Любовные хроники: Флинт Маккензи - Ли Эйна - Страница 23

Хозяин в ответ на ее вопрос, сколько стоит нанять карету или фургон, с любопытством посмотрел на нее:

— Вы нездешняя, мэм? Что-то я вас раньше не видел.

— Нездешняя, — призналась Гарнет, беспокойно озираясь.

Хозяин, прихрамывая, подошел к ней:

— У вас проблемы, мэм?

— Да, муж заболел, и я должна увезти его из города.

— Если он заболел, почему бы, наоборот, не оставить его здесь и не показать доктору Адамсу?

— Доктор ему не поможет, — не моргнув глазом возразила Гарнет.

— Есть у меня одна повозка. Не бог весть что, но до Морган-Крик довезет. А там хозяин конюшни мой брат — оставите повозку у него.

Хозяин проковылял к стене и снял с крюка сбрую.

— Запрягите вон того жеребца. — Гарнет указала на стоящего в соседнем стойле Сэма. Она понимала, что утром ее и без того ждали крупные неприятности, и не решалась оставить жеребца в городе.

— Не могу, мэм. Он принадлежит… — Хозяин осекся на полуслове, и Гарнет заметила догадку, блеснувшую в его глазах. — А не имеет ли это отношения к двум громилам, которые недавно заходили сюда и задавали много вопросов о Флинте Маккензи?

— Понятия не имею, о чем вы говорите. — На лице Гарнет появилось неподдельное изумление.

— Конечно, конечно, — согласился хозяин конюшни, но по его выражению было ясно, что обмануть его не удалось. Однако свои соображения он оставил при себе.

Но и у Гарнет не хватило сил притворяться.

— Умоляю, сэр, не говорите никому, — попросила она.

— Не беспокойтесь, мэм. Пожалуй, я запрягу двух лошадей. У меня как раз есть кобыла со сбруей. С двумя вы поедете гораздо быстрее.

Гарнет тут же сообразила, что, когда они выедут из города, ей понадобится вторая лошадь.

— Сколько вы за нее возьмете?

— Я вам говорил, мэм, что лошадь со сбруей. Я прошу за нее двадцать долларов.

У Гарнет денег не было, но она знала, что у Флинта они есть.

— Согласна, — быстро проговорила она. — Рассчитаемся, когда приведете лошадь. Мы остановились в гостинице «Пастушья», комната номер восемь. Но вести… мужа… через холл я не рискну. Придется выбираться через окно. Оно выходит на дорогу за гостиницей.

— Буду там через пять минут. Ваш муж… ранен?

— Нет. Просто потерял сознание.

Гарнет поспешила обратно в гостиницу, но вошла в здание с черного хода. Запихнув немногочисленные пожитки в седельные сумки Флинта, она стала ждать у открытого окна хозяина конюшни. Заметив его, она помахала рукой. Тот, как и обещал, подвел лошадь прямо к окну.

Вдвоем им удалось перевалить Флинта через подоконник, и Гарнет подала: его седельные сумки, ружье и кобуру с револьвером. Быстро оглянувшись, не забыто ли что, она увидела свалившуюся с головы Маккензи шляпу. Подхватила ее и вылезла сама из окна.

— Его седло я бросил в повозку, — заметил хозяин конюшни. — И еще одно, старое, которое нашел у себя. — Он удивленно покачал головой. — Если бы не шрам на щеке, я бы его ни за что не узнал! Как сильно меняет человека борода!

— Надеюсь, и другие не узнают, — заметила Гарнет. — Избавиться от лишних волос — единственное, что я сумела придумать, чтобы его замаскировать.

Она заплатила за повозку и лошадь, потом положила ружье на пол у ног, а револьвер на скамейку. Флинт обмяк рядом и уронил голову ей на плечо. И Гарнет надвинула ему шляпу на лоб, чтобы сильнее затенить лицо.

— Удачи, мэм, — напутствовал ее хозяин конюшни, передавая вожжи.

— Я не рискую встретить по дороге враждебных индейцев? — поинтересовалась Гарнет.

— Нет, мэм. Все они селятся к востоку от города. С индейцами хлопот не будет.

— Не знаю, как вас благодарить, сэр. Почему вы это делаете? Ведь вы рискуете собственной безопасностью?

— Пару лет назад Булвип замахнулся кнутом на лошадь. Я пытался его остановить, и он ударил меня. — Хозяин конюшни шлепнул ладонью по хромой ноге. — Это от него, — добавил он и поковылял прочь.

Гарнет так и подмывало тронуть лошадей с места в галоп, но она благоразумно решила не привлекать чужие взгляды. Поэтому заставила их тащиться, словно клячи, и держалась в стороне от главной улицы, пока до выезда из города не осталось совсем немного. И только тогда выехала на ведущий на запад большак.

Она уже собиралась поздравить себя с тем, что удачно выбралась из города, но тут из тени небольшой таверны появился всадник, и Гарнет узнала в нем одного из головорезов Бодина.

— Ну-ка давай сюда! — приказал бандит, поигрывая револьвером, Гарнет подняла голову:

— Если вы собираетесь нас обчистить, мистер, то попали пальцем в небо. Бен спустил последние деньги на выпивку и шлюх.

— А не поздновато выезжать из города? — прорычал бандит;

— Это забота моя, а не ваша, мистер. Придется всю дорогу одной управляться с лошадьми…

Всадник свесился с седла, чтобы лучше разглядеть находящегося в повозке мужчину, но Флинт в это время еще сильнее привалился к Гарнет, так что шрам сделался вовсе не виден постороннему взгляду. Громила приподнял его шляпу и вперился в лицо. Гарнет понимала, что он проверяет, нет ли бороды.

— Что с ним такое?

— Разбила о голову благоверного кувшин. И не то еще сделаю, если снова застану с белобрысой шлюхой из «Золотой туфельки». — Она припомнила название, которое видела на вывеске салуна. — Паразит, думал, что обведет меня вокруг пальца. Нет уж, раньше снег выпадет в аду, чем он улизнет незамеченным в этот треклятый город.

— Ладно, ладно, дамочка, — прервал ее всадник, — не хватало мне только выслушивать болтовню о твоем благоверном. — Всадник дернул поводья и снова отъехал в тень.

А Гарнет, пряча улыбку, тронула лошадей, и повозка двинулась дальше.

Глава 11

Дорога оказалась широкой и укатанной, и по ней легко было ехать даже в темноте. Флинт по-прежнему мирно похрапывал, уронив голову на плечо Гарнет. А она, несмотря на желание как можно быстрее оказаться подальше от города, заставляла лошадей идти размеренным, ровным шагом.

Первые несколько миль нелегко приходилось с вожжами: Сэм не привык ходить в упряжке и показывал норов, но в конце концов смирился и приспособился к трусце чалой кобылы с облезлой мордой.

Предвещая скорый восход, на небе появились сероватые и темно-синие пятна и тусклый свет стал пробиваться сквозь обрамляющие дорогу бесформенные тени. Гарнет заметила, что путь впереди сужался и превращался в липово-тополиную аллею — верный признак того, что близко вода. Она натянула повод и свернула на небольшую поляну, по которой протекала речушка не шире горного ручья.

Пока утомленные лошади с жадностью припадали к воде, женщина потянулась, размяла затекшие мышцы и тряхнула головой так, что огненно-рыжие волосы рассыпались по плечам.

В это самое время Флинт открыл глаза.

В ту же секунду в божественном великолепии из-за горизонта вынырнуло солнце и омыло Гарнет золотым сиянием. А она подняла руку, чтобы заслониться от яркого блеска.

Флинт восхищенно хлопал глазами, ничего не понимая. Солнечный луч выхватил из полумрака хрупкую фигуру Гарнет, но ее колени и ноги окутывала утренняя дымка. Черты лица казались размытыми, а рассыпанные по плечам длинные локоны горели, как медь.

С воздетой рукой она походила на дикую лесную нимфу, возносящую солнцу молитвы.

Гарнет почувствовала на себе взгляд и повернулась к Флинту:

— Ну, наконец проснулся.

Флинт огляделся и обнаружил, что сидит в остановившейся у ручья повозке, в которую был запряжен его Сэм. Ничего не соображая, он вопросительно поглядел на спутницу.

— Что, черт подери, происходит? Последнее, что я помню, как мы с тобой…

— Сидели в моем номере в гостинице «Пастушья», — закончила она за него.

— Верно. А что дальше? Кто-то шарахнул меня по голове?

— Не кто-то, а что-то, Маккензи. Ты напился до беспамятства. — Гарнет сложила на груди руки и смотрела, словно школьный наставник на провинившегося ученика.

Флинт с трудом спустился с повозки и встал на колени у ручья.