Полное собрание стихотворений - Фет Афанасий Афанасьевич - Страница 26

26

13 апреля 1891

Вечера и ночи

«Долго еще прогорит Веспера скромная лампа…»

Долго еще прогорит Веспера скромная лампа, Но уже светит с небес девы изменчивый лик. Тонкие змейки сребра блещут на влаге уснувшей. Звездное небо во мгле дальнего облака ждет. Вот потянулось оно, легкому ветру послушно, Скрыло богиню, и мрак сладостный землю покрыл.

1842

«Что за вечер! А ручей…»

Что за вечер! А ручей Так и рвется. Как зарей-то соловей Раздается! Месяц светом с высоты Обдал нивы, А в овраге блеск воды, Тень да ивы. Знать, давно в плотине течь: Доски гнилы, — А нельзя здесь не прилечь На перилы. Так-то всё весной живет! В роще, в поле Всё трепещет и поет Поневоле. Мы замолкнем, что в кустах Хоры эти, — Придут с песнью на устах Наши дети; А не дети, так пройдут С песнью внуки: К ним с весною низойдут Те же звуки.

1847

«Право, от полной души я благодарен соседу…»

Право, от полной души я благодарен соседу: Славная вещь — под окном в клетке держать соловья Грустно в неволе певцу, но чары сильны у природы: Только прощальным огнем озлатятся кресты на церквах И в расцветающий сад за высоким, ревнивым забором Вечера свежесть вдыхать выйдет соседка одна, — Тени ночные в певце пробудят желание воли, И под окном соловей громко засвищет любовь. Что за головка у ней, за белые плечи и руки! Что за янтарный отлив на роскошных извивах волос! Стан — загляденье! притом какая лукавая ножка! Будто бы дразнит мелькая… Но вечер давно уж настал… Что ж не поет соловей или что ж не выходит соседка?… Может, сегодня мы все трое друг друга поймем.

1842

«Я люблю многое, близкое сердцу…»

Я люблю многое, близкое сердцу, Только редко люблю я… Чаще всего мне приятно скользить по заливу Так — забываясь Под звучную меру весла, Омоченного пеной шипучей, — Да смотреть, много ль отъехал И много ль осталось, Да не видать ли зарницы… Изо всех островков, На которых редко мерцают Огни рыбаков запоздалых, Мил мне один предпочтительно… Красноглазый кролик Любит его; Гордый лебедь каждой весною С протянутой шеей летает вокруг И садится с размаха На тихие воды. Над обрывом утеса Растет, помавая ветвями, Широколиственный дуб. Сколько уж лет тут живет соловей! Он поет по зарям, Да и позднею ночью, когда Месяц обманчивым светом Серебрит и волны и листья, Он не молкнет, поет Всё громче и громче. Странные мысли Приходят тогда мне на ум: Что это — жизнь или сон? Счастлив я или только обманут? Нет ответа… Мелкие волны что-то шепчут с кормою, Весло недвижимо, И на небе ясном высоко сверкает зарница.

1842

«Вдали огонек за рекою…»

Вдали огонек за рекою, Вся в блестках струится река, На лодке весло удалое, На цепи не видно замка. Никто мне не скажет: «Куда ты Поехал, куда загадал?» Шевелись же весло, шевелися! А берег во мраке пропал. Да что же? Зачем бы не ехать? Дождешься ль вечерней порой Опять и желанья, и лодки, Весла, и огня за рекой?..

1842

«Скучно мне вечно болтать о том, что высоко, прекрасно…»

Скучно мне вечно болтать о том, что высоко, прекрасно; Все эти толки меня только к зевоте ведут… Бросив педантов, бегу с тобой побеседовать, друг мой; Знаю, что в этих глазах, черных и умных глазах, Больше прекрасного, чем в нескольких стах фолиантах, Знаю, что сладкую жизнь пью с этих розовых губ. Только пчела узнает в цветке затаенную сладость, Только художник на всём чует прекрасного след.

1842

«Я жду… Соловьиное эхо…»

Я жду… Соловьиное эхо Несется с блестящей реки, Трава при луне в бриллиантах, На тмине горят светляки. Я жду… Темно-синее небо И в мелких, и в крупных звездах, Я слышу биение сердца И трепет в руках и в ногах. Я жду… Вот повеяло с юга; Тепло мне стоять и идти; Звезда покатилась на запад… Прости, золотая, прости!

1842

Здравствуй! тысячу раз мой привет тебе, ночь! Опять и опять я люблю тебя, Тихая, теплая, Серебром окаймленная! Робко, свечу потушив, подхожу я к окну… Меня не видать, зато сам я всё вижу… Дождусь, непременно дождусь: Калитка вздрогнет, растворяясь, Цветы, закачавшись, сильнее запахнут, и долго, Долго при месяце будет мелькать покрывало.