Основы женского шарма - Веденская Татьяна - Страница 44

– Ну, не совсем голой. – Я попыталась восстановить справедливость. Но не успела, так как в этот момент, как оказалось, мы уже занимались любовью. За поцелуями, за теплотой его рук, за жаром его прикосновений я не заметила, как оказалась прямо поверх всей кучи условно чистых вещей рядом с наполовину голым Русланом. Он навалился на меня всей своей двухметровой сытно кормленной мужской массой, соединился со мной единственно возможным со дня сотворения мира способом и сделал меня своей женщиной. Отчего последние остатки разумных мыслей покинули мою бестолковую голову и в ближайший час не возвращались. На этот час я потеряла право называться Homo Sapiens, так как способность мыслить исчезла напрочь. Я плыла в облаке ощущений. Мне было тяжело дышать, это и прекрасно, потому что мне из-за Руслана тяжело дышать, из-за его тяжести, однозначно! Я ничего не вижу, кроме его глаз, обжигающих меня и приказывающих мне подчиниться. Я подчиняюсь, и восторг охватывает меня. Я чувствую запах его кожи, он пахнет пряной травой из маминого запаса, не помню, как она называется. Запах чуть с кислинкой, но меня он завораживает. Я, как пчела, иду к источнику, зная, что там нектар, и нахожу его там. Я ощущаю на своем теле его руки, жадно ощупывающие свое вновь приобретенное богатство. Он делает все как хозяин, и я не возражаю.

– Я так долго тебя ждала.

– В следующий раз, если я не звоню тебе, вспомни, дорогая, что и у тебя тоже есть пальцы.

– Я не могла.

– И я не мог.

Он замолкает и целует меня. Он целует меня всю, прикасаясь губами к моим изгибам. Я лежу зажмурившись, я боюсь открывать глаза. И с закрытыми глазами я прекрасно вижу его растрепанные волосы, его бледное напряженное лицо. Он идет по дороге наслаждения один, двигаясь быстрее и быстрее. Ритм и силу ударов он назначает сам, делая меня лишь инструментом его воли, лишь источником его наслаждения. Глаза его закрыты, он смотрит внутрь себя. Мышцы лица сводит судорога, челюсти напрягаются, его руки с силой впиваются мне в бедра, заставляя еще сильнее открываться перед ним, еще покорнее подчиняться его пульсации. Он не видит меня, не слышит, не знает. И мне было бы до одурения обидно, что он не видит меня, если бы я не знала, что там, глубоко внутри него, живу тоже я, и он преклоняется передо мной, перед моей властью подарить ему то, чего ни один другой смертный подарить не в состоянии. Он шепчет:

– Оля, какое счастье, что я тебя нашел.

И теперь он сделает все, чтобы отправить меня моей дорогой наслаждения, раз уж наши пути пока не пересекаются, и примется смотреть и любоваться, как я, уходя вглубь себя, нахожу там его. И возвращаясь, шепчу:

– Руслан, какое счастье, что ты меня искал.

Глава 4

Показывающая любовь на фоне бытовой прозы жизни

– Оля….

– Оля!

– Оля! Проснись, кто-то звонит.

– Что?

– В дверь звонят. Мы можем не открывать?

– Угу. У мамы есть ключи, если что.

– Иди ко мне, – прошептал сказочный голос сказочного Руслана. Как хорошо, что это все же не сон.

– Что?! Звонят? Кто? А сколько времени? – Способность мыслить вернулась мгновенно, лишь только было помянуто всуе имя мамочки. Словно сообщения мобильного телефона, включенного после долгого перерыва, мысли посыпались из камеры «отсрочено» сразу пачками.

– Три часа.

– Боже. Скоро придет мамуля!

– Там в дверь звонят.

– До сих пор? – удивилась я. Интересно, у меня что, от эротических переживаний слух временно отшибло, если я сама не слышу, что наш звонок ошалело дергается и вибрирует высокими частотами. Я побежала открывать. То есть, конечно, натянула панталоны и лифчик, замоталась в скатерть и только после этого пошла открывать. Как будто такой вид намного приличнее голого. Интересно, что на этот раз сбылась-таки моя первая версия. На пороге стояли взбешенные соседи. Стояли, орали и пялились на меня в скатерти и на Руслана в… В чем-то ужасно похожем на мамин халат. Точно, Руслан стянул с кровати мамин халат, большой и махровый. Розовый. Это он маме большой, а Руслану по колено.

– Вы что, с ума посходили? – сразу зашлась фальцетом моя соседка снизу.

– В каком смысле? – удивилась я.

Руслан подошел сзади и прижался ко мне.

– Какие проблемы? – удивительно радостным и счастливым голосом спросил он.

– А я не с вами разговариваю, – ругнулась опасливо соседка. Посылать подальше двухметрового, хоть бы даже и счастливого мужика было страшновато.

– Ну, в чем дело? Я же уже выключила музыку.

– Да ты сдурела, мать? Дотрахалась?

– Да как ты смеешь? – заорала я и скинула в ажиотаже скатерку.

– Да ты меня залила! У меня потоп, я тебе сейчас покажу, кто тут хозяин! – брызгала она слюной.

– Веди себя прилично, а то милицию позову, – отбивала я шар.

Руслан пытался натянуть на меня обратно скатерть и хохотал.

– Да пусти ты, лярва, – толкнула меня в плечо соседка и вперлась в мой «Сталинград после боя».

– Что же это вы такое с домом сделали! – поразилась она, глядя на мою уборку. Потом она, словно крыса, обежала всю квартиру, особенно принюхиваясь к кухне. А вот потом…

– Да что ж это такое, люди добрые? Да ты, стерва, залила, поди, уже три этажа? Да что ж теперь будет? – заголосила соседка, словно на похоронах.

Я была готова к ней присоединиться. Дело в том, что когда она открыла дверь в ванную, оттуда ливанула вода. До этого времени она терпела и не переливалась из-за достаточно герметичного примыкания двери к полу. А еще из-за того, что ей (воде) было проще литься по плохо герметизированным трубам стояка и по щелям стяжки к ней, моей соседке.

– Кошмар! – взвизгнула я и принялась бесцельно скакать по озеру ванной. Я закрутила кран и ошалело смотрела на гору пены, взбитой из щедро насыпанного мною порошка. Из ванны на пол лилась мыльная вода, стоявшая уже на десять-пятнадцать сантиметров.

– Делайте что-нибудь, – орала соседка, уже несущая с кухни совок, веник и кастрюлю.

Руслан хохотал.

– Олечка, милая, с тобой не соскучишься никогда. То тосол, то ты мясо сырое ешь, словно ничего вкуснее не встречала, то заливаешь весь дом.

– Очень весело, – прокомментировала я, ритмично размахивая совком. Вдруг он на меня набросился и стал целовать.

– Только не меняйся!

– Дурак, я вся промокла!

– Да было бы чему мокнуть! Этому набору дуэньи!

– Ольга, уйми мужика! – вставила соседка и тоже расхохоталась.

Руслан принялся нам помогать, собирая воду маминым, очень влаговпитывающим халатом. И тут…

– Олечка, что случилось?

Похоже, сегодня такой день – день дурацких немых сцен.

На пороге ванной стояла маман в пальто и смотрела на меня, мокрую и в панталонах и лифчике; на одетую соседку с кастрюлей, и на голого мужика, невесть откуда взявшегося в нашей квартирке.

– Мама, позволь тебе представить – это Руслан.

– Очень приятно, – промямлила мама.

– Мы затопили соседей, – радостно разъяснил ей ситуацию он и снова начал хвататься за мои бока.

– Да, вы нас затопили. Вам придется за это платить, вы в курсе? Согласны, или мне жэк вызывать?

После предложения за что-то заплатить моя мама, неуверенно тряхнув головой, ретировалась в детскую и там затихла.

– А сколько? – поинтересовалась я.

– Я не знаю. Но много. Не меньше пятисот долларов, у меня в ванной потолки все только что заменили.

Я знала, что она врет.

– Какая прелесть, – веселился Руслан. – Мы проспали потоп.

– Постыдились бы! – решилась все-таки прокомментировать наш разврат соседка.

Но Руслан приволок свои брюки, вытянул двумя пальцами кошелек и сунул обалдевшей соседке некоторый объем интерденег. Сколько там было – я не поняла. Но соседке хватило. Она помогла нам с Русланом досуха вытереть пол и счастливо отвалила.

– Сколько ты ей дал?

– Не знаю! Иди ко мне! – прошептал он. Однако наличие в непосредственной близости заряженной ядерной боеголовкой скандала маменьки сбивало меня с игривого лада.