Основы женского шарма - Веденская Татьяна - Страница 47

– И что из этого вышло хорошего? Да если разобраться, весь мой брак порушился из-за того, что я так много работал.

– Я в этом месяце смогла отбить все расходы, получить прибыль и сверх нее еще полторы штуки, которые снесла к тебе в банк.

– А я не знаю, зачем ты это сделала. Я тебе говорил, что ты больше ничего никому не должна.

– Я сама знаю, что должна. И сама решила постараться все оплатить. Что в этом плохого?

– Ничего, – буркал он.

Я целовала его и ехала на работу. И почему ему так важно выстроить наши отношения так, чтобы я от него полностью зависела? Я ведь знаю, сначала он будет просто счастлив, что может в любой момент прийти к себе домой и там, на теплом диване, найти такую же теплую и влюбленную в него женщину. Но потом, потом-то он забудет о том, что сам заставил меня принять этот дар. Он вспомнит, что я живу на его деньги и поэтому перетерплю… что? Любовницу, пьянки, дружков, работу, поездки в Швейцарию без меня – якобы по делам. После таких мыслей я неслась в каморку на Белорусской и разрабатывала план развития фирмы, фиксировала неохваченные сферы, выбивала новые возможности из рекламы. Контролировала работу подчиненных. Даже уволила одну маклершу, которая грубо разговаривала с клиентами. Уволила специалиста, которых у меня и без того кот наплакал… Сердце щемило, но я решила – стиль есть стиль. И пошла еще дальше. На сайте в Интернете описала ситуацию с увольнением и предложила клиентам обращаться ко мне лично, если их что-то не устроит в работе маклеров. Маклеры обиделись, но начали работать лучше.

Я молила господа о прорыве, и вот, после полугода бешеной гонки, он состоялся. В середине июля ко мне обратились по Интернету застройщики одного нового дома где-то на юго-западе Москвы.

– Уважаемая Ольга Николаевна. Имеем относительно вас самые лестные рекомендации. Хотим начать сотрудничество по реализации имеющихся у нас объемов новостроек.

Я рысью отписала им ответ. Мол, я на все готова, пользуйтесь, как сочтете нужным. Только свистните. Я прибегу. Они свистнули. И вечером следующего дня я бурно радовалась и горячилась, видя равнодушное лицо Руслана.

– Ты понимаешь, что за договор я подписала?

– А что в нем такого?

– Да это же эксклюзив. Мне поручают продать целый новый дом. Весь! Каждую квартиру!

– И что?

– Нет, ты невозможен! Ты хоть понимаешь, сколько там денег?

– Мне это неинтересно. Избавь меня от описания барышей.

– Тебе неинтересно? – Я взбесилась.

– Нет, неинтересно.

– Тебе было бы интереснее, если бы я сидела в твоем доме голая и ждала тебя.

– Да. Ты знаешь, мне было бы интереснее именно это.

– А мне неинтересно ждать, когда тебе надоест игрушка под названием Оля Петрова и ты меня выкинешь.

– Я тебя никогда не выкину. Как ты можешь так говорить? – Он по-настоящему обижался.

– Я это уже слышала.

– Да, но не от меня.

– Все мужики одинаковы. На все готовы, чтобы получить конфетку.

– Зачем ты так?

– Как? – чуть не рыдала я.

Что он от меня хочет? У меня тут договор с какими-то летними Дедами Морозами, по которому я могу заработать денег на всю оставшуюся жизнь. До пятисот тысяч долларов, да у меня никогда не было такого шанса.

– Киска, а ты знаешь, как опасно делать большие дела с незнакомыми людьми?

– Они по рекомендации.

– Да, это аргумент. И что, ты теперь круглосуточно примешься работать? И у нас будут отношения из серии «трахать будешь – не буди»?

– Да почему?

– Да потому что я знаю, какой ценой даются большие деньги!

Так мы препирались три раза в неделю. Эти сцены нам чуть ли не заменяли саму любовь. Я не понимала, что мне делать. Когда в ответ на предложение поехать и развеяться, я услышала в очередной раз, что развеиваюсь я только на работе, я поехала домой. Я нечасто приезжала домой так рано в последнее время. Либо работа, либо Руслан. Девочки видели меня по выходным. Они, конечно, возражали, но в одном Руслан был безусловно прав. Большой бизнес затягивает без остатка. Не оставляет места ни детям, ни жизни.

– Скажи мне, мама. Оно мне надо? – спросила я у матери, которая молча подсовывала пьяной мне закуски и излучала недовольство.

– Что надо?

– Деньги?

– А у нас что, есть деньги?

– Есть, – пьяно кивнула я и принялась рыдать.

– А почему тогда мы по-прежнему живем тут? – поинтересовалась логичная Шурка.

– Мне надо выплатить кредит. Но я думаю, что до конца года мы вернемся домой, – заявила я и сама себе поразилась. Неужели действительно мы сможем вернуться на Покровку? И что делать, если мне хочется вернуться на Усиевича, на Сокол?

– Что у вас с Русланом стряслось? – мама присела рядом и принялась за любимое дело – допрос.

– Все отлично.

– Я вижу. Ты от радости глушишь… Что ты глушишь?

– Кампари. С тоником.

– Вот. От счастья, не иначе.

– Мама, мамуля! Ты понимаешь, у нас конфликт интересов. Ты хочешь на Покровку, я хочу машину новую, черную и красивую. А Руслан хочет, чтобы я сидела и ждала его с работы.

– И что? Это нормальная мужская позиция.

– А я в гробу видала их нормальную мужскую позицию. Почему он не хочет понять, что я работаю столько, сколько нужно?

– А сколько ты работаешь? По-моему, ты работаешь все время.

– У меня договор с новостройками.

– Знаешь, дочка, ты полная дура.

– Думаешь? – заинтересовалась я ее выводом. – Совсем полная?

– Ага. У тебя в кои-то веки появился достойный мужчина. Да ты должна от радости плясать, что он хочет сделать тебя хозяйкой своего дома.

– И что же, по-твоему, мне делать?

– Бросай этот свой договор и начинай печь Руслану пироги.

– Пироги? – расхохоталась я. – Я – пироги? Опять? А ты представляешь, с какими долгами и проблемами меня может оставить господин Пригорин, если даже бездарность Серый «поставил» на пятьдесят штук. И так ни разу и не объявился. Выкинул и меня, и девчонок, как полный мусор. Нет уж, я сохраню этот договор любой ценой. И даже ценой потери Руслана Пригорина, если он такой дурак, что не может таких простых вещей понять. – Я стукнула стаканом по столу и отправилась спать. Но даже импортная вкусная анестезия не помешала мне рыдать всю ночь.

Как-то так получается, что все мои вехи этих лет прошиты ниточками алкоголя. Наверное, надо бы окончательно завязать, но… Как известно, человек слаб. Я «квасила» и от великой радости, и от великого горя. Мне тридцать три года, у меня двое детей, престарелая вредная мамаша и долг уже в… Так, сколько? Пятнадцать тысяч. Всего-то! Это для меня-то? Я по-прежнему много работала, по прежнему любила Руслана. Потеряв отблеск новизны, наши отношения вошли в стадию сонной стабильности.

– Ольга Николаевна, вы просили показать проспекты квартир для показов новостройки до того, как их повезут….

– Да-да, в типографию. Давайте, Светочка. И сделайте мне, пожалуйста, кофе.

– Сейчас. Что-то еще?

– Нет, спасибо.

– Вам звонил Алексей Борисович.

– Во сколько он будет, не сказал?

– Через час.

– Отлично, – порадовалась я. Алекс был неизменно рядом. А вот Руслан? – А больше никто не звонил?

– Нет.

– Принесите отчет о продажах за август, Света.

Я не прогадала, выбрав договор. Руслан – это хорошо, но ненадежно. Да и потом, никуда он особо не делся. По-прежнему не реже раза в неделю мы созваниваемся, а практически каждые выходные проводим вместе. Только вот какой-то огонек в нем потух. Да и во мне, чего скрывать. То безобразие, которое мы творили на полу залитой мыльной дрянью ванной, мы вряд ли были способны сейчас повторить.

– Олька, как дела?

– Отлично. Алекс, мне удалось договориться с ДСК-1. Они включают нас в план.

– На каких условиях? – оживился он.

– На стандартных.

– У-у-у.

– Что укаешь? Зато цены дилерские по самые не балуйся. И есть возможность предложить «откат» встречным поставщикам.