Гордость и соблазн - Ли Эйна - Страница 11

— Ну ладно, мадам. — Эмили поднялась на ноги. — Давайте поскорее покончим с этим.

— Вот и молодец, Эмили, дорогуша! — воскликнула Кэти, подступая к ней.

Несколько мгновений спустя Эмили сидела около окна на стуле с прямой спинкой. Ее волосы были вымазаны черной вонючей и липкой смесью. Кэти и Роза тем временем оживленно болтали.

— Кэти, как это сегодня тебе удалось усмирить этого верзилу ковбоя? Все до смерти испугались, не говоря уж о Спадающих Бриджах.

Кэти беззаботно махнула рукой.

— А, у меня на родине восемь братьев остались. Они такие же огромные и грубые. Зато у каждого в груди бьется большое, сильное и мягкое сердце. Я даже думаю, что чем огромнее мужчина, тем он более беззащитен.

— Тебе повезло, что Фрэнсис оказался такой смирный, — заметила Эмили, морща нос. Ей щекотал ноздри противный запах, доносящийся от ее волос.

— Повезло? Да тьфу на вас! Мужики вроде него только и ждут, чтобы их водили за ручку да указывали, что и где надо сделать и кому что сказать.

— Зато теперь он в тебя втюрился, — поддразнила ее Роза.

Кэти не сразу ответила на этот выпад, и Эмили посмотрела на нее с удивлением. Оказалось, что девушка вся залилась краской.

— Кэти, не хочешь ли ты сказать, что тоже в него влюбилась?

— Может быть, и так… Мы с ним так хорошо поговорили в гардеробной. Он очень хороший, правда. Мягкий, смирный и добрый, что твой святой отец.

— Кэти Клири, да ты точно влюбилась! — воскликнула Роза. — Если ко всем остальным достоинствам он еще и богат, то я тебя благословляю! Выходи за него замуж.

— Как она может вот так сразу полюбить его? — запротестовала Эмили, пытаясь внести хоть каплю смысла в этот разговор. — Она же его сегодня впервые увидела!

— Значит, такая судьба, — тихо произнесла Кэти. Эмили была несказанно изумлена.

— Ты что, вправду в него влюбилась?

— Мне кажется… да, Эми.

— Тогда почему ты выставила его и сказала, чтобы он не говорил тебе о женитьбе? — спросила Роза.

— Потому что нечего ему думать, что я такая бессловесная. Ему придется подождать, пока я не справлю себе свадебное платье.

— А что, если Фрэнсис не сможет ждать? Если он не захочет? — напирала Роза.

Глаза Кэти цвета морской волны потемнели. И тем же серьезным тоном, которым она недавно говорила с ковбоем, она произнесла:

— Я себя знаю. Что сказала, то и сделаю. И сдается мне, Фрэнсис из того же теста. Я полагаюсь на волю Божью, а там будь что будет. — Она подмигнула. — Но уж тогда я буду держать глаза и уши раскрытыми, а то как же я услышу Его слово?

Кэти так произнесла эти слова, что Эмили внезапно почувствовала необычное желание: она захотела, чтобы в ее судьбе тоже появился мужчина, которому она смогла бы так же безоглядно вручить свою жизнь, как это готова сделать Кэти Клири…

Джошу посчастливилось снять комнату, из окна которой открывался отличный вид на ресторан Гарви. За несколько последних лет Лас-Вегас быстро разросся благодаря хорошему железнодорожному сообщению с Санта-Фе. В восьмидесятые годы, когда Фред Гарви рискнул организовать свой ресторан, Лас-Вегас считался самым диким местом. Прогресс в виде железной дороги и ресторана Гарви не только способствовал установлению в городе закона и порядка, но и вызвал приток населения.

До предела измученный путешествием и своими безуспешными поисками неуловимой Эмили Лоуренс, Джош, едва войдя в комнату, завалился спать.

Однако отдых не принес ему облегчения: и во сне его преследовали видения Эмили Лоуренс.

Судя по той информации, которую ему сообщили, это была весьма несимпатичная особа. Но в течение многих недель, глядя на се фотографию, Джош составил о беглянке свое мнение: в этом лице было нечто, что очень ему нравилось.

И сон его был ужасно запутан. С одной стороны, леди из хорошей семьи — и при этом воровка. Тем не менее его сны были полны учтивости и приличных манер.

На рассвете детектива разбудил свисток прибывающего поезда. Джош открыл глаза и был ослеплен жизнерадостным солнечным светом, который проникал в комнату через тонкие занавески единственного окна. Тело его за ночь отдохнуло, зато настроение по-прежнему оставалось отвратительным.

Первым побуждением Джоша было пойти прямиком в «Гарви-Хаус», сгрести в охапку Эмили, которая сейчас уже наверняка приступила к работе, и отконвоировать ее обратно на Лонг-Айленд. Но он не мог принимать никаких решительных мер до тех пор, пока его догадки не превратятся в неопровержимые доказательства. На сегодняшний день она всего лишь чертами лица напоминает ему Эмили Лоуренс. К тому же все вокруг утверждают, что ее имя Эмили Лэйн.

Таким образом, у него есть три варианта: либо поймать девушку на лжи, прямо заставить ее признать, что она и есть Эмили Лоуренс, либо найти надежного свидетеля, который знает всю правду. Джош отбросил первые два варианта и остановился на последнем. Пожалуй, это будет самый короткий путь к истине. Первым делом надо показать фотографию этому ненормальному метрдотелю.

Однако, закончив одеваться, детектив обнаружил, что карточка пропала. Самые тщательные поиски, скрупулезное обследование сумок и всей комнаты убедили его в том, что снимка и в самом деле нигде нет.

Сам ли он ее потерял, или кто-то помог ему от нее избавиться? Он мог бы телеграфировать, чтобы ему выслали другую, но пройдет по крайней мере неделя, прежде чем он получит новую фотографию. Что ж, придется ему пока продолжать свое расследование без этого надежного подспорья.

Всю дорогу до «Гарви-Хауса» Джош ругал себя, последними словами. Хотя он знал, что самые изощренные проклятия не помогут, но, во всяком случае, лучше ругаться, чем пускать в ход руки, давая выход своему раздражению. Детектив вошел в ресторан вместе с пассажирами, высыпавшими из только что прибывшего поезда. Тощий метрдотель маячил где-то на заднем плане, и Джош направился прямо к нему. Сейчас, возможно, не очень подходящий момент для расспросов, но он и так потерял слишком много времени.

Сдавленный вскрик заставил его обернуться. И как раз вовремя: он заметил, как Эмили судорожно надевает на нос очки. Он нахмурился: это снова были те самые очки, что и в поезде, и Джош едва мог рассмотреть за толстыми стеклами глаза девушки. Проблема вшей, по-видимому, была уже решена (если только она когда-нибудь существовала на самом деле): поверх иссиня-черных волос больше не было косынки.

Эмили засновала между столиками с карандашом в руках, собирая заказы, поэтому он решил поговорить с ней позже. Если уж начинать, так с самого начала.

— Прошу прощения, — сказал Джош, схватив метрдотеля за руку.

— Да, сэр. У вас какие-то проблемы? — Казалось, коротышка не помнил, что вчера уже встречался с ним.

— Пока нет. Я ищу женщину по имени Эмили Лоуренс. Вы не знаете ее?

— Нет.

Метрдотель попытался проскользнуть мимо него, но Джош был крупный мужчина, так что загородить дорогу не составило для него особого труда. На тонких губах коротышки появилась досадливая улыбка.

— Сэр, — прошипел он, — у меня работа, которую, кроме меня, никто не будет делать!

Джош вытащил свой значок агентства Пинкертона:

— У меня тоже. Ваше имя?

— Фаллон Бриджес. Я метрдотель, — произнес тот надменно.

Бриджес рассматривал значок прищуренными глазами, будто не верил в его подлинность, затем перевел взгляд на «кольт», который появился у Джош в руках, — тот был вполне настоящий. Этого было достаточно, чтобы заставить худосочного коротышку полностью переключить свое внимание на детектива.

— Мистер Бриджес, я ищу молодую женщину, которая сбежала из дома. Ее зовут Эмили Лоуренс.

— Я не знаю такой. Единственная Эмили, которая мне известна, это мисс Лэйн. Она недавно стала работать в нашем заведении.

— А вы уверены, что ее фамилия действительно Лэйн?

— Это имя нам было сообщено из конторы Гарви, а мы не привыкли задавать вопросы мистеру Гарви, детектив Маккензи. К тому же мисс Лэйн очень хорошая работница. Зато с ее подругой, мисс Дюбуа, у нас есть кое-какие проблемы.