Феникс - Андреева Юлия Игоревна - Страница 42

– Я верю. – Глаза Горицвета выражали крайнюю усталость.

– Я пойду к ней и вымолю прощение. – Трорнт, качаясь, поднялся, нашел свою одежду.

– Не думаю, что это возможно.

– Я попытаюсь… Она должна хотя бы выслушать мои оправдания. Ты не поможешь мне?

– Помог чем мог. А сейчас… Джулии нет во дворце.

– Как нет?! – Карл так и сел у ног колдуна.

– Похищена или убита. Я сам видел ее в последний раз, когда она заплаканная выбежала из этой комнаты.

– И ты не остановил ее?

– У меня была уважительная причина. – Колдун отодвинул воротник, закрывающий шею, и показал длинную багровую полосу.

– Что же делать?

– Эльлинсинг собирает всех там… – Он неопределенно махнул рукой.

– Я найду ее! – Трорнт опустился перед Аскольдом на колени. – Клянусь, я найду ее, чего бы мне это ни стоило.

27. Часы уединения

Уже неделю как я живу у господина Тробриллы в Азалоне. Местный лекарь осмотрел меня и, не найдя ничего серьезного, прописал Арнику и порошки из неизвестных мне трав. Пока я валялся без сознания, произошли удивительные события. Джулия, во главе огромной армии, пролетела по небу, как утверждает госпожа Тробрилла, полностью покрыв его, так что полчаса не было видно ничего, кроме сверкающих доспехов и огромных крыльев. Жаль, я пропустил это зрелище. Но теперь-то моя судьба решена, и я ни за что не упущу свой шанс. Когда окончательно поправлюсь, попрошу у Урфуса дракона и полечу в Танаталатес. Вообще для жизни в этом мире мне не хватает элементарных знаний. Поэтому я решил записывать самые интересные наблюдения. В деревеньке проживает один человек, некогда получивший знания в Храме. Как только я смог подняться, первым делом посетил этого благородного отшельника. Им оказался еще не старый человек в обычной, даже бедной одежде. Я представился ему странствующим колдуном. Каких в этих краях немало. Сказав, что мечтаю поступить в Храм, я попросил дать каких-нибудь книг, чтобы произвести впечатление на учителей. Пообещал также щедро отплатить ему в будущем.

Мне показалось, что господин Гурий Град, как он себя сам назвал, не поверил ни одному моему слову, но книгу все-таки дал, проводив меня долгим, внимательным взглядом. Уже подъезжая к замку, я увидел пасущийся табун и понял, что во всей южной провинции, наверное, только о том и говорят, что о появлении лошадей и молодом колдуне, с чьей помощью эти мифические создания перенеслись со страниц книг и детских сказок на земли Элатаса.

Прикинув все «за» и «против», я пришел к выводу, что это событие не произвело фурор в масштабе всей страны только потому, что его затмила агитационная кампания Джулии.

Вот высказался, так высказался, надо бросать эти словечки, а-то еще накличу на себя беду.

Я занялся изучением магии и летописей. Госпожа Тробрилла говорит, что из меня выйдет великолепный летописец вроде Ливня Тота, если я, конечно, выучусь нормально разговаривать. Но это вопрос времени. В библиотеке господина Града оказались несколько книг этого автора. Я сравнил его с другими летописцами, понятно, почему он так популярен. Очень простой, доходчивый слог, кроме того, он почти не играет с метафорой, все трактаты предельно точны и ясны. Некоторые написаны превосходным ямбом. Хотя я лично предпочел бы стиль прозы Толкина. Но это опять из другой оперы. Его последняя книга, начатая и оставленная в доме Эдуарда, не дает мне теперь покоя.

Я твердо решил найти сестру, поступить в Храм. И вообще, если один мир отверг меня, к чему теперь печалиться о нем. Твердо решил обосноваться в Элатасе.

Как я ошибался тогда, представляя свою жизненную дорогу прямой, словно луч солнца.

Невольно вспоминается одна строчка из «Маятника Фуко» Умберто Эко, необыкновенно подходящая и объясняющая мою ситуацию: «Не обязательно хотеть, достаточно быть готовым».

Итак, я пописывал наблюдения, лежал кверху брюхом, забавляясь историческими поэмами и ежеминутно дергая моих гостеприимных хозяев и прислугу на предмет, правда это или метафора.

К вечеру все уже желали моей смерти, а Урфус говорил, что у меня в голове конопляная каша. Я прекрасно научился беречь силы и, натрудив глаза за день чтения заставлял всех и каждого читать мне по ночам.

В качестве метода сопротивления Тробрилла предложил научить меня владению мечом. Но я тут же растянул все мышцы и оставил эти убийственные практики, наивно предполагая, что Джулия как-нибудь да защитит меня.

Эти дни, пропитанные безмятежным покоем, я, наверное, и сейчас могу назвать самыми счастливыми днями моей жизни. Я мечтал уже, как облаченный в золотые доспехи, на платиновом драконе прилечу в Танаталатес как принц крови, адепт какого-нибудь Храма и законный правитель небольшого княжества. Я представлял, как будут удивлены и счастливы обитатели Азалона, лицезрея мое вознесение.

В один из таких очаровательных вечеров состоялось первое публичное прочтение моего «Тигля». Надо ли говорить, как я был взволнован из-за этого. Ведь мое произведение было не похоже на все, что мои слушатели знали до этого. Во-первых, начало моей сказки было написано скорее как пьеса, то есть не имела слов автора. Когда я писал «Тигль», я вообще ничего не придумывал, слова моих героев словно текли мне в уши и выливались из-под когтя дракона, который я макал в платиновую кровь. Рассуждая философски, пьесы тем и хороши, что не имеют слов автора, в то время как сам автор все время примеряет то ту, то иную маску, внешне оставаясь прилежным пересказчиком чужих мыслей.

В тот день к нам заехал господин Град, и я, попеременно краснея и бледнея, начал чтение.

28. Тигль

Это я. Обыкновенное, для кого-то, может показаться, странное, для немногих банальное, посредственное существо. Театр сделал меня мастером перевоплощений, подарив множество образов, прячась за которыми я живу, и отнял… Сначала пропало ощущение театр-храм, потом я перестал воспринимать его как искусство, позже как ремесло. Театр стал моим существованием. Достаточно сказать, что я по желанию меняю пол и возраст, способен на тончайшее воспроизведение рисунка человеческого или нечеловеческого типа и всегда честно живу в выбранной роли.

У меня две подруги, одну из которых я скоро потеряю, ее съест дракон. Как раз сейчас я режу лук для приправы и плачу. Сколько их, паразитов, перебывало в нашем городе, благо столица. Глаза бы мои на них не смотрели. Самое интересное, что хотя, летают они повсюду, бесчинствуют только у нас. Мои нервы уже никуда не годятся, хотя каждый год я по месяцу, по два уезжаю на курорт.

Иногда от слез просто слепну, женщины подкладывают драконам яд, твари его ужасно боятся. Пятьдесят процентов драконов умирают именно от яда, причем отравительниц никогда не находили.

На прошлой неделе мы с Глорией гуляли в парке «У сфинкса-альбиноса», пили кофе в маленьком кафе, на островке желания, и ничто не предвещало беды. Нac называли сестрами, и все мужчины обращали на нас внимание. Страшно подумать, что Лоры больше не будет.

Отвлекся от соуса. Благодаря способности изменять форму я совмещаю несколько должностей в замке и, когда мужчина, чищу доспехи и оружие дракона. Мне тяжелее всех. Мужчина всегда берет на себя самые серьезные испытания. Лора – моя невеста. Как я буду без нее? Она подарила мне брошку в виде розы, министр-распорядитель устроил нам свидание.

Все равно спасения нет, не надеяться же нам, в самом деле, что появится неизвестно откуда добрый рыцарь и убьет дракона?! Половина этих змеев умирало как раз в поединке. А потом он женится на ней?! Нет… Как я люблю Лору…

Я обыкновенный дракон, я такой, как множество до меня. Ненавижу свою породу. Иногда, редко конечно, мне удается забыть о своем теле и лететь над землей, набирая чудовищную скорость. Но когда я на земле, даже полное отсутствие зеркал не может скрыть моего безобразия. По традиции я должен сожрать очередного пленника, которого преподнесли мне в дар старейшины. Я уже отказывался от нескольких даров в надежде, что они оставят меня в покое, но они преподнесли девушку необыкновенной красоты, от которой невозможно отказаться.