На холмах любви - Ли Эйна - Страница 9

9

– И ты еще спрашиваешь! – хрипло прошептал он, привлек ее к себе и поцеловал.

Страсть захватила любовников. Роберт принялся раздевать Дезире. Через несколько мгновений она, обнаженная, уже лежала на кровати, а он страстно обнимал ее. От прикосновений ее маленького горячего язычка по его телу пробегали волны блаженства. Она начала покусывать его губы. Со стоном Роберт перекатился на любовницу и тут же овладел ею.

– Я так и знала, что после столь продолжительного голодания ты вновь станешь пылким! – Дезире дерзко улыбнулась.

– Не могу сказать, что я все это время голодал, – возразил Роберт.

– О, какой же ты bete sauvage[13]. – Француженка надула губки, потом наклонилась к Роберту и впилась зубами в его плечо.

– Черт! Мне же больно! – жалобно проговорил Роберт, прижимая к себе Дезире. – Я же знаю, французская ты блудница, твоя-то постель не пустует подолгу. В этом прелесть наших отношений – мы не требуем друг от друга больше, чем можем дать.

– Я бы была верна тебе, Роберт, если бы ты попросил об этом, – проговорила Дезире.

– Дезире, любовь моя, если о таких вещах надо просить, где же тогда доверие?

Он принялся ласкать ее грудь.

– Ты злой, – простонала она.

День уже клонился к вечеру, когда в дверь забарабанили. Дезире беспокойно пошевелилась и отодвинулась от Роберта.

– Ступайте прочь! – раздраженно крикнул Керкленд.

– Роберт, у меня для вас сообщение, – послышался голос Элистера Мак-Дональда.

С недовольным видом Роберт встал и протянул руку к своим штанам. Подошел к двери и распахнул ее.

Элистер Мак-Дональд, ухмыляясь, смотрел на него сверху вниз.

– Вам послание от вашего отца. Вас удивляет, почему именно я принес письмо? Все очень просто. Генерал Монтроз решил, что только человек моего роста может безнаказанно потревожить вас.

– Можете передать генералу Монтрозу, что ничего остроумного в этом решении я не вижу, – проворчал Роберт, беря письмо из рук Мак-Дональда.

Керкленд хотел было захлопнуть дверь, но великан остановил его:

– Генерал хочет знать, когда вы намерены выйти из этой комнаты.

– Сколько он собирается пробыть в Перте? – недовольным голосом поинтересовался Роберт.

– Еще два дня.

– Значит, я выйду из этой комнаты ровно через два дня. – И молодой человек захлопнул дверь.

По мере того как он читал отцовское письмо, лицо его становилось все мрачнее и мрачнее. Потом, отшвырнув послание в сторону, он подошел к кровати. Дезире проснулась и протянула к возлюбленному руки.

Позже голод взял верх над страстью, и парочка выбралась из комнаты, чтобы поискать, чем подкрепиться. Роберт и Дезире набросились на жареных куропаток, потом занялись тушеной бараниной с овощным гарниром. Утолив голод, они уселись рядом. Роберт обнял Дезире, и они принялись за горячий кофе, налитый в фаянсовые кружки.

Роберт отыскал губами чувствительное местечко за ухом Дезире, потом принялся теребить мочку ее уха.

– Ox, mon cheri, – выдохнула она, и ее миндалевидные глаза заблестели. Рука ее скользнула между его ног.

– Bebe[14], – хрипло прошептал он, – как по-твоему, смогу я встать и выйти отсюда?

Дезире улыбнулась с хищным удовольствием, радуясь своему умению использовать скрытую силу Роберта для своего удовлетворения.

– Я же знал, что рано или поздно вы выйдете из вашего гнездышка.

Уединение любовников было нарушено.

Роберт поднял глаза. В дверях стояли двое. Одного Керкленд не видел очень долго. Второй был Джеймс Грэхем.

– Нэт! – воскликнул Роберт. – Когда ты приехал?

– Я-то приехал сегодня утром, только вот ты был очень занят, и я не решился тебя беспокоить, – сказал Натаниэль Гордон и усмехнулся. – Ах, прекрасная мадемуазель дю Плесси. – Он галантно поклонился и припал губами к ручке Дезире. – Je suis charme de vous voir[15].

– Merci, monsieur Gordon. Vous vous joignez[16]. Нэт, хлопнув Роберта по плечу, уселся рядом, а Монтроз устроился на стуле напротив.

Роберт был невероятно рад. Они с Натаниэлем Гордоном вместе служили во французской армии, а потом под началом Монтроза в войсках роялистов.

Много вечеров провели они, боевые товарищи, играя в карты и распивая вино. Роберт знал, что из всех офицеров, сплотившихся по знаменем Монтроза, Гордон самый лучший.

– А вы, генерал, сегодня в отличной форме, так же, как всегда. – Дезире принялась кокетничать с Монтрозом. – Не знаю, смогу ли я устоять перед таким искушением. Как счастливы, должно быть, те молодые леди, которых покорят такие завоеватели!

– Дезире, вы идеал женщины. – Джеймс Грэхем поцеловал ей руку. – Хотелось бы мне покорить такую красавицу и назвать ее своей.

– Ах, мой генерал, – Дезире потрепала его по щеке, – эта победа далась бы вам очень легко, если бы я не знала, что вся ваша любовь отдана армии.

Роберт откинулся на спинку стула, с удовольствием наблюдая, как Монтроз вспыхнул под огнем бойких комплиментов Дезире. Он знал, что после вступления в брак Джеймс Грэхем не только не притронулся, но даже не взглянул ни на одну женщину, кроме своей жены Мэгделин. А Дезире продолжала кокетничать. Роберт никогда не ревновал свою любовницу. Молодой человек знал, что, когда они порознь, Дезире тут же заводит новую интрижку, но зато, когда они вместе, ничто ему не угрожает.

Служанка поставила на стол кружки с элем. Нэт обнял ее за талию, шепнул что-то на ушко, и служанка захихикала.

– Ох, милорд, – укоризненно проговорила она, – не кружите голову бедной девушке.

И, отбросив его руку, поспешно ушла, виляя бедрами.

Нэт проводил ее взглядом. Пышная грудь девушки, казалось, вот-вот вывалится из-под прикрывающей ее тонкой косынки.

– Вижу, Дон Жуан из клана Гордонов не оставил своей прежней привычки, – поддразнил друга Роберт.

Тот подмигнул с заговорщицким видом.

– Но согласись, Робби, какая из нас была бы славная пара... – Он остановился, вспомнив о присутствии Дезире, взял в руки кружку и поднял ее: – За эль, свободу и любовь!

Роберт поддержал товарища.

Час прошел в непрерывных тостах и дружеских воспоминаниях, и результаты этого застолья стали сказываться на поведении двух друзей.

– За горячее вино и распутных женщин! – заплетающимся языком проговорил Роберт, когда кружки в очередной раз были наполнены.

Пивная пена плеснула через край, когда кружка Нэта ударилась о кружку Роберта.

Монтроз усмехнулся; он походил на снисходительного отца, наблюдающего за своими расшалившимися детьми. Он знал, что эти люди умеют воевать не хуже, чем кутить, и потому не мешал им в часы отдыха.

Дезире, на которую Роберт уже не обращал внимания, начала скучать – Керкленд и Гордон были полностью поглощены друг другом. Монтроз похлопал ее по руке:

– II faut que jeunesse se passe[17]. Мальчишки – они и есть мальчишки! Не нужно сердиться на Роберта. Они с Нэтом старые друзья и очень привязаны друг к другу.

– Я не сержусь, генерал. Я завидую, – грустно отозвалась француженка. – С тех пор как мы впервые встретились с Робертом во Франции десять лет назад, я всецело была в его распоряжении. Конечно, я понимаю, у меня нет никакой власти над ним, хотя многие считают иначе. Мне жаль женщину, которая будет так глупа, что полюбит его. Ибо я не верю, что он когда-нибудь сможет отдаться ей полностью.

– Я знаю Роберта с детства, – произнес Монтроз. – Мы с ним почти братья. И поэтому я уверен, моя милая Дезире, что, несмотря на свою поглощенность земными радостями, несмотря на все безрассудства, Роберт любит Хайленд. Он привязан к горам, к традициям горцев. Женщина, которая захочет покорить Роберта Керкленда, должна полюбить Хайленд так, как любит его он.

вернуться

13

Дикий зверь (фр.).

вернуться

14

Крошка (фр.).

вернуться

15

Я рад вас видеть (фр.).

вернуться

16

Спасибо, господин Гордон. Присоединяйтесь (фр.).

вернуться

17

У молодости свои права (фр.).