Честь Джека Абсолюта - Хамфрис Крис - Страница 18

— Вы хотите сказать, чертов чумной барак, где процветают всяческие болезни. Из ста человек, которые поступают туда с одним заболеванием, девяносто умирают не от него, а от чего-то совсем другого.

Судовой лекарь ткнул рукой в койку.

— Если это не «желтый Джек», сэр, значит, тиф, и мы в любом случае должны избавиться от больного.

Тиф! Хотя нить разговора ускользала от Джека, это слово он понял. Он видел эпидемию тифа в Квебеке — сотни валяющихся в палатках людей потели, кричали, плакали и разговаривали с призраками, к которым многим из них суждено было вскоре присоединиться. Джек поежился: еще недавно его бросало в жар, а сейчас пробрало холодом.

— О… оде… одеяло… — заикаясь, пробормотал он.

Рыжий Хью подтянул одеяло к его подбородку, продолжая тем временем вести спор:

— А я утверждаю, что этот человек болен гриппом, да, в тяжелой форме, согласен, но тиф, который еще называют «лагерной» или «тюремной» горячкой, тут ни при чем. Мне довелось бывать и в военных лагерях, и в тюрьмах, так что эту заразу я распознаю моментально. Все, у кого миновал кризис из экипажей «Робусты» или «Константина», пошли на поправку.

— Ага, правда, больше трети той и другой команды отправилось на тот свет. Я не позволю заразе распространиться и на мой экипаж.

— Ваши люди уже заразились, капитан, даже если это пока и не проявилось. Лейтенант Абсолют только первый из многих.

Конечно! Теперь Джек вспомнил, что за три дня до того, как его свалил с ног недуг, чуть ли не половина освобожденных из трюма изможденных пленников тоже слегла. Многие заболевшие, включая капитана «Робусты» с немалой частью французских матросов, умерли от лихорадки, и их тела сбросили в море. Прошел даже слух, что больные составили заговор, пытаясь захватить «Нежную Элизу», да только чего бы они этим добились? Смерть ведь не надуешь.

— И потому мы высадим его на берег.

— А вы не хотите рассмотреть иной вариант? — спросил ирландец.

— Какой?

— Плыть в Лиссабон. Это прекрасный город, где можно получить надлежащую врачебную помощь, а не чумной остров. Сдадите своих больных в карантин, и пусть тамошние призовые агентства рассудят, как быть с «Робустой».

— Я сказал вам, Макклуни, что свою добычу я отведу в Бристоль.

— А разве правила не гласят, что с призами следует разбираться в ближайшем порту?

— К черту ваши правила, сэр! — нахмурился Линк. — «Робуста» представляет собой слишком большую ценность. Меня в Лиссабоне уже раз обдурили, и больше я такого не допущу.

«Это можно понять», — подумал Джек, улыбнувшись. «Робуста» и впрямь была богатой добычей, ибо до того, как потерпеть неудачу в бою, сама ограбила три торговых судна. Может, трюмы ее и не ломились от золота и сокровищ, но дорогими товарами они были набиты битком.

— Так что в Бристоль мы и вернемся, — продолжил Линк. — А те больные, что пойдут на поправку, пусть следуют за нами туда… из Корво.

Рыжий Хью вздохнул и покачал головой.

— Я вижу, капитан, что вы пытаетесь наложить руку на часть приза, которую столь неохотно обещали моему юному другу. Но, как его представитель, я не могу этого допустить. А поскольку я предвидел возможность подобного развития событий, мною были приняты меры предосторожности. Вот только первые из них.

Ирландец вышел из-за стола. Джек из последних сил напряг зрение и убедился, что ему ничего не мерещится: в каждой руке Хью держал по пистолету.

Он помахал ими.

— Надеюсь, вы проявите достаточно благоразумия, чтобы покинуть эту каюту.

На долгий момент воцарилась тишина. Физиономия Линка делалась все темнее.

— Вы затеваете бунт, сэр?

— Нет. Мы не на вашем корабле, а на «Робусте», которую вам бы в жизни не захватить без помощи этого паренька. Поэтому, я полагаю, он заслужил небольшой отдых.

Линка чуть не хватил удар.

— Но я командую обоими кораблями! Мое слово — закон!

— Silent enim leges inter arma. Очень мудрое высказывание — жаль, не помню, кому оно принадлежит. Будь наш юный друг в лучшем состоянии, он наверняка бы припомнил. Он ведь получил классическое образование, причем совсем недавно.

— Ну а сейчас, джентльмены, — ирландец выразительно помахал пистолетами, — будьте любезны удалиться.

Судовой врач ждать себя не заставил. Линк уходил неохотно, с угрозами.

— Бог свидетель, — объявил он напоследок, — я соберу людей и вышибу вас отсюда.

— Вы вольны попытаться, почему бы и нет. Но не забудьте им кое о чем напомнить.

Джек услышал негромкое звяканье. Хью постучал стволом пистолета по какому-то металлическому предмету.

— Как уже было сказано, эти маленькие мечущие свинец механизмы — только одна из предусмотренных мною оборонительных мер. А поскольку ваши люди видели в действии и другие мои игрушки, не думаю, что они проявят такое уж рвение, выполняя ваши приказы.

Если Линк и собрался что-то ответить, то все его возражения остались за захлопнувшейся дверью.

Джек услышал приглушенную брань, звук удаляющихся тяжелых шагов. Потом с палубы донеслись выкрикиваемые капитаном приказы.

— Пива, — прошептал он.

— Прости, парень, сейчас тебе нужна вода, и побольше.

Он поднес к губам друга черпак, и Джек неохотно к нему приложился.

— Прошлой ночью шел дождь, поэтому вода свежая.

— А мы… — пробормотал Джек, — мы…

— В безопасности? — Рыжую бороду расщепила улыбка. — Ну… скажем так, не в великой. Но надеюсь, мои доводы возымели какое-то действие. К тому же Линк не пользуется любовью матросов. Он будет пыхтеть, бушевать и пытаться уморить нас голодом, а потом направит оба корабля в Бристоль, где попробует повернуть дело так, чтобы по прибытии меня повесили.

Джек исходил потом, и в то же время его бил озноб.

— Я умру? — спросил он.

Ирландец опять улыбнулся.

— Ты разве не слышал, как я говорил о своем врачевательском даре. К тому же у меня всегда есть при себе нечто целительное. — Он потянулся за шляпой и показал ее Джеку. — Ты разве никогда не замечал на ней ветку омелы? Это не просто украшение. Из нее готовят прекрасный отвар. А потом… дай-ка взглянуть. — Ирландец пошарил за шляпной лентой и выудил что-то, похожее на лесной орех. — Ну-ка, посмотрим, сумеем ли мы сыскать для него паучка.

Он отодвинулся и пропал из виду.

— Паучка? — Джек покачал головой. — Конечно: паучку нужен дом.

Он хихикнул, веки его медленно закрылись, причем перемещение юноши обратно в туман словно бы сопроводила услышанная раньше цитата. Ирландец не ошибся, Джек и вправду знал, кому принадлежит эта латинская фраза.

— Цицерон, — пробормотал он. — Во время войны законы молчат.

— Как ваши дела, лейтенант Абсолют?

— В общем, неплохо, сэр, — ответил Джек. — Правда, неплохо.

Он малость преувеличил. Прошла всего неделя с той ночи, которую Рыжий Хью назвал «кризисной». После нее Джек действительно с каждым днем чувствовал себя лучше, но до поправки было еще далеко. Правда, в ходе болезни произошел явный перелом, хворь отступала, однако пока что больной офицер мог лишь недвижно сидеть на вынесенном на палубу стуле и смотреть, как «Робуста» рассекает волны. Зрелище завораживало, благо все паруса были подняты и наполнены ветром, который, не собираясь ослаблять свой напор, бодро гнал корабль вперед.

— Рад это слышать, — промолвил Энглдью и, отвернувшись, заговорил с Лавалье, французом, исполнявшим у него обязанности боцмана.

В морских терминах Джек разбирался слабо, но понимал, что старый морской волк, ныне распоряжавшийся на мостике призового фрегата, использует в этом рейсе весь свой немалый опыт, чтобы держать «Нежную Элизу» сзади и на порядочном удалении — в пределах видимости подзорной трубы.

Джек оглянулся, но для его невооруженного взгляда «Элиза» являлась лишь точкой на горизонте. Почему старший помощник Линка предпочитает не сближать ведомое им судно с кораблем капитана, было тоже ясно как день. Линк пришел бы в ярость, заметив на палубе захваченного фрегата свободно разгуливавшего Макклуни или спокойно посиживавшего Абсолюта. Вверяя «Робусту» Энглдью, он приказал штурмовать занятую бунтовщиками каюту и арестовать их обоих, однако старый моряк проигнорировал это распоряжение. Энглдью остро нуждался как в лекарском даре ирландца, так и в его недюжинном авторитете, чтобы управляться со своей разношерстой командой, сбитой из экипажей «Робусты», «Элизы» и «Константина». Лихорадка не пощадила ни англичан, ни взятых в плен французов, из которых за борт отправилась почти половина, однако все сходились на том, что, не будь рядом Рыжего Хью с его настойчивыми советами побольше отдыхать и почаще пить воду, покойников было бы гораздо больше.