Василий Теркин. Стихотворения. Поэмы - Твардовский Александр Трифонович - Страница 14

14

1965

В самый угол шалаша

В самый угол шалаша,Где остывшая солома,Забирается душа,Чтоб одной побыть ей дома;Отдышаться от затейИ обязанностей ложных,От пустых речей, статейИ хлопот пустопорожних;И не видеть их лица —Резвых слуг любой эпохи:Краснобая-подлеца,Молчаливого пройдохи;Полномочного скота,Групповода-обормота,Прикрепленного шутаИ внештатного сексота…Дайте, дайте в шалаше,Удрученной злым недугом,Отдохнуть живой душеИ хотя б собраться с духом…

1966

День прошел, и в неполном покое

День прошел, и в неполном покоеСтихнул город, вдыхая сквозь сонЗапах свежей натоптанной хвои —Запах праздников и похорон.Сумрак полночи мартовской серый.Что за ним – за рассветной чертой —Просто день или целая эраЗаступает уже на постой?

1966

Июль – макушка лета

Июль – макушка лета, —Напомнила газета,Но прежде всех газет —Дневного убыль света;Но прежде малой этой,Скрытнейшей из примет, —Ку-ку, ку-ку – макушка —Отстукала кукушкаПрощальный свой привет.А с липового цвета,Считай, что песня спета,Считай, пол-лета нет, —Июль – макушка лета.

1966

Просыпаюсь по-летнему

Просыпаюсь по-летнемуРади доброго дня.Только день все заметнееОтстает от меня.За неясными окнами,Словно тот, да не тот,Он над елками мокрымиНеохотно встает.Медлит высветить мглистуюДымку – сам не богат.И со мною не выстоит,Первым канет в закат.Приготовься заранееДо конца претерпетьВсе его отставания,Что размечены впредь.

1966

Есть имена и есть такие даты

Есть имена и есть такие даты, —Они нетленной сущности полны.Мы в буднях перед ними виноваты, —Не замолить по праздникам вины.И славословья музыкою громкойНе заглушить их памяти святой.И в наших будут жить они потомках,Что, может, нас оставят за чертой.

1966

Листва отпылала

Листва отпылала,        опала, и запахом позднимНастоян осинник —        гарькавым и легкоморозным.Последними пали        неблеклые листья сирени.И садики стали        беднее, светлей и смиренней.Как пот,        остывает горячего лета усталость.Ах, добрая осень,        такую бы добрую старость:Чтоб вовсе она        не казалась досрочной, случайнойИ все завершалось,        как нынешний год урожайный;Чтоб малые только        ее возвещали недугиИ шла бы она        под уклон безо всякой натуги.Но только в забвенье        тревоги и боли насущнойДоступны утехи        и этой мечты простодушной.

1966

Я знаю, никакой моей вины

Я знаю, никакой моей виныВ том, что другие не пришли с войны,В том, что они – кто старше, кто моложе —Остались там, и не о том же речь,Что я их мог, но не сумел сберечь, —Речь не о том, но все же, все же, все же…

1966

Стой, говорю: всему помеха

Стой, говорю: всему помеха —То, что, к перу садясь за стол,Ты страсти мелочной успехаНа этот раз не поборол.Ты не свободен был. И дажеСтремился славу подкрепить,Чтоб не стоять у ней на страже,Как за жену, спокойным быть.Прочь этот прах, расчет порочный,Не надо платы никакой —Ни той, посмертной, ни построчной, —А только б сладить со строкой.А только б некий луч словесныйУзреть, не зримый никому,Извлечь его из тьмы безвестнойИ удивиться самому.И вздрогнуть, веря и не веряВнезапной радости своей,Боясь находки, как потери,Что с каждым разом все больней.

<1966>

Береза

На выезде с кремлевского двора,За выступом надвратной башни Спасской,Сорочьей черно-белою раскраскойРябеет – вдруг – прогиб ее ствола.Должно быть, здесь пробилась самосевом,Прогнулась, отклоняясь от стены,Угадывая, где тут юг, где север,Высвобождая крону из тени…Ее не видно по пути к царь-пушкеЗа краем притемненного угла.Простецкая – точь-в-точь с лесной опушки,С околицы забвенной деревушки,С кладбищенского сельского бугра…А выросла в столице ненароком,Чтоб возле самой башни мировойЕе курантов слушать мерный бойИ города державный рокот.Вновь зеленеть, и вновь терять свой лист,И красоваться в серебре морозном,И на ветвях качать потомство птиц,Что здесь кружились при Иване Грозном.И вздрагивать во мгле сторожевойОт гибельного грохота и воя,Когда полосовалось над МосквойОгнями небо фронтовое.И в кольцах лет вести немой отсчетВсему, что пронесется, протечетНа выезде, где в памятные годыПростые не ходили пешеходы;Где только по звонку, блюдя черед,Машины – вниз – на площадь, на народ,Ныряли под ступенчатые сводыИ снизу вырывались из ворот.И стольких здесь она перевидала,Встречая, провожая всякий раз,Своих, чужих – каких там ни попало, —И отразилась в стольких парах глаз,По ней скользнувших мимолетным взглядомВ тот краткий миг, как проносились рядом…Нет, не бесследны в мире наши дни,Таящие надежду иль угрозу.Случится быть в Кремле – поди взгляниНа эту неприметную березу.Какая есть – тебе предстанет вся,Запас диковин мало твой пополнит,Но что-то вновь тебе напомнит,Чего вовеки забывать нельзя…