Стихи - Петровых Мария Сергеевна - Страница 30

30

1943

ПРОЩАНЬЕ

Вот на этом самом месте В этой комнате чужой Мы прощались. Были вместе, Не рассечь — душа с душой. В эту комнату чужую Я теперь вхожу одна. Холодея, дохожу я До тогдашнего окна. Вот на этом самом месте, Вот у этого стола Мы прощались, были вместе. Вместо смерти жизнь была. А теперь в тиши зловещей Взгляд вещей невыносим, А теперь исходят вещи Прежним голосом твоим. Говоришь ты: — Небывало, Что сбывается со мной! Обвилась, околдовала, Стала до смерти родной. Заповедной, сокровенной Тайной сердца моего. Друг мой вечный, мой мгновенный, Ты счастливее всего!.. — Это ж песня! Это — ты же… И в ответ едва-едва, Неразборчивее, тише Слышатся мои слова: — Силою тысячелетней Сердце одарило нас… Ты скажи хоть в миг последний, В первый и последний раз, — Ведь за дверью жизнь иная, Время ехать на вокзал, — Знаешь, как люблю я? — Знаю, — Воздух дрогнувший сказал. Не твоим ли каждым словом Озарен мой трудный путь! Став дыханьем, хлебом, кровом, Слово может все вернуть: Как-нибудь обронишь слово, Ставшее моей душой, И окажешься ты снова В этой комнате чужой.

1943

«У меня большое горе»

У меня большое горе, И плакать не могу. Мне бы добрести до моря, Упасть на берегу. Не слезами ли, родное, Плещешь через край? Поделись хоть ты со мною, Дай заплакать, дай! Дай соленой, дай зеленой, Золотой воды, Синим солнцем прокаленной, Горячей моей беды, Я на перекресток выйду, На колени упаду. Дайте слез омыть обиду, Утолить беду! О животворящем чуде Умоляю вас: Дайте мне, родные люди, Выплакаться только раз! Пусть мольба моя нелепа, Лишь бы кто-нибудь принес, — Не любви прошу, не хлеба, — Горсточку горючих слез. Я бы к сердцу их прижала, Чтобы в кровь мою вошло Обжигающее жало, От которого светло. Словно от вины тягчайшей, Не могу поднять лица… Дай же кто-нибудь, о, дай же Выплакаться до конца, До заветного начала, До рассвета на лугу… Слишком больно я молчала, Больше не могу.

Июль 1943

«Хоть не лелей, хоть не голубь»

Хоть не лелей, хоть не голубь, Хоть позабудь о нем, — Оно пускает корни вглубь, И это день за днем. То, что запало нам в сердца, Как хочешь назови, Но только нет ему конца, Оно у нас в крови. Все больше мы боимся слов И верим немоте. И путь жесток, и век суров, И все слова не те. А то, о чем молчим вдвоем, Дано лишь нам двоим. Его никак не назовем, Но неразлучны с ним.

«Не нынче ль на пороге»

Не нынче ль на пороге, От горя как в бреду, Я почтальону в ноги С мольбою упаду. «Одно письмо средь прочих У вас, наверно, есть. Там на конверте почерк Мужской, прямой, как честь. Мой адрес на конверте, Письмо мне из Москвы. Поверьте мне, поверьте, Его найдете вы!..» Старик, с мальчишкой схожий, Быть может, поворчит, Но, человек хороший, Он мне письмо вручит. Любую запятую Целуя без стыда, В письме твоем прочту я, Что любишь навсегда. Ты пишешь, — будь спокойна, Клянешься, что придешь… Презренно, недостойно, Блаженно верю в ложь. Возможно ль быть несчастней? Я жду тебя весь год, Как смертник перед казнью Помилованья ждет.

«Жил тигренок, числясь в нетях»

Жил тигренок, числясь в нетях, Это хитрому с руки, Чтоб забыли: в лапках этих Подрастают коготки. Если будут люди трогать, Мучить или целовать — Покажи точеный коготь, Раз и навсегда отвадь. Пусть летит тебе вдогонку Восхищенье и хула. Выходить пора тигренку На серьезные дела.