Девушка из бара - Ли Линда Фрэнсис - Страница 38

– Ты ведь не против, если я пойду?

Лейси заколебалась, хотя это длилось всего секунду.

– А там будет кто-то из взрослых?

– Да, – с заминкой проговорила Робин.

– Тогда хорошо.

– Отлично. Пока у нас есть машина, ты могла бы, наверное, отвезти меня, да и Эмбер бы прихватили.

Запоздалое чувство досады кольнуло Лейси, едва она осознала, что сама создала проблему. Но тут Робин начала рассказывать ей обо всяких важных для подростка делах.

Лейси вслушивалась в каждое слово дочери, наслаждаясь звучащими в ее голосе счастливыми нотками. Она была так убаюкана охватившим ее спокойствием, что чуть не пропустила последнюю фразу Робин.

– Что? – переспросила, выпрямившись, Лейси.

Робин сменила положение и сложила руки поверх одеяла.

– Как можно узнать, что ты по-настоящему влюблена?

Лейси судорожно вздохнула, будто получила удар.

– Почему ты спрашиваешь?

Робин пожала плечами:

– Просто интересуюсь.

Лейси натужно засмеялась и встала.

– Ты еще слишком мала, чтобы думать о любви.

– Мама, я уже не ребенок.

– Конечно, нет. – Сглотнув застрявший в горле ком, Лейси с трудом изобразила улыбку. – Но тебе всего пятнадцать. А в пятнадцать лет не влюбляются.

– Мама! Ты ведь знаешь, что мне почти шестнадцать. Ты же не можешь запретить мне научиться водить автомобиль, а уж замечать мальчиков тем более. Я обязательно получу водительские права. И я собираюсь встречаться с мальчиками. Это то, что делают все подростки.

– Робин, пожалуйста, давай поговорим об этом утром. – Лейси направилась к двери.

– Но ведь разговора не будет! Ты всегда так отвечаешь. В один прекрасный день ты наконец поймешь, что тебе не удастся все время считать меня ребенком.

Лейси резко повернулась.

– Дело не в твоем взрослении. Я хочу уберечь тебя! Мальчики причинят тебе боль.

Слова четко прозвучали в маленькой освещенной луной комнате. Радость Лейси улетучивалась по мере того, как набежавшее на луну облако скрывало ее.

– О, Робин, я не хочу, чтобы тебе причинили боль. Пока еще тебе трудно понять, что всего одна ошибка, один неверный шаг могут кардинально изменить всю твою жизнь.

Они смотрели друг на друга. Лицо у Робин покрылось красными пятнами.

– Мне жаль, мама, что тебе причинили боль. Но я не ты, – заявила она со свойственной юности категоричностью. – Я – это я, я не такая, как ты, и не нужно постоянно примерять на меня свои ошибки.

Лейси показалось, что у нее перестало биться сердце.

– Мне жаль, что ты забеременела и я разрушила твою жизнь...

Заломив в отчаянии руки, Лейси упала на колени перед своей дочерью.

– Никогда, никогда не говори так. Ты моя единственная радость. И ничего ты не разрушила.

– А разве не это ты имеешь в виду, когда говоришь, что один неверный шаг может кардинально изменить жизнь? Если бы ты не родила меня, то вела бы совсем другую жизнь. У тебя были бы подруги, и ты с ними ходила бы развлекаться. Ты закончила бы высшую школу и поступила бы в колледж...

– Но у меня не было бы тебя, а это я не променяла бы ни на каких подруг и ни на какие развлечения. – Лейси схватила дочь за руки. – Ты ведь веришь мне, Робин, да?

Робин обеспокоенно заерзала.

– Робин, скажи, что ты веришь мне.

– Конечно. – Робин легла, повернувшись к ней спиной. – Спокойной ночи, мама. Я устала, а завтра школа.

Лейси застыла, не уверенная, что сможет пошевелиться, но Робин явно не хотела уступать, и она поднялась с пола. Лейси отправилась в свою спальню, стараясь ни о чем не думать, сняла одежду и прошла в ванную. Она отрегулировала воду, чтобы была погорячее, и встала под душ.

Итак, ее дочь считает, что родилась по ошибке. Оглядываясь назад, Лейси поняла, что, вероятно, сама виновата в появлении удочери таких мыслей. Ее попытки уберечь Робин от всяких бед вызывали у дочери ощущение, что она является бременем. Да, а еще она спрашивала что-то насчет влюбленности...

Почему так получается, что каждый раз, когда ей кажется, что все налаживается, на нее вдруг обрушивается удар по больному месту?

Но здесь не помогут никакие вопросы или ответы. Ее дочь взрослеет, и от этого никуда не уйдешь. Она непременно влюбится. Но пусть это будет не сейчас. Еще не время.

Как бы торгуясь с Богом, взамен Лейси пообещала найти способ оставить у себя машину Бобби и научить Робин водить ее. Соглашение. И когда она наконец легла в постель и забылась неспокойным сном, ей снились машины и любовь. Из стереоустановки Бобби Макинтайра лилась тихая музыка, а он прижимал ее к стене, возбуждая в ней желание своей неистовостью.

Лейси постучала в дверь Бобби.

В доме стояла тишина, Робин крепко спала в своей комнате. После того короткого сна Лейси, задыхаясь, проснулась как от толчка. Она попыталась снова заснуть, но тщетно. Лейси лежала с закрытыми глазами, когда услышала доносившиеся сквозь тонкие стены звуки из квартиры Бобби. Она слышала его голос, хотя и не могла разобрать, что он говорил. И это несмотря на такой поздний час. При мысли о том, что он там с женщиной, Лейси накрыла голову подушкой, чтобы ничего не слышать.

К сожалению, через несколько секунд она почувствовала удушье. Тогда Лейси встала и прошла в гостиную и только там догадалась, что за голос Бобби приняла звук работающего в его квартире телевизора. А телевизор он включал только тогда, когда находился дома один.

Мысль о том, что Бобби здесь, рядом, не давала Лейси покоя. Ей хотелось увидеть его... и к тому же она как-никак должна была принести извинения за то, что вспылила по поводу машины.

Она почти убедила себя в этом, а сейчас и этого было достаточно. Лейси не могла припомнить другого случая проявления доброты по отношению к себе из одного лишь искреннего побуждения помочь.

Несколько месяцев назад Лейси прочла о щедрых пожертвованиях Бобби в пользу больных детей и в фонд «Старший брат», который помогал растущим без отца детям советами и дружескими наставлениями со стороны взрослых мужчин, но она старалась не придавать большого значения хвалебным статьям о нем. Так ей было проще. Однако сейчас, когда доказательство его доброты находилось рядом, на автостоянке, она больше не могла игнорировать это. А единственный способ исправить сложившуюся ситуацию – это принести свои извинения.

В три часа утра?

Здравый смысл восставал против этого, но нечто более сильное, чем благоразумие, подталкивало Лейси к этому шагу. Кроме того, Бобби, как и она, не спал. К тому же нашелся и еще один, еще более веский довод: ей нужно обсудить с ним вопрос о том, что делать с машиной. И этот вопрос не терпит отлагательства.

С решительным кивком головы Лейси выпрямила спину и постучала в квартиру Бобби.

Прошла секунда, и она уловила, что телевизор смолк, а затем распахнулась дверь. В дверном проеме стоял Бобби с заспанным лицом, и Лейси поняла, что он, должно быть, задремал под какую-то позднюю передачу. На нем были небрежно застегнутые джинсы и темно-синяя, под цвет его глаз, фланелевая рубашка, которая была наполовину расстегнута и обнажала широкую покрытую темными волосами грудь. Лейси старалась не смотреть на него, но когда он зевнул и провел ладонью по волосам, у нее перехватило дыхание и по явилось ощущение, будто расплавились коленки.

Она постаралась убедить себя, что это нормальная реакция. Есть ли хоть одна женщина, которая не нашла бы его привлекательным? Но находить физически привлекательным – это совсем не то, что уважать за правдивость и честность.

Вот, например, Герб, бухгалтер, был как раз из таких людей, правдивых и честных, но он, даже с паяльником в руках, не дал бы ничему расплавиться.

Лейси посетовала на беспорядочный ход своих мыслей и сосредоточилась на извинении, стараясь не обращать внимания на голую волосатую грудь Бобби, от которого так и веяло грубой чувственностью. Она твердила себе, что у нее нет к нему другого интереса, кроме как к своему работодателю, соседу и человеку, который сделал ей очень щедрый подарок. Конечно, она помнила и о его поцелуях, но сейчас отказывалась думать и о них, и о его внешности – вот так. Но тут Бобби, прислонив голову к дверному косяку, растянул губы в своей знаменитой улыбке, и глаза его засветились.