Пташка Мэй среди звезд - Андерсон Джоди Линн - Страница 31

Женщина сделала первый шаг в колючие заросли. Она почти не сомневалась, что заметила вдалеке тусклый огонек.

Почти не сомневалась. Но Эллен Берд не верила в то, чего не может увидеть.

Она углубилась в колючие заросли.

Хррясь!

Мэй снились мамины каштановые кудряшки, когда тишину номера двести шесть сотряс жуткий грохот. Все вскочили и в ужасе уставились друг на друга. Тыквер провел пятерней по волосам. Фабио встал в боевую стойку.

Хррясь!

Все, кроме Тыквера — призрак забился под кровать, — подбежали к окну, отдернули шторы и выглянули.

В городе царила паника. Гули набрасывали на духов сети; гоблины, гремя цепями, бросались то на призрака, то на привидение, защелкивали кандалы на руках и ногах пленников и куда-то их волокли.

— Что происходит? — спросила Беатрис.

Все повернулись к Берте. Старуха замерла у дверей с кинжалом наготове и смотрела в глазок. Как следует оглядев гостиничный вестибюль, она вернулась к окну:

— Плохо дело.

Духи выскакивали из дверей отеля и летели к своим каретам. Некоторых уже схватили зомби. Другие все-таки умудрились выехать на дорогу, но там их сразу же остановили.

Мэй вспомнила про Вечноград или про то, что когда-то было Вечноградом.

— Город захватили?

Берта кивнула, но только раз, будто у нее не хватало смелости кивнуть дважды. Губы старухи кривились, а серые глаза следили за происходящим зорким орлиным взором. Увидев что-то, она ахнула и задернула шторы.

— Не может быть! — Берта поглядела на улицу еще раз и повернулась к друзьям. — Так и есть. — В глазах женщины загорелся панический страх. — Командирша Берсерко!

— Командирша кто? — переспросила Мэй.

Наверное, впервые за все время их знакомства Берта не знала, что делать. Она обвела комнату обезумевшим взглядом:

— Все под кровать!

Друзья не медлили ни секунды. Они схватили пожитки, забрались под кровать и, дрожа, прижались к Тыкверу.

— Если откроем дверь, — шепнула Лисичка Лекси, — они решат, что мы убежали. Сидите тихо! — Она открыла дверь номера и юркнула обратно. — Если только Берсерко не вздумает принюхиваться, мы спасены.

Все поглядывали на Берту, но та словно не замечала их взглядов. Друзья ждали, затаив дыхание, а некоторые — и вовсе не дыша. В гостиницу, топоча, ввалились гули.

Зашелестели страницы.

— Тыквер, что ты делаешь? — спросил Фабио.

Тыквер листал словарь гульского языка:

— Хочу понять, не собираются ли они сожрать нас.

Все замерли и прислушались.

— Гыбблебелббб! Гырррглелелх!

— Надеюсь, у них тут есть фирменные блокнотики, — шепотом перевел Тыквер.

— Тссс! — зашипели все.

— Гыррррли блыррррг!

— И лед для коктейлей, — снова перевел призрак, боязливо сунув палец в рот.

— Да тише же!

Гули подходили все ближе и одну за другой распахивали двери номеров. Дверь их комнаты скрипнула. Перед кроватью появились две пары склизких лап и быстро утопали прочь.

— Миоу, — шепнул Пессимист, и Мэй зажала его мордочку рукой.

— Миоу.

На этот раз мяукнули где-то за дверью.

В подкроватном сумраке Мэй и Пессимист переглянулись.

Лишь много часов спустя в Фокус-Покусе наступила тишина. Гули ушли из гостиницы, но друзья еще долго сидели под кроватью. Наконец они выбрались и осторожно посмотрели на улицу сквозь щелку в шторах. Глазам открылось ужасное зрелище.

Перед ними лежал разграбленный город. Вдоль дороги стояли кучки духов, закованных в кандалы. Мимо бродили гули и гоблины. Каждую минуту к ним приводили все новых пленников, схваченных на порогах домов и в переулках.

Какой-то гуль с охапкой дорожных знаков воткнул в землю один из них:

ГОРОД ЗАКРЫТ НА РЕКОНСТРУКЦИЮ!

СКОРО НА ЭТОМ МЕСТЕ: КЛИВИЛГРАД № 147.

СТРОЯТСЯ: ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР «ПОПОЛЗЕНЬ», КОФЕЙНЯ «ГОРЕЛЫЕ ПЛЮШКИ», КИНОТЕАТР «ОТПАД-ВИДЕО».

ВАШ МИЛОСТИВЫЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ, БО КЛИВИЛ, СТРОИТ ВСЕ ЭТО ДЛЯ ВАС. ПОМНИТЕ, ОН ВСЕ ВИДИТ!

— А моя мама? — пролепетала Беатрис. — Вдруг она приехала назад?

Фабио шагнул к девочке и робко погладил ее по голове.

— Ничего не попишешь. — Берта начала вытаскивать свои вещи из комода. — Возвращаемся в поселение.

Она мрачно посмотрела на Мэй.

— Сегодня ты в Южное местечко никак не проберешься.

— Но…

— Никаких «но». Уходим через тоннели канализации. Там целый лабиринт, но я знаю дорогу.

Берта укладывала пожитки. Мэй заметила часы у нее на запястье. На циферблате виднелся крошечный скелетик. Одна рука у него была длинная, а другая — короткая, без кисти. Короткая рука указывала на цифру семь, а длинная — на двойку: две минуты восьмого. Мэй вспомнила про Пансионат. Им сказали вернуться утром.

Берта остановилась и посмотрела на друзей:

— Вы говорили кому-нибудь, что идете сюда?

Мэй покачала головой.

Старуха недоуменно тряхнула кудряшками.

— Похоже, они знали, что мы здесь.

И тут сердце девочки екнуло. Телепаграмма! Мэй покраснела, как помидор.

— Моя мама… — шепнула Беатрис.

— Медлить нельзя! — отрезала Берта. — Слишком опасно. А сами вы никогда не выберетесь из города.

Беатрис задрожала. Казалось, она вот-вот рухнет на пол, рассыплется, точно струя водопада.

— А вдруг мама вернется, и… они ее схватят?

Берта поморщилась, будто спорила сама с собой.

Она глянула на часы, потом в окно. Посмотрела на Мэй. Та с решительным видом стояла в дверях.

Старуха хрипло застонала:

— Ладно. Идите. Но только вдвоем. Нам с вами нельзя.

Беатрис кивнула, подлетела к Мэй и взяла ее за локоть.

— Даю вам час. Я соберу наших из других комнат. В восемь мы уйдем в тоннели. Ни минутой позже! — Берта поправила саван, сняла часы и протянула их Мэй. — Возьми. Постарайся вернуться. Уж поверь мне, если останешься тут одна, пиши пропало.

Мэй и Беатрис влетели в Пансионат Тифозной Мэри и огляделись. Чего им стоила вылазка на улицы города! Беатрис едва не налетела на зомби, но Мэй вовремя оттащила ее, и девочки понеслись наутек по улочкам и переулкам. Зомби отстал возле торговой галереи. Затем их окружил отряд гулей, и подружкам пришлось нырнуть под решетку водостока.

Девочки побежали по коридору. Беатрис летела за Мэй, вцепившись в ее саван. Часы Берты показывали двадцать две минуты восьмого.

— Ты налево, я — направо. Встречаемся тут. — Мэй поспешила в одно крыло здания, а Беа — в другое.

Когда они вернулись на место встречи, часы показывали 7:28.

— Никого, — мрачно сказала Мэй.

— Знаю.

Губки Беатрис дрожали. Она потеряла последнюю надежду. Ни Дороти, ни телепаграммы от Изабеллы — ничего.

Подруги вышли на крыльцо и оглядели переулок Магнолий. Вдали дома кончались, а за ними лежали бескрайние пустоши. Вдаль уходила пыльная дорога. Повсюду виднелись кучи хлама. Между ними стояла одинокая лачуга.

Мэй смотрела на убитую горем Беатрис, и сердце ее разрывалось на части. Девочка снова глянула на часы:

— Можно подождать еще немножко. Вдруг телепаграмма придет?!

Беа машинально кивнула и опустилась на ступеньки. Подружки устремили взгляд вдаль. Время от времени возле мусорных куч появлялось облачко пара. Оно медленно плыло над пустошами.

Когда руки скелета показали 7:46, Мэй беспокойно заерзала.

— Сколько у нас времени? — прошептала Беатрис.

— Еще четырнадцать минут.

Мэй подсчитала, что дорога до «Хибар Кошмара» займет восемь минут. Это если они полетят что есть духу и не нарвутся ни на какие неприятности.

— Телепаграмма придет, — сказала Беатрис, не сводя глаз с горизонта. — Она напишет и скажет, где мы встретимся.

— Обязательно, — согласилась Мэй. Но никакой уверенности у нее не было. Правду сказать, она уже начала думать, что все выйдет наоборот.

— Я знаю, логики в этом нет, — сказала Беатрис, чуть не плача. — Но я чувствую. Я чувствую, что нам нужно подождать.