Германия и немцы. О чем молчат путеводители - Томчин Александр - Страница 82

По данным опросов, антисемитские настроения имеет 30 % населения Германии. Впрочем, 50 лет тому назад такие настроения были у 50 % жителей — ситуация с годами все-таки меняется к лучшему.

10.8. А почему, собственно, вы приехали жить в Германию?

Забавная картина: я сижу у себя дома в Германии и смотрю телевизор. Вдруг на экране знакомое лицо — Иосиф Хесин. К нему домой пришла немецкая журналистка и берет у него интервью: «Вы довольны, что живете в Германии? Рады, что сюда перебрались?» — «Что вы, я счастлив». — «А что вам там мешало, на родине?» — «Мне там молиться не давали. Мою религию преследовали. А здесь я могу ходить в синагогу и молиться».

Но я-то его хорошо знаю. Иосиф не верит ни в бога, ни в черта, человек сугубо практический и всегда полон идей, как можно заработать деньги. Он пришел в синагогу на службу только один раз и в черной шапочке посидел в последнем ряду. С молитвенником на незнакомом ему иврите в руках, слушая речитатив раввина, он тихо обсуждал с соседями цены на подержанные автомобили. Он стал членом общины: для бизнеса ему были нужны связи. Для этого понадобилось сдать документы, подождать несколько месяцев, и вот счастливый день приема — ему осталось только предметно доказать раввину факт обрезания, как у Маяковского в стихах о советском паспорте: «Я достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза…» На немецком телевидении Иосиф выглядит очень трогательно — вот дали наконец человеку то, о чем он давно мечтал. Выходит, что он — политический беженец, а таких немцы больше уважают.

Характерно, что подавляющее большинство наших соотечественников варится в собственном соку. Почему? Во-первых, наши эмигранты недостаточно владеют немецким языком. Во-вторых, контактам часто мешает различное положение на социальной лестнице — наши эмигранты обычно стоят ниже.

Но есть и еще одна, главная причина. Какие бы симпатичные люди вас ни окружали, как бы хорошо к вам ни относились, местные жители обязательно рано или поздно зададут вам вопрос — почему вы сюда приехали? В большинстве наши соотечественники при этом теряются. Неуверенно, беспомощно они отвечают, что в Германии жить лучше, выше уровень жизни. А это вызывает возмущение: выходит, что вы — беженец по экономическим причинам. Тогда обустраивайте свое собственное государство, свою родину, наводите там порядок. Вот если вы — политический беженец, если вас на родине преследуют, тогда другое дело.

В последние годы порой самим беженцам из других стран трудно понять, от чего же они в первую очередь бегут: от антидемократических порядков, экономических ограничений или социальной безысходности. Мой друг Войцех, поляк, специалист по германской филологии, который уже много лет живет и работает в Германии, советует иностранцам на вопрос «Почему вы сюда приехали?» отвечать коротко: «Потому что я хочу жить в свободной, демократической стране».

10.9. Счастливы ли наши эмигранты в Германии?

Итак, наши эмигранты в Германии — увы! — люди не первого сорта. Характерно высказывание нашей эмигрантки, живущей в Ганновере: «Немцы воспринимают нас как нахлебников. Остается надеяться, что наши дети будут жить лучше». В самом деле, отношение к детям иностранцев обычно лучше, чем к их родителям.

В предыдущих главах речь шла о проблемах эмигрантов, но ведь есть и немало удачных судеб. По данным опросов, 68 % иностранцев, живущих в Германии, смотрят в будущее с надеждой и оптимизмом.

Дима Витковский — инженер 24 лет, приехал туда с женой и дочерью. Получил квартиру, и вначале его семья жила на социальную помощь. Но вскоре ему нашли работу по специальности в фирме «Опель» и помогли устроить ребенка в детский сад. Позже нашли работу и для его жены Наташи, которая до этого окончила курсы бухгалтеров. «Мы устроились неплохо, — рассказывает она. — У нас тут трехкомнатная квартира и машина. Нам помогают, бесплатно отдают одежду, мебель, посуду, детям дарят велосипеды и игрушки. Мы всей семьей отдыхали в Австрии и на Балтийском море. В этом году поедем в Данию и Швецию». Сегодня Дима — перспективный специалист, с подчиненными, уютным кабинетом и зарубежными командировками. Для этого понадобилось 5 лет работы.

Российский немец из Казахстана Арнольд рассказывает: «Мне тут сделали операцию. У меня был рак, но опухоль вовремя нашли и удалили. На родине я бы не выжил. Мы с семьями наших детей все вместе здесь, дети работают, внуки учатся. Сын и две дочки уже купили свои дома. Мы живем тут лучше, чем на родине». И жене Арнольда в Германии нравится: «Чего мне тут не хватает? Пожалуй, только искренности и непосредственности окружающих меня людей».

Счастливы ли наши эмигранты в Германии? По-разному, одни — да, другие — нет. Те, кто приезжает из глубинки, где уровень жизни ниже и быт менее удобен, обычно счастливы. Эмигранты из крупных городов, с более высоким уровнем образования, предъявляют к жизни другие требования и далеко не всегда счастливы. Женщины в эмиграции адаптируются лучше и быстрее находят работу, чем мужчины. Естественно, что переехавшие большими семьями и с детьми чувствуют себя благополучнее перебравшихся за рубеж в одиночку. Но те, кто говорит, что все бросили ради детей, тяжелее всего переносят эмиграцию. Дети легче своих родителей осваивают немецкий язык. Чем они младше, тем лучше адаптируются к условиям чужой страны. Подросткам труднее — у них часто возникает тоска по родине, где остались их друзья и любимые, и они могут создавать родителям проблемы.

Счастливы молодые люди лет до 35, нашедшие работу по специальности, и люди старше 70 лет, которые уже не могут работать. Они живут материально благополучнее российских пенсионеров и лучше обеспечены медицинской помощью.

Люди же промежуточного возраста сталкиваются с трудностями и даже порой мечутся — едут то на родину, то обратно. Где ж лучше? Где нас нет, как говорил Александр Грибоедов.

Если удается выдержать в эмиграции самые трудные первые два-три года, то, как правило, обратно уже не возвращаются. Удивительно актуально звучит вывод Траготта Бромме, сформулированный в его «Советах для эмигрантов» еще в 1848 году: «…Молодые, сильные, стремящиеся работать люди с небольшим стартовым капиталом могут здесь рассчитывать на успех, а именно люди между 20 и 40 годами». Я бы добавил — со знанием языка и хорошим образованием.

Выезд из родной страны не может решить всех проблем — он лишь заменяет одни проблемы другими. По-разному наши соотечественники за рубежом преодолевают барьер интеграции — у всех своя судьба.

Послесловие

Вот и закончилось наше с вами путешествие по Германии, уважаемый читатель.

Мы с вами обсуждали немецкий национальный характер, но существует ли он вообще? Нельзя не согласиться с историком С. Оболенской, которая при исследовании нравов XIX века заметила: «Никто еще не задавался безумной целью подсчитать, сколько среди французов людей легкомысленных, среди англичан — сдержанных, среди немцев — педантов. А без подобных расчетов можно ли всерьез утверждать, что французы легкомысленны, англичане сдержанны, а немцы педантичны?»

Сами немцы любят спорить, что немецкого национального характера нет: они, мол, все разные. И мы знаем, что у нас все люди — разные, сколько голов — столько умов (как грустно заметил кто-то, голов все-таки больше). Стоит, наверное, размышлять не о немецком менталитете вообще, а в сравнении с нашим.

По данным социологов, у нас 70 % опрошенных молодых людей в возрасте от 15 до 25 лет — поразительно, не правда ли? — не связывают свое будущее с Россией. Если им подвернется благоприятная возможность, они готовы покинуть нашу страну.

Кто-то закроет эту книгу и с чувством облегчения скажет: «Я обязательно поеду жить в Германию — исчезли последние сомнения». Тогда как другой читатель решит иначе: «Я не хотел бы жить там и, конечно, останусь в своей стране». Ну что же, советовать я не брался. Мне хотелось только показать тем и другим, что их там ждет. Не скрывая при этом ни плюсов, ни минусов.