Одиссея капитана Блада(изд.1960) - Sabatini Rafael - Страница 79

Все эти перемены сопровождались быстрым разорением английского крестьянства и ухудшением положения беднейшего населения городов.

Недовольство крестьянских масс, ремесленников и городских низов заставило правительство прибегнуть к решительным мерам. Страшась дальнейшего развития революции, оно разогнало «долгий парламент», созданный еще при Карле I, и в 1653 году установило диктатуру Кромвеля, по выражению Ф. Энгельса, совмещавшего «в одном лице Робеспьера и Наполеона»?.

[К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. I, стр. 602, изд. 2-е.]

В течение пяти лет Кромвель железной рукой правил Англией. Умный и хитрый политик, он умело подавлял недовольство сторонников монархии и одновременно расправлялся с демократическим движением. Заключив союз с Францией, он объявил войну Испании, завладев Ямайкой в Караибском море и Дюнкерком на побережье Ламанша. При Кромвеле Англия стала могущественной страной, но ненависть народа к диктатуре, походившей на абсолютистскую власть короля, росла все больше и больше.

Смерть диктатора и переход власти в руки деспотических, грубых и малоталантливых генералов из армии Кромвеля, волнение в разоренных деревнях и в городских низах заставили буржуазию из страха перед подлинно народной революцией обратиться к Карлу II, имевшему немало сторонников в новом парламенте, в Шотландии и в среде обуржуазившихся аристократов.

Карл II, приняв верховную власть, дал парламенту торжественное обещание не помнить зла, хранить свободу вероисповедания и все права, завоеванные буржуазией, но, как и следовало ожидать, заняв престол, тут же позабыл о своих торжественных клятвах и обещаниях. Он стал мстить всем, кто был причастен к казни его отца Карла I,—приговорил к смерти тринадцать человек, оставшихся в живых, а мертвых, в том числе и Кромвеля, приказал вырыть из могил и повесить. Декреты республики по приказу короля были сожжены рукой палача.

Целью Карла II было восстановление в Англии абсолютизма. Он казнил тех, кто пытался ему противодействовать, исподволь под любыми предлогами возвращал своим сторонникам-аристократам конфискованные у них земли. Только одного ему не удалось добиться— равноправия католицизма.

Буржуазия, привыкшая к диктаторству Кромвеля, прощала королю все, но допустить католиков к управлению страной она ни за что не соглашалась. И Карл II, будучи тайным католиком, из страха перед всенародным возмущением отказался от намерения восстановить католическую церковь.

Четверть века продолжалось бездарное и тираническое правление Карла II, и за это время английский народ, по свидетельству историков, «был приведен в состояние полного безмолвия».

В полном безмолвии и страхе встретил он известие о смерти короля и вступлении на престол приверженца католицизма Якова II. Новый парламент послушно выполнял волю монарха. По первому же его требованию он утвердил чрезвычайные субсидии на подавление восстаний графа Аргайля в Шотландии и претендента на королевский престол герцога Монмута, незаконного сына Карла II, объявившего себя защитником угнетаемых протестантов.

Яков II, так же как и его предшественник, стремился к восстановлению абсолютизма. Так же как и Карл II, новый властитель Англии подавлял малейшие проблески «свободомыслия» внутри страны, терроризируя население угрозами тюрем, ссылок и казней. А во внешней политике Яков II занимался систематическими уступками французскому королю Людовику XIV, рассчитывая с помощью короля-католика одолеть внутренних врагов Англии и установить безграничную королевскую власть.

Кровавыми эпизодами неудачного восстания, поднятого герцогом Монмутом и поддерживавшими его аристократами, начинается «Одиссея капитана Блада».

* * *

Автор сразу же вводит читателя в бурный водоворот событий 80-х годов XVII века, в обстановку чудовищного бесправия и произвола. Герой романа— ирландец, и это объясняет многое: и то, что он легко покидает Англию, и то, чтй он служит не в английской, а в голландской, а затем во французской армии, воюя на стороне чужеземцев с Испанией, и то, что он пытается после возвращения на родную землю отстраниться от всякой политики. Большинство ирландцев ненавидели англичан-угнетателей, и этим отчасти объясняется массовое выселение ирландцев за океан— на земли Нового Света.

Как любого здравомыслящего человека Блада не занимают вопросы религии, он не делает никакого различия между католиками и протестантами, вспоминая о своем католичестве лишь тогда, когда оно ему требуется. Ему все равно, кто будет сидеть на королевском троне — католик Яков II или протестант Монмут. Для Блада, да и для всего простого народа Англии, Ирландии, Шотландии, один король не лучше другого.

Мирный врач из Сомерсетшира Питер Блад прекрасно сознает, что борьба между королем и претендентом на престол— это борьба двух хищников, и народу нет никакой выгоды в нее ввязываться, потому что он ничего не выиграет, а потерять может многое. Дальнейшие события подтверждают правоту Блада: поражение Монмута стоило жизни многим тысячам простых людей— ткачам, сапожникам, кузнецам, каменотесам. Пэры, лорды и прочие аристократы, переметнувшиеся на сторону мятежного герцога, сумели откупиться и уйти от наказания, а тысячи «глупцов и безумцев», как называет Блад участников восстания, погибли в бою с королевскими войсками, окончив жизнь в тюрьмах, в ссылке и на виселице.

Читателю небезынтересно будет узнать, что к этим «безумцам» относился и сын бристольского купца, двадцатипятилетний диссентер Даниэль Фо, будущий автор «Приключений Робинзона Крузо»?.После подавления мятежа и казни Монмута ой в течение нескольких лет вынужден был скрываться, чтобы не разделить судьбу многих несчастных, к числу которых принадлежал и герой этой книги.

[?Свою фамилию ок изменил на Дефо уже в зрелом возрасте.]

Силой обстоятельств Питер Блад все же втягивается в водоворот политических событий. Честный, мужественный и добрый по натуре человек, он остается в живых, спасая от смерти молодого штурмана Джереми Питта не только благодаря своей смелости и находчивости, но и потому, что «массовые казни были безрассудной тратой ценного человеческого материала, в то время как в колониях не хватало людей для работы на плантациях». К тому же люди, приговоренные за «участие в мятеже» к десятилетней каторге, не требовали никакой заботы о себе. Яков II, о котором лорд Черчилль, один из видных сановников того времени, говорил, что «сердце короля столь же чувствительно, как камень», фактически обрек ссыльных на мучительную смерть. Вынести рабство в Вест-Индии могли только единицы: изнуряющий климат, непосильный труд под бичами надсмотрщиков, тропические болезни и вечный голод косили белых невольников, и многие из оставшихся в живых завидовали тем, кто уже лежал в могиле.

С партией каторжников попадает в рабство к плантатору Бишопу и бакалавр медицины Питер Блад.

Автор романа не ставит своей целью разоблачать и обличать жадность и алчность колонизаторов, для которых единственное оправдание жизни в колониях, вдали от родины— это обогащение всеми средствами. И капитан, торгующий, живым товаром, и плантаторы Барбадоса, и местные врачи — все без исключения озабочены одной лишь мыслью: наживой. Об этом в романе говорится не прямо, а косвенно, как бы между строк. Мечтой о наживе живут и моряки английского флота— они грабят испанские корабли, перевозящие ценности, так же как это, в свою очередь, делают испанцы и французы. Ничто не останавливает грабителей— ни международные соглашения, ни «святые» клятвы о «вечной» дружбе.

Читатель легко заметит неприязнь автора книги к Испании. Это отношение порождено своеобразной исторической традицией: на протяжении длительного времени Англия соперничала с Испанией, которую в равной степени ненавидели и французы и голландцы. Р. Сабатини не жалеет красок, повествуя о гнусных насилиях и бессмысленных жестокостях испанской военщины. Испанцы появляются на страницах романа не как представители цивилизованного мира, а как варвары, грабители и убийцы. И описания эти полностью соответствуют исторической достоверности.