Стихи - Петровых Мария Сергеевна - Страница 3

3

«Когда на небо синее»

Когда на небо синее Глаза поднять невмочь, Тебе в ответ, уныние, Возникнет слово: дочь. О, чудо светлолицее, И нежен и высок, — С какой сравнится птицею Твой легкий голосок! Клянусь — необозримое Блаженство впереди, Когда ты спишь, любимая, Прильнув к моей груди. Тебя держать, бесценная, Так сладостно рукам. Не комната — вселенная, Иду — по облакам. И сердце непомерное Колышется во мне, И мир, со всею скверною, Остался где-то, вне. Мной ничего не сказано, Я не сумела жить, Но ты вдвойне обязана, И ты должна свершить. Быть может, мне заранее, От самых первых дней, Дано одно призвание — Стать матерью твоей. В тиши блаженства нашего Кляну себя: не сглазь! Мне счастье сгинуть заживо И знать, что ты сбылась.

[1940]

«Проснемся, уснем ли — война, война»

Проснемся, уснем ли — война, война. Ночью ли, днем ли — война, война. Сжимает нам горло, лишает сна, Путает имена. О чем ни подумай — война, война. Наш спутник угрюмый — она одна. Чем дальше от битвы, тем сердцу тесней, Тем горше с ней. Восходы, закаты — все ты одна. Какая тоска ты — война, война! Мы знаем, что с нами Рассветное знамя, Но ты, ты, проклятье, — темным-темна. Где павшие братья, — война, война! В безвестных могилах… Мы взыщем за милых, Но крови святой неоплатна цена. Как солнце багрово! Все ты, одна. Какое ты слово: война, война… Как будто на слове Ни пятнышка крови, А свет все багровей во тьме окна. Тебе говорит моя страна: Мне трудно дышать, — говорит она, — Но я распрямлюсь, и на все времена Тебя истреблю, война!

[1942]

АПРЕЛЬ 1942 ГОДА

Свирепая была зима, Полгода лютовал мороз. Наш городок сходил с ума, По грудь сугробами зарос. Казалось, будет он сметен — Здесь ветры с четырех сторон, Сквозь город им привольно дуть, Сшибаясь грудь о грудь. Они продрогший городок Давно бы сдули с ног, Но разбивалась впрах пурга О тяжкие снега. И вот апрель в календаре, Земля в прозрачном серебре, Хрустящем на заре. И солнце светит горячей, И за ручьем бежит ручей. Скворцы звенят наперебой, И млеет воздух голубой. И если б только не война, Теперь была б весна.

«Завтра день рожденья твоего.»

Завтра день рожденья твоего. Друг мой, чем же я его отмечу? Если бы поверить в нашу встречу! Больше мне не надо ничего. Ночью здесь такая тишина! Звезды опускаются на крышу, Но, как все, я здесь оглушена Грохотом, которого не слышу. Неужели ото всех смертей Откупились мы любовью к детям? Неужели родине своей За себя достойно не ответим? Это вздор! Не время клевете И не место ложному смиренью, Но за что же мы уже не те? Кто мы в этом диком измеренье?.. Завтра день рожденья твоего. Друг мой, чем же я его отмечу? Если бы поверить в нашу встречу! Больше мне не надо ничего.

[1942]

СЕВАСТОПОЛЬ

Бело-синий город Севастополь, Белокрылый город в синеве… Моря ослепительная опыль В скверах оседала на траве. Город с морем сомкнуты в содружье, Синей соли съедены пуды. Дымной славой русского оружья, Пушечным дымком несло с воды. Белый камень в голубой оправе, Ты у недруга в кольце тугом. Город русской доблести, ты вправе Горевать о времени другом. Шрам широкий над крутою бровью Ты через столетие пронес, А теперь лежишь, залитый кровью, И морских не осушаешь слез. Слезы эти — зарева кровавей — Отольются гибелью врагу… Белый пепел в голубой оправе На осиротевшем берегу! Тяжко, Севастополь, о как тяжко! Где ж прославленная на века Белая матросская рубашка, Праздничная синь воротника! Плачь о тех, что смертной мглой объяты, Чьи могилы волнами кругом… Ты еще начнешься, но себя ты Не узнаешь в облике другом.