарлотты забилось сильнее: она подумала, что отец сейчас пригласит ее на танец, а она понятия не имела, как танцуют «хайленд-флинг», и поскольку ей очень не хотелось признаваться в этом отцу, Шарлотта постаралась спрятаться за мистером Адамсом. Судя по всему, ей это удалось, потому что принц вдруг воскликнул:

— Идите сюда, Адамс! Вы же знаете этот танец. Мы сейчас преподадим всем урок.

Мистер Адамс подошел к принцу, подбоченился одной рукой, поднял вторую и сделал несколько па. Принц сказал:

— Вот-вот! Именно так.

И, к величайшей радости собравшихся, они принялись танцевать. Потом принц вдруг вскрикнул и, наверное, упал бы, если бы мистер Адамс его не подхватил.

Герцог и герцогиня кинулись к нему.

— У меня что-то с ногой! — воскликнул принц. — Будь я проклят, Фред... о, как больно!

Герцогиня позвала слуг, и в одно мгновение атмосфера в бальной зале изменилась. Шарлотта беспомощно наблюдала за происходящим, мечтая оказаться среди тех, кто суетился сейчас возле принца, и поразить всех своим спокойствием и осведомленностью. Однако ее услуги явно были не нужны. Принца отнесли в лучшую спальню, где он лежал, издавая жалобные стоны, пока врачи не осмотрели его и не пришли к заключению, что он повредил лодыжку и должен несколько дней провести в постели.

Дядя Фред сказал, что принцу следует остаться в Отлендсе. Они с герцогиней почтут за честь ухаживать за ним.

Поскольку герцогине приходилось заботиться о регенте, у нее не оставалось времени для Шарлотты, поэтому принцесса и ее наставница вернулись Ворвик-хаус.

По выражению принцессы, Ворвик-хаус не был ее излюбленной резиденцией. Она всегда его ненавидела и мечтала оттуда сбежать. Однако в последние годы ей проходилось проводить здесь довольно много времени, и все постепенно начали действительно считать Ворвик-хаус ее резиденцией. Здание было старым и входило в комплекс построек Карл-тон-хауса; Шарлотте отвели его, так как оно располагалось неподалеку от дворца, в котором жил ее отец. Шарлотта говорила, что отец поселил ее там, дабы в любой момент, вспомнив о существовании дочери, иметь возможность зайти к ней, но в то же время не чувствовать себя обремененным ее присутствием. Принцесса всегда приезжала в Ворвик-хаус в обиженном настроении.

Здание располагалось в тупике: в него упиралась узкая дорога. Окружающие дома придавали ему еще более мрачный вид. У въезда на дорогу стояли двое часовых, и Шарлотта ощущала себя пленницей. Печально было приехать в Ворвик-хаус после развеселой жизни в Отлендсе.

— На мой вкус запах животных лучше запаха сырости, — пожаловалась леди Клиффорд.

Леди Клиффорд тоже была разочарована. От жизни в Ворвик-хаусе у нее разыгрывался ревматизм; старушка часто говорила своей дочери, графине Олбемарл, что она уже не может больше терпеть и лишь выжидает удобного момента, дабы попроситься в отставку. Она давно бы это сделала, но чувствует, что нужна милой принцессе Шарлотте.

— Я бы лучше поехала в Виндзор, — сказала Шарлотта миссис Адней.

— Это неудивительно, — ответила, подмигнув, фрейлина. — Ваше Высочество так любит верховые прогулки по парку. И компания там у вас подходящая.

— Компания? — зардевшись, переспросила. Шарлотта.

— Да, они обворожительны, — продолжала неисправимая миссис Адней. — Особенно галантный капитан Гессе.

— Вы видели, как мы с ним катаемся? Миссис Адней рассмеялась.

— Вашему Высочеству незачем тревожиться. Мне даже в голову не придет говорить об этом леди Клиффорд. Да если бы я и сказала... она бы все равно не знала, как поступить. По-моему, Ее Светлость с каждым днем все больше нервничает.

«Это правда, — подумала Шарлотта. Что ж, неплохо. В конце концов, мне должна быть предоставлена хоть какая-то возможность попользоваться свободой».

— Как бы мне хотелось уехать в Виндзор, — вздохнула она.

Миссис Адней заговорщически усмехнулась.

В тот же день, чуть позднее, миссис Адней передала принцессе записку от капитана.

Шарлотта прочитала ее с удовольствием. Капитан писал, что с его стороны это страшная дерзость. Но он скучает по их прогулкам. И мечтает поговорить с ней. Она ведь не только самая красивая принцесса на свете, но и самая остроумная.

О, какой он бесстрашный! Что бы сказала леди Клиффорд, если б узнала? А как отнесся бы к этому отец?

«Но я взрослею и должна иметь свою жизнь, — сказала себе Шарлотта. — Я не желаю уподобляться Старым Девам».

Она поехала в Отлендс, чтобы повидать отца. Он лежал в кровати, казался огромным и был как-то необычайно бледен. При нем был мистер Адамс. Шарлотта поцеловала отцу руку и обеспокоенно поинтересовалась его здоровьем.

— Неважно, — вяло ответил регент. — Неважно.

— О, папа!.. Если я что-нибудь могу для вас сделать... Принц изумленно уставился на Шарлотту. Сделать? О чем это она?

Шарлотта, покраснев, пролепетала:

— Я... я... п-просто подумала, — она не знала, как закончить фразу, а отец, говоривший всегда очень гладко, терпеть не мог сумбурной речи.

Присутствовавшая при этом герцогиня пришла на выручку племяннице.

— Шарлотта, естественно, обеспокоена недомоганием Вашего Высочества. Не стоит так волноваться, дорогая Шарлотта. Его Высочеству с каждым днем становится все лучше.

— А я в этом не уверен, — сердито возразил регент.

И нахмурился, глядя на герцогиню. С тех пор как герцогиня отказалась принять Марию, он ее невзлюбил. Животные, которых она развела в доме, внушали регенту отвращение; Фредерика не отличалась красотой, а ее манера держаться с достоинством напоминала Георгу о Марии, и ему хотелось оказаться на Тилни-стрит или в доме на Стейне, куда из «Павильона» вел подземный ход. Как бы Мария чудесно его выхаживала!

Принц закрыл глаза, давая понять, что он ни с кем не желает разговаривать. Он ощущал слабость, скучал и очень себя жалел.

Шарлотта вышла из комнаты и уселась в одиночестве возле окна. Когда какая-то собачонка подошла к ней и ткнулась влажным носом в ее ладонь, Шарлотта рассеянно погладила животное. Она была подавлена. Все могло бы быть иначе, если бы они жили вместе — она, мать и отец. Шарлотта представляла себе, как она готовит ему целебный отвар и приносит в спальню, как отец пьет и заявляет, что ему стало гораздо лучше, ибо отвар приготовлен любимой дочерью...