Полынь: Стихотворения и поэмы - Друнина Юлия Владимировна - Страница 1

1

Друнина Юлия Владимировна. Полынь: Стихотворения и поэмы

РАЗ — НАЯВУ И СОТНИ РАЗ — ВО СНЕ

В КАНУН ВОЙНЫ

В ночь на 22 июня 1941 года в гарнизонном клубе Бреста шла репетиция местной самодеятельности…

Брест в сорок первом. Ночь в разгаре лета. На сцене — самодеятельный хор. Потом: «Джультетта, о моя Джульетта!»— Вздымает руки молодой майор. Да, репетиции сегодня затянулись, Но не беда: ведь завтра выходной. Спешат домой вдоль сладко спящих улиц Майор Ромео с девочкой-женой. Она и впрямь похожа на Джульетту И, как Джульетта, страстно влюблена… Брест в сорок первом. Ночь в разгаре лета. И тишина, такая тишина! Летят последние минуты мира! Проходит час, лотом пройдет другой, И мрачная трагедия Шекспира Покажется забавною игрой…

«Я ушла из детства в грязную теплушку…»

Я ушла из детства в грязную теплушку, В эшелон пехоты, в санитарный взвод. Дальние разрывы слушал и не слушал Ко всему привыкший сорок первый год. Я пришла из школы в блиндажи сырые, От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать», Потому что имя ближе, чем «Россия», Не могла сыскать.

«Качается рожь несжатая…»

Качается рожь несжатая. Шагают бойцы по ней. Шагаем и мы — девчата, Похожие на парней. Нет, это горят не хаты — То юность моя в огне… Идут по войне девчата, Похожие на парней.

«Только что пришла с передовой…»

Только что пришла с передовой. Мокрая, замерзшая и злая, А в землянке нету никого, И дымится печка, затухая. Так устала — руки не поднять, Не до дров, — согреюсь под шинелью, Прилегла, но слышу, что опять По окопам нашим бьют шрапнелью. Из землянки выбегаю в ночь, А навстречу мне рванулось пламя, Мне навстречу — те, кому помочь Я должна спокойными руками. И за то, что снова до утра Смерть ползти со мною будет рядом. Мимоходом — Молодец, сестра!— Крикнут мне товарищи в награду. Да еще сияющий комбат Руки мне протянет после боя: — Старшина, родная, как я рад, Что опять осталась ты живою!

«Кто-то бредит…»

Кто-то бредит. Кто-то злобно стонет. Кто-то очень, очень мало жил. На мои замерзшие ладони Голову товарищ положил. Так спокойны пыльные ресницы. А вокруг — нерусские края. Спи, земляк. Пускай тебе приснится Город наш и девушка твоя. Может быть, в землянке, После боя, На колени теплые ее Прилегло усталой головою Счастье беспокойное мое…

ИЗ ФРОНТОВОГО ДНЕВНИКА

* * * Четверть роты уже скосило… Распростертая на снегу, Плачет девочка от бессилья, Задыхается: «Не могу!» Тяжеленный попался малый, Сил тащить его больше нет… (Санитарочке той усталой Восемнадцать сравнялось лет.) Отлежишься. Обдует ветром. Станет легче дышать чуть-чуть. Сантиметр за сантиметром Ты продолжишь свой крестный путь. Между жизнью и смертью грани — До чего же хрупки они… Так приди же, солдат, в сознанье, На сестренку хоть раз взгляни! Если вас не найдут снаряды, Не добьет диверсанта нож, Ты получишь, сестра, награду — Человека опять спасешь. Он вернется из лазарета, Снова ты обманула смерть, И одно лишь сознанье это Всю-то жизнь тебя будет греть. * * * Тот осколок, ржавый и щербатый, Мне прислала, как повестку, смерть… Только б дотащили до санбата, Не терять сознание, не сметь! А с носилок свешивались косы — Для чего их, дура, берегла!.. Вот багровый дождь ударил косо, Подступила, затопила мгла. Ничего. Мне только девятнадцать. Я еще не кончила войну. Мне еще к победе пробиваться Сквозь снегов и марли белизну. * * * Трубы. Пепел еще горячий. Как изранена Беларусь… Милый, что ж ты глаза не прячешь? С ними встретиться я боюсь. Спрячь глаза. А я сердце спрячу. И про нежность свою забудь. Трубы. Пепел еще горячий. По горячему пеплу путь.