Стажеры(изд.1991) - Стругацкие Аркадий и Борис - Страница 61

— Что значит — повезет, не повезет?

— Два раза в декаду на Кольцо ходят швейцарцы, возят продовольствие. Возможно, ты застанешь швейцарский бот на «Кольце-1».

— Понимаю,— сказал Юрковский.— Ну, что ж, хорошо. У меня к тебе пока больше ничего нет. До встречи.

— Спокойной плазмы,Володя,—сказал директор.— Не провалитесь там в Сатурн.

— Тьфу на тебя, — проворчал Быков и выключил рацию.

— Ясно, кадет? — спросил Юрковский.

— Ясно,— сказал Юра и вздохнул.

— Ты что, недоволен?

— Да нет,работать все равно где,— сказал Юра. — Не в этом дело.

Обсерватория «Кольцо-1» двигалась в плоскости Кольца Сатурна по круговой орбите и делала полный оборот за четырнадцать с половиной часов. Станция была молодая,ее постройку закончили всего год назад. Экипаж ее состоял из десяти планетологов,занятых исследованием Кольца,и четырех инженер-контролеров.Работы у инженер-контролеров было очень много: некоторые агрегаты и системы обсерватории— обогреватели, кислородные регенераторы, гидросистема— еще не были окончательно отрегулированы.Неудобства, связанные с этим, нимало не смущали планетологов, тем более что большую часть времени они проводили в космоскафах, плавая над Кольцом. Работе планетологов Кольца придавалось большое значение в системе Сатурна.Планетологи рассчитывали найти в Кольце воду,железо,редкие металлы— это дало бы системе автономность в снабжении горючим и материалами.Правда,даже если бы эти поиски увенчались успехом, воспользоваться такими находками пока не представлялось возможным. Не был еще создан снаряд,способный войти в сверкающие толщи колец Сатурна и вернуться оттуда невредимым.

Алексей Петрович Быков подвел «Тахмасиб» к внешней линии доков и осторожно пришвартовался. Подход к искусственным спутникам— дело тонкое, требующее мастерства и ювелирного изящества. В таких случаях Алексей Петрович вставал с кресла и сам поднимался в рубку. У внешних доков уже стоял какой-то бот, судя по обводам — продовольственный танкер.

— Стажер,— сказал Быков. — Тебе повезло. Собирай чемодан.

Юра промолчал.

— Экипаж отпускаю на берег,— объявил Быков.— Если пригласят к ужину— не увлекайтесь. Здесь вам не отель. А лучше всего захватите с собой консервы и минеральную воду.

— Увеличим круговорот, — вполголоса сказал Жилин.

Снаружи послышался скрип и скрежет— это дежурный диспетчер прилаживал к внешнему люку «Тахмасиба» герметическую перемычку.Через пять минут он сообщил по радио: «Можно выходить.Только одевайтесь потеплее».—«Это почему?» — осведомился Быков. «Мы регулируем кондиционирование»,— ответил дежурный и дал отбой.

— Что значит— теплее?— возмутился Юрковский.— Что надевать? Фланель? Или как это там называлось— валенки? Стеганки? Ватники?

Быков сказал:

— Надевай свитер. Надевай теплые носки. Меховую куртку неплохо надеть. С электроподогревом.

— Я надену джемпер,— сказал Михаил Антонович.— У меня есть очень красивый джемпер. С парусом.

— А у меня ничего нет,— грустно сказал Юра.— Могу вот надеть несколько безрукавок.

— Безобразие, — сказал Юрковский. — У меня тоже ничего нет.

— Надень свой халат,— посоветовал Быков и отправился к себе в каюту.

В обсерваторию они вступили все вместе,одетые очень разнообразно и тепло. На Быкове была гренландская меховая куртка.Михаил Антонович тоже надел куртку и натянул на ноги унты. Унты были лишены магнитных подков, и Михаила Антоновича тащили,как привязной аэростат. Жилин натянул свитер и один свитер дал Юре.Кроме того, на Юре были меховые штаны Быкова, которые он затянул под мышками. Меховые штаны Жилина были на Юрковском. И еще на Юрковском были джемпер Михаила Антоновича с парусом и очень красивый белый пиджак.

В кессоне их встретил дежурный диспетчер в трусах и майке. В кессоне была удушливая жара, как в шведской бане.

— Здравствуйте,— сказал диспетчер. Он оглядел гостей и нахмурился. — Я же сказал: одеться потеплее.Вы же замерзнете в ботинках.

Юрковский зловеще сказал:

— Вы что, молодой человек, шутки со мной хотите шутить?

Диспетчер непонимающе посмотрел на него.

— Какие там шутки? В кают-компании минус пятнадцать.

Быков вытер пот со лба и проворчал:

— Пошли.

Из коридора пахнуло леденящим холодом, ворвались клубы пара. Диспетчер, обхватив себя руками за плечи, завопил:

— Да поскорее же, пожалуйста!

Обшивка коридора была местами разобрана, и желтая сетка термоэлементов бесстыдно блестела в голубоватом свете. Возле кают-компании они столкнулись с инженер-контролером.Инженер был в невообразимо длинной шубе, из-под которой проглядывала голубая майка. На голове инженера красовалась ушанка с торчащими ушами.

Юрковский зябко повел плечами и открыл дверь в кают-компанию.

В кают— компании за столом сидели,пристегнувшись к стульям,пять человек в шубах с поднятыми воротниками. Они были похожи на будочников времен Алексея Тишайшего и сосали горячий кофе из прозрачных термосов. При виде Юрковского один из них отогнул воротник и, выпустив облако пара, сказал:

— Здравствуйте,Владимир Сергеевич.Что-то вы легко оделись.Садитесь. Кофе?

— Что у вас тут делается? — спросил Юрковский.

— Мы регулируем,— сказал кто-то.

— А где Маркушин?

— Маркушин ждет вас в космоскафе. Там тепло.

— Проводите меня,— сказал Юрковский.

Один из планетологов поднялся и выплыл с Юрковским в коридор. Другой, долговязый вихрастый парень, сказал:

— Скажите, среди вас больше нет генеральных инспекторов?

— Нет,— сказал Быков.

— Тогда я вам прямо скажу:собачья у нас жизнь. Вчера по всей обсерватории была температура плюс тридцать, а в кают-компании даже плюс тридцать три. Ночью температура внезапно упала.Лично я отморозил себе пятку, работать при таких перепадах температуры никому неохота, поэтому работаем мы по очереди в космоскафах. Там автономное кондиционирование. У вас так не бывает?

— Бывает,— сказал Быков. — Во время аварий.

— И это вы так целый год живете?—с ужасом и жалостью спросил Михаил Антонович.

— Нет, что вы! Всего около месяца.Раньше перепады температуры были не так значительны.Но мы организовали бригаду помощи инженерам, и вот… Сами видите.

Юра старательно сосал горячий кофе. Он чувствовал, что замерзает.

— Бр-р-р,— сказал Жилин.— Скажите, а нет ли здесь какого-нибудь оазиса?

Планетологи переглянулись.

— Разве что в кессоне, — сказал один.

— Или в душевой,— сказал другой. — Но там сыро.

— Неуютно очень, — пожаловался Михаил Антонович.

— Ну, вот что,— сказал Быков. — Пойдемте все к нам.

— И-эх,— сказал долговязый планетолог.— А потом опять сюда возвращаться?

— Пойдемте, пойдемте,— сказал Михаил Антонович.— Там и побеседуем.

— Как-то это не по правилам гостеприимства,— нерешительно сказал долговязый.

Наступило молчание. Юра сказал:

— Как мы забавно сидим— четыре на четыре. Прямо как шахматный матч.

Все посмотрели на него.

— Пошли, пошли к нам,— сказал Быков, решительно поднимаясь.

— Как-то это неловко,—сказал один из планетологов.— Давайте посидим у нас. Может, еще разговоримся.

Жилин сказал:

— У нас тепло.Маленький поворот регулятора — и можно сделать жарко.Мы будем сидеть в легких красивых одеждах. Не будем шмыгать носами.

В кают— компанию просунулся угрюмый человек в шубе на голое тело. Глядя в потолок он неприветливо сказал:

— Прошу прощения, конечно, но разошлись бы вы, в самом деле, по каютам. Через пять минут мы перекроем здесь воздух.

Человек скрылся.Быков, не говоря ни слова, двинулся к выходу. Все потянулись за ним.

В торжественном молчании они прошли коридор,захлебнулись горячим воздухом в пустом кессоне и вступили на борт «Тахмасиба».Долговязый планетолог проворно стащил с себя шубу и пиджак и принялся сматывать с шеи шарф.Теплую амуницию запихали в стенной шкаф. Потом состоялись представления и взаимные пожимания ледяных рук.Долговязого планетолога звали Рафаил Горчаков. Остальные трое,как выяснилось,были Иозеф Влчек, Евгений Садовский и Павел Шемякин.Оттаяв,они оказались веселыми разговорчивыми ребятами. Очень скоро выяснилось,что Горчаков и Садовский исследуют турбулентные движения в Кольце,не женаты, любят Грэма Грина и Строгова,предпочитают кино театру, в настоящий момент читают в подлиннике «Опыты» Монтеня, неореалистическую живопись не понимают,но не исключают возможности,что в ней что-то есть; что Иозеф Влчек ищет в Кольце железную руду методом нейтронных отражений и при помощи бомб-вспышек,что по профессии он скрипач, был чемпионом Европы по бегу на четыреста метров с барьерами,а в систему Сатурна попал, мстя своей девушке за холодность и нечуткое к нему отношение;что,наконец,Павел Шемякин, напротив, женат, имеет детей, работает ассистентом в институте планетологии, яро выступает за гипотезу об искусственном происхождении Кольца и намерен «голову сложить, но превратить гипотезу в теорию».