Ведьма Ильзе - Брукс Терри - Страница 71

Бек покачал головой:

— Мне нельзя…

— Да ну? — резко перебил его Трулз Рок. — Нельзя спускаться на остров и заходить в замок? Идем со мной, и мы принесем третий ключ еще до того, как друид проснется. Ключ там лежит и ждет нас. Ты и я, мы можем сделать то, что не может друид. Мы найдем ключ и принесем его сюда.

Бек глубоко вздохнул:

— Ты знаешь, где лежит ключ?

Оборотень пошевелился, точнее, среди лунного света колыхнулось темное пятно.

— Главное то, что я знаю, как найти ключ. Друид просил меня сегодня вечером поискать его, и я его нашел. Но теперь я решил вернуться и взять его самостоятельно. Хочешь пойти со мной?

Юноша не знал, что ответить. Что вообще происходит?

— Для тебя это должно быть просто. Я знаю твое сердце. До сих пор тебе ничего не разрешали делать. Ты даже не знаешь, зачем тебя взяли на корабль. Тебе все время лгут и отмахиваются от тебя, словно ты ничего не стоишь. Тебе это еще не надоело?

Как раз два дня назад Бек набрался смелости и спросил Странника о том случае на острове Камнелом, когда он услышал мысленный зов друида. Друид сказал, что он случайно сконцентрировал свои мысли на нем. Он просто думал о юноше как раз перед тем, как на них напали, и машинально связался с ним. Это была такая явная ложь, что Бек просто повернулся и, обиженный, ушел. Слова Трулза Рока напомнили ему об этой обиде.

— Это твой шанс, — настаивал оборотень. — Идем. Мы можем то, что не может Странник. Боишься?

Бек кивнул:

— Боюсь.

Трулз Рок рассмеялся низким басом:

— Тебе нечего бояться. Но я все равно буду тебя защищать. Идем. Забери у друида хоть немного правды о себе. Пусть он подумает. Пусть он изменит к тебе свое отношение. Узнай кое–что о себе, о том, кто ты на самом деле. Или не хочешь?

Бек не знал. Он растерял всю свою и без того не очень крепкую уверенность в чем бы то ни было. Оборотень сильно его напугал. И сильнее всего пугали его слова о том, что Бек совсем не тот, за кого себя принимает. Истины такого рода обычно оказываются не только целебными, но и тлетворными. Бек раздумывая, хочет ли он, чтобы истину открыл этот человек и таким способом.

— Я сдержу свое обещание, юноша, — шепотом сказал Трулз Рок. — Я расскажу тебе правду о себе. Совсем не то, что ты слышал от Панакса. Не то, что ты себе вообразил. А истинную правду.

— Панакс сказал, что ты обгорел на пожаре…

— Панакс не знает. Не знает никто, кроме друида.

Бек удивленно на него посмотрел:

— Почему ты решил рассказать это мне?

— Потому что мы с тобой похожи, как я уже говорил. Мы похожи, и, может быть, узнав правду обо мне, ты узнаешь правду и о себе. Может быть. В тебе я вижу себя таким, каким я был очень давно. Я вижу, каким я был, и от воспоминания щемит сердце. Рассказав о себе, я немного уйму эту боль.

«И передашь эту боль мне», — подумал Бек. Но ему было интересно услышать рассказ оборотня. Очень интересно. Бек посмотрел на залитый лунным светом замок. Про ключ Трулз Рок решил правильно. Бек не хотел просто служить юнгой. Ему было обидно, что ему никогда не разрешают сходить с судна. Он хотел чувствовать себя полноправным членом экспедиции, делать что–нибудь еще, а не просто изучать воздушный корабль. Он хотел внести в дело экспедиции какой–нибудь важный вклад. Если он найдет третий ключ, это будет очень важным вкладом.

Но Бек вспомнил угрей на Ползучем Ужасе и джунгли на Камнеломе, и его охватил ужас при одной мысли о том, что может их поджидать на Мефитике. Трулз Рок вроде спокоен, но еще неизвестно, зачем он зовет его с собой. Но другие ведь уже высаживались на остров и вернулись целыми и невредимыми. А он что, единственный будет отсиживаться на борту? Он знал, когда соглашался отправиться в эту экспедицию, что на пути встретятся опасности. Не может же он прятаться от всего!

Но стоит ли самому лезть на рожон?

— Идем, — все настаивал Трулз Рок. — Ночь скоро пройдет, а нам надо действовать, пока темно. Ключ ждет. Я буду тебя защищать. А ты защищай меня. Там мы откроем то, что мы о себе не знали. Идем!

Бек еще немного поколебался, затем набрал в грудь воздуха и решительно выдохнул:

— Ладно, идем.

Трулз Рок рассмеялся своим жутким басом. Через несколько секунд они уже перелезли через борт и исчезли в темноте.

Глава 24

Трулз Рок был результатом горячей страсти, безрассудства и нечаянной встречи, которой не должно было бы случиться. Его отец был жителем Приграничья. Его родители и родители его родителей были дровосеками и проводниками и всю свою жизнь прожили в диких Рунных горах. В пятнадцать лет его отец ушел из дому и жил уже самостоятельно. К двадцати годам он уже был легендой — разведчиком, исходившим Вольфстааг вдоль и поперек. Он проводил через горы караваны переселенцев, сопровождал охотничьи партии и обследовал районы, в которые до него мало кто отваживался заглянуть. Отец был крупным, волевым, сильным и ловким. Он знал о том, что за существа живут в Вольфстааге. Он их не боялся, но всегда помнил о том, на что они способны.

В тридцать три года он встретил ту, что стала матерью Трулза Рока. Отец уже больше половины своей жизни водил караваны, обследовал незнакомые районы и в безлюдных местах чувствовал себя уютнее, чем в островках цивилизации. Постепенно он все больше отдалялся от людей. Искал успокоения в одиночестве. Тот мир, которому он отдавал предпочтение, был не всегда безопасен, но он был знаком и близок сердцу. Опасности там подстерегали на каждом шагу, но он это понимал и принимал. Он считал их справедливой платой за право жить среди красоты и чистоты необжитой природы.

Ему всегда везло, ему удавалось избегать серьезных ошибок, и бессмысленно он никогда не рисковал. Он научился пользоваться удачей и приобрел уверенность, которая не раз спасала ему жизнь. Научился действовать осторожно, но в то же время никогда не терял уверенности. Он считал, что, если вести себя рассудительно, ничто не сможет причинить ему вред. У него бывали и травмы, и болезни, но он всегда полностью выздоравливал.

Но в тот день, когда он встретил будущую мать Трулза Рока, удача его подвела. В горах его застала гроза. Он искал укрытие, как вдруг в дерево, росшее выше по склону, ударила молния. Дерево раскололось и рухнуло, и вместе с ним осыпалось полсклона. Отец, который прежде в таких случаях успевал увернуться, в этот раз не успел. Огромная ветвь придавила ему ноги. Посыпавшиеся камни оглушили его, и он потерял сознание. Через несколько секунд его засыпала груда камней и почвы.

Когда отец очнулся, гроза уже прошла и наступила ночь. Он с удивлением обнаружил, что снова может двигаться. Он лежал на поляне, в стороне от места, где его придавила ветвь и засыпал оползень. Все тело болело. Лицо было в крови, но он был жив. Он попытался приподняться и заметил, что на него кто–то смотрит. В темноте горели чьи–то ярко светящиеся глаза. «Волк», — подумал отец. Он не потянулся к оружию. Не стал паниковать. Он наблюдал за тем, кто на него смотрел, и ждал, что тот станет делать. Тот ничего не предпринимал, и тогда отец сел, подумав, что движение заставит существо уйти. Но оно не ушло.

Тогда он все понял. Тот, кто смотрел сейчас на него, и был тем, кто вытащил его из–под ветви, выкопал из–под камней, из могилы. То существо спасло ему жизнь.

Они еще долго смотрели друг другу в глаза и сидели неподвижно. Наконец отец заговорил, обращаясь к нему, поблагодарил за спасение. Существо не сдвинулось с места. Отец говорил долго. Он говорил спокойным низким голосом и все больше убеждался, что смотрит на него не человек. Должно быть, решил он, это дух. Дитя Вольфстаага.

Только с приближением рассвета существо подошло ближе, так что его можно было разглядеть. Существо было женского пола. Она вышла из тени, полупрозрачная, и на ходу стала постоянно менять свой облик: то зверь, то человек, то нечто среднее. Казалось, она пробует принять какую–нибудь форму, но не уверена, какую выбрать. Во всех своих проявлениях она была красива и привлекательна. Женщина опустилась на колени рядом с отцом и начала поглаживать его лоб и лицо своими нежными, странными пальцами. Она шептала какие–то непонятные слова, но интонация была нежная, шелковая, сладострастная.