За семью печатями - Сидоров Георгий Алексеевич - Страница 88

– Ещё раз привет! – протянул я руку перевязанному. – У меня физиономия набок и у тебя, как после Куликовской битвы, по праву нам первым и знакомиться.

– Меня Пашей! – пожал мне руку парень.

– Ну а я Юрий. Вот мы и знаем друг друга.

Познакомившись с остальными ребятами, я пригласил всех на кухню. И когда они, сняв с себя зимнюю одежду, все собрались за столом, я объявил, что у меня такая традиция: настоящие друзья появляются обычно после обоюдного мордобоя.

– После лопатобоя! – поморщился перевязанный Паша.

– Ты скажи спасибо, что он навоз кидал совковой, – заметил сидящий с ним рядом Миша. – Было бы хуже, окажись у него в руках вилы.

– Неужели ты бы в него и вилами саданул? – посмотрел на меня с интересом Сергей.

– Честно говоря, не знаю, – пожал я плечами. – На таких скоростях обычно не думаешь.

– Вот видишь, – толкнул локтем в бок Павла разговорчивый Миша. – Радуйся, что у него, – показал он на меня, – была в руках лопата. Да он ей мог и голову снять!

– Да бросьте вы о драке, – подал, наконец, голос сын местного участкового Андрей. – Давайте лучше о хорошем.

С этими словами он вытащил из-за пазухи две бутылки водки и с торжественным видом поставил их перед сидящими.

– Это за знакомство, и как говорит Юрий, за дружбу. Чтобы никаких драк и разборок в нашей деревне не было!

– Что-то вы много! – покосился я на бутылки. – Давайте так: одну на всех за победу добра, а вторую заберёте с собой, выпьете за наш отъезд. Завтра утром нам на хутор.

– На пятерых один пузырь?! – удивился Серёжа.

– На четверых, – поправил я его. – Мне нельзя.

– Так ты тоже старовер?! А мы-то думали, что идём в гости к сибиряку! – разочаровано посмотрели на меня молодые поморы.

– Я не старообрядец и вообще не христианин. Потому мне и нельзя.

– Так ты атеист?

– Что-то в этом роде, – поморщился я.

– А что делаешь у наших староверов?

– Учусь уму-разуму. Сказки и былины записываю…

– Так ты из учёных! Из интеллигентов… Тогда понятно… – вздохнул разочаровано Паша. – А зачем ты Ивану Фёдорычу помогал скотный двор чистить? Он что, не понимает, что ты… – замялся немногословный Егор.

– Что я из научных работников? Ну и что из того? Мне думается, любая работа у нас в почёте. Или я что-то не так говорю?

– Всё так! – распечатал бутылку Миша. – Всё так! Значит, ты парень простой, хоть и научный.

В этот момент на кухне появилась хозяйка дома. Она поставила на стол нарезанное сало, ломтики копчёной ветчины и ломоть местного душистого хлеба.

– Вот, что Бог послал! – улыбнулась Мария Семёновна сидящим. – Сейчас я ещё за рыбой схожу…

– Да ничего больше и не надо! – запротестовали парни. – Мы не кишку набивать, а пообщаться. Лучше садитесь с нами.

– У меня дела, ребята, так, что извините, – отклонила приглашение мама Дашеньки. – Вы тут решайте свои проблемы, у вас своё, а у меня своё…

С этими словами хозяйка отправилась в соседнюю комнату.

– Ну что, тебе наливать или нет? – покосился на меня Егорка, разливая водку.

– Самую малость, – улыбнулся я. – Чисто символически, чтобы вас не обидеть.

– Хорошо! Сверкнул глазами Миша, значит, ты всё-таки не сектант.

– Я и не сектант, и не интеллигент.

– Тогда мистер «X», – пробасил Павел. – Что же выпьем за мистера «X»!

– Ну а я за вас! – поднял я свою рюмку.

После первого тоста парни стали несколько сговорчивее:

– Мы глупость спороли, – повернулся ко мне Паша. – Поверили, что ты собрался нашенских девок из хутора того

– в Сибирь увезти. Вроде как ты за ними прикатил… Так что нас извиняй! Захотели тебя пугнуть хорошенько. Обе Светки, ты сам, наверное, понял, девахи, каких мало. И нам они любы. Почитай, когда сестры у своих, мы каждое воскресенье на хуторе у Добрана. Они нам вроде как родные… А тут ты!

– А Даша вам что, не нравится? По виду она девушка хоть куда?

– Вот именно, хоть куда! – вздохнул Егор. – Вся деревня об это знает. А так не хуже сестёр, хоть на выставку! Она нам и рассказала о тебе. Понятно?

– Я это знаю. Давайте вот о чём. О будущем: если кто из вас попадёт за Урал, милости прошу! Буду только рад. Мой адрес возьмёте у Добрана Глебыча, но могу вам и сейчас его дать.

– Не надо! – засмеялись молодые поморы. – Вряд ли мы куда из наших мест подадимся. Армию мы давно отслужили, и учёба позади.

– Тогда, пожалуйста, извините меня, за моё такое нетактичное поведение! Не понял я, что вы меня попугать решили. Думал, хотите убить. Вот и дрался с вами насмерть! – оглядел я замолчавшую компанию.

– Скажи, Юрий, – нарушил затянувшуюся паузу Серёжа.

– У вас все такие шарахнутые в Сибири? Просите прощение у тех, кто вас чуть на тот свет не спровадил? Ты вёл себя, как надо… так что давай забудем! Мы теперь друзья, и никаких извинений! Это мы его у тебя должны спрашивать.

Вскоре бутылка закончилась, и парни засобирались домой. Было видно, что они довольны встречей. И на самом деле в деревне у меня появились надёжные товарищи.

– Когда выберусь с хутора, обязательно вас увижу, – пообещал я на прощание. – Жизнь большая и случайных встреч не бывает.

Когда парни ушли, я помог хозяйке убрать со стола и побрёл к себе в комнату.

«С виду парни – загляденье! – вспомнил я своих гостей.

– Крепкие, красивые, добрые! Совсем не злые! Но что же произошло? Как смогла эта соплюха их так настроить? Владеет девочка искусством убеждения! Я собрался увезти с собой обеих Свет? Это надо было придумать! Скорее всего, тут доведена до абсурда шутка Добрана. Но откуда у этой дряни ко мне такая ненависть? Что я ей сделал? Может, спросить?»

Но тут я вспомнил строгий наказ старейшины: самому к Дашуньке не подходить. Надо дождаться, когда она сама изволит пообщаться.

«Но изволит ли? Вот в чём вопрос. Значит, надо ждать и надеяться, – сказал я себе, включая настольную лампу на тумбочке.

Сбросив с себя одежду и забравшись в кровать, я снова взял в руки томик Некрасова и углубился в чтение. Через несколько минут я услышал, как из своей комнаты, подгоняемая матерью, выбралась на кухню Дашунька. Очевидно, Мария Семёновна уговорила дочку сходить поужинать. Уши улавливали тихий разговор двух женщин.

«Интересно, о чём они? – думал я. – Может, мать опять читает дочери душеспасительную лекцию? Зря она это делает. Словами тут не помочь. Правильно сказал Добран, человек только тогда и может ступить на путь своего духовного подъёма, если он этого захочет сам. Насильно его не заставишь».

Через час в доме всё, наконец, стихло. Очевидно, хозяйка отправилась «на боковую», хоть не было ещё и десяти.

«А Дашунька что? Наверняка она не спит. Поговорить бы с ней. Хотя бы из интереса, что она скажет?»

Но я отогнал навязчивые мысли. Идти к ней – всё испортить.

«Не удастся поговорить, значит, не удастся. Наверное, так надо, – успокоил я себя. – Там «наверху» лучше понимают ситуацию».

Прошёл ещё час. И до меня стало доходить, что Дашунька девочка-кремень.

«Ждать, что она придёт и раскается, бесполезно! Надо просто о ней забыть. Дочитать книжку и спокойно уснуть».

Глава 26

Неудавшаяся ведьма

Но только я пришёл к такому выводу, как внезапно неслышно открылась дверь и в комнату бесшумно вошла Дашенька. На плечах девушки был длинный тёплый трёхцветный домашний халат, а на ногах украшенные мехом тёплые зимние тапочки. Она стояла в нерешительности, рассматривая меня своими большими глазами, и молчала. Я тоже несколько секунд держал паузу, потом сказал:

– Ты, наверное, пришла пожелать мне спокойной ночи? И тебе я того желаю.

– Не за этим я пришла, – руки ночной посетительницы сцепились в замок, и она стала заламывать себе пальцы. – Не за этим! – на глазах у Дашеньки блеснули слёзы. – Я очень виновата перед тобой! Очень! И хочу попросить у тебя прощения.

– Тебе не у меня надо просить извинения, а у парней, которых ты на меня натравила. Им досталось больше, чем мне.