Звездная пыль - Лещенко Владимир - Страница 56

Флагман ВКС Амазонии «Ипполита Великая»

…Питер О'Хара продолжал пребывать в прострации, окончательно перестав чему-то удивляться, оставив попытки в чем-то разобраться — короче, махнул на всё рукой.

После той драки с превосходящими силами противника он пережил сначала какую-то дикую гонку, когда перегрузки прижимали его то к полу, то к потолку, то к каждой из стен попеременно.

Он даже всерьез подозревал, что их преследуют не иначе как представители закона, обнаружившие его чудесное спасение. Потом всё это прекратилось.

Затем внезапно дверь камеры открылась, и на пороге возник угодливо кланяющийся капитан, следом за которым вошли три обряженные в дорогие костюмы женщины — все немолодые, но при этом высокие и крепкие, на поясах которых болтались какие-то странные мечи.

Бесцеремонно осмотрев и чуть ли не ощупав, его протащили как ценный, но неодушевленный груз по коридорам и стыковочным переходам и сначала обследовали на какой-то навороченной медицинской аппаратуре, затем тщательно взвесили, как будто он был отлит из драгметала, а потом также отволокли в эти шикарные апартаменты.

И вот он тут.

— Ну что же мы не ку-ушаем? — слащаво прогудело у него над ухом.

О'Хара мысленно простонал.

Вот уже второй час в него буквально силком запихивали разнообразную еду: мясо сахарских трепангов и бразилианских карликовых верблюдов, салат из зеленых креветок, варенье из крабов — и всё это с огромным количеством сметаны. Он уже пытался отказываться, но Нора Оверкилл — так, кажется, звали эту громадную, невообразимых форм бабищу — была неумолима.

— Ну, что же мы не кушаем? — повторила она. — Нам нужно хорошо кушать: мы теперь — муж нашей царицы Ипполиты, нам понадобится много сил… Ну — еще ложечку сметанки! — Могучая лапища сдавила ему плечо, а другая — с великанских размеров ложкой начала неумолимо раздвигать челюсти. — За маму…

Застонав — на этот раз вслух, — Питер неимоверными усилиями протолкнул в себя густой белый продукт.

— А теперь — за папу… — Ложка опять нырнула в бадейку…

Снаружи шла война, в оперативном зале полевого штаба генералы и адмиралы, ругаясь, словно грузчики, посылали в сражение всё новые корабли, лучшие компьютеры, какие только были созданы хитроумным умом и искусными руками амазонок, перегревались от напряжения, а для этой дамы словно бы ничего этого и не существовало.

Главная смотрительница гарема ее великолепного величества была занята лишь одним — самым важным с ее точки зрения в мире делом — подготовить нового избранника государыни к выполнению своей миссии.

Темескира, Императорский дворец, покои придворного мага

Иргар Шпруттер, придворный маг императрицы амазонок, опытный чародей и начинающий интриган, чувствовал себя хуже некуда.

И вовсе не потому, что использованная им накануне магическая микстура была приготовлена с изъяном (а может быть, какой-то из компонентов просто протух), отчего с ним приключилось стойкое несварение желудка, не оставляющее его уже третьи сутки.

Нет, колдуна терзал самый натуральный и никогда прежде не испытанный им страх. Да какой там страх — ужас!

Словно пелена спала с его глаз, и теперь он сполна осознал весь смысл и все возможные последствия содеянного — всего того, чем он еще недавно так самодовольно гордился.

Великие силы — покровители Готики! Великие предки! Во что он ввязался, идиот этакий! Что он натворил?! Какой демон замутил его разум?

Что будет, если императрица узнает, что за побегом ее дочери стоит именно он?

А ведь узнать, в сущности, это не так трудно — хорошее расследование покажет, что оппозиция к побегу почти непричастна.

И тогда начнут искать: кто мог перехватить инициативу?

И обязательно выйдут на него, тем более что он имел неосторожность продемонстрировать кое-какие свои способности Ипполите.

Наверняка в подземелье остались какие-то следы, возможно, и почти незаметные, но вместе со всем остальным указывающие на него!

Может, пока не поздно, ему надо бежать? Но тогда он окончательно разоблачит себя. А значит, дома его будет ждать Высшее тайное судилище Серого совета. Конечно, его обвинят в небрежении долгом (причем в очень долгом небрежении), в нарушении Профессионального кодекса мага и в том, что он скомпрометировал Готику… В самом лучшем случае ему откажут в доверии и до конца жизни пошлют замаливать грехи в какой-нибудь окраинный мир, где нет никого, кроме грубых фермеров и золотоискателей! Но скорее всего…

Нет, не надо думать о том, что его может ждать!! Лучше уж местные палачи — по крайней мере, смерть будет достаточно быстрой и почти без мучений.

Остается разве что попробовать затеряться во Вселенной — но кому, как не ему, почти члену высшего органа Готики, не знать, как настойчивы его соплеменники в поисках отступников?!

Да и как он сможет незаметно бежать? Вот разве что устроить переполох во дворце. Для этого вообще-то можно использовать жука… Да, если он применит жука с Медузы по назначению, тут такое начнется!

Слава магии, вспыхнула эта война с Темной Лигой. Это и в самом деле дар небес ему, Иргару Шпруттеру!

Но хоть императрица и убралась, расследование продолжается, и ведет его Каролина Лэм, а волчья хватка этой особы ему тоже хорошо известна: не первый год при дворе обретается!

Ему нужно найти какой-то выход из положения, в которое его завела собственная глупость. В противном случае уже очень скоро выход найдет его сам…

Корабль Космопола «Пассат». Каюта капитана

…Она лежала рядом с ним, обессилевшая, совершенно опустошенная. Его ладонь скользила по ее бедру и животу.

Было тихо.

— Милечка, — пробормотал он. — Ты чудо!

Его руки были красноречивее всяких слов. И она, не выдержав, прижалась к нему, уткнувшись в широкую грудь.

— Тебе было хорошо?

— Очень, милый, — произнесла она. — Мне вообще очень хорошо. Очень… Это было… — Она запнулась: ее достаточно богатый словарный запас на этот раз ничего подсказать не мог. — Это было потрясающе!

«Просто удивительно, — лениво подумала она, — как действует на мужчин эта нехитрая наука, эти, в общем, простые способы — нажать, погладить, прикусить, где и когда это надо…

Всё то, чему в Амазонии обучают так же, как в других мирах — обращению с компьютером и умению водить машину.

Сильный пол на то и сильный, чтобы быть сильным во всём».

Милисента знала, что многие за пределами империи считают ее соотечественниц (пусть и бывших) грубыми развратницами, охотницами за примитивными удовольствиями. И чего только не напридумывают про них!

В лицее она попробовала было просветить кое-кого из своих близких подруг, на что они обычно отвечали: мол, нам это не надо, — пускай об удовольствиях мужчин думают те из женщин, кому они за это платят.

Глупые, они не понимали, что разделенное наслаждение удваивается!

Милисента села, подтянув колени к груди и прикрывшись простыней. Не потому, что стеснялась — стесняться любимого мужчины? Но не следует показывать мужчине слишком много и сразу. Пусть домыслит остальное, тем более что он уже успел так хорошо изучить ее — буквально с ног до головы.

…Уже три дня они были поглощены друг другом. Не то чтобы всё это было внове для Милисенты. Но, не стыдясь, она признавалась себе, что совершенно покорена Александром. Казалось, именно о таком мужчине она мечтала всю жизнь, хотя именно о таком как раз и не мечтала.

Ночи они проводили почти без сна — и она (как-никак, а женщина хотя и юная, но кое-каким опытом обладающая) поражалась его изобретательности в постели.

Страсть полностью взяла их в плен.

Временами она не могла думать вообще ни о чем, кроме как о предстоящей ночи. Довериться его сильным рукам, так чудесно обнимающим. Слушать его спокойный голос, неторопливо повествующий о том, о сем. Почувствовать очарование уверенности в другом человеке…