Собрание стихотворений 1934-1953 - Томас Дилан - Страница 43

Джокер (шут) - в некоторых карточных играх карта, заменяющая любую другую по желанию игрока.

«Молитву начертай на рисовом зерне» - китайский обычай, позднее перенятый некоторыми европейскими мистиками.

Оцет - старинное название уксуса.

Петр — имеется в виду св. Петр.

Левиафан — (Иов 3:8) - чудовищная рыбина, которую по древнееврейскому преданию в Судный день съест Господь.

Из 16 стихотворений, входящих в этот сборник, часть написана между 1937 и 1939 годами, а часть между 1930 и 1933. Чтобы собрать достаточно стихов для книги, Томас опять прошелся по записным книжкам. Многие старые черновики послужили основой для новых стихов.

В этом сборнике стихи значительно «понятней», абстрактные рассуждения о «лоне» и «могиле» заменились куда более определенной тематикой. Отчасти этой смене стилистики способствовала угроза войны и женитьба, у Томаса появились новые заботы и в результате новые темы. В стихах этого времени наблюдается некоторое ослабление четкости ритмического рисунка.

Это новогоднее стихотворение. Оно было напечатано в «Twentieth Century Verse» в феврале 1939 г.

Возможно, что именно это стихотворение Томас обещал послать Вернону Уоткинсу в письме от 8 января 1939 г. Он отослал его 4 февраля и очень беспокоился, что стихотворение вышло, может быть, слишком коротким.

«Не заканчиваю ли я его до точки? Нужно ли больше простора, чтоб появился смысл, чтоб стихотворение расширилось?» - писал Томас Десмонду Хоукинсу. «Я намеревался написать более длинное и важное стихотворение, но внезапно остановился, мне показалось, что оно закончено».

Толчком к написанию этого стихотворения послужил приезд Томаса в Лондон в декабре 1938 г. В этот раз Томас увидел Лондон, как Содом и Гоморру, глазами пуританина.

Томас, глядящий через падающий снег назад, на прошедший год, хочет извлечь уроки из прошлых ошибок.

Лотова жена — Уходя с мужем и детьми из обреченного Содома, она нарушила строгий запрет: оглянулась на покидаемый родной город и тут же превратилась в соляной столб (Быт. 19:26).

В сентябре 1937 г., через 2 месяца после свадьбы, Томас написал Десмонду Хоукингу, издателю «Purpose»: «Я потерялся в любви и в бедности, и то, что я сейчас пишу, может шокировать. Я могу отдать Вам за гинею одно длинное и очень хорошее стихотворение, шедевр, законченный на этой неделе. Писал я эти стихи два месяца и хочу теперь ими упиться.»

Позже в том же письме он предлагает отдать стихотворение за фунт.

Вероятно, его же Томас предлагал Джулиану Симонсу (Julian Symons), издателю «Twentieth Century Verse», 22 октября 1937 г.: «Через неделю я смогу предложить Вам длинное стихотворение». А 25 октября он написал Вернону Уоткинсу: «Мое стихотворение все продолжается. Вы получите его на следующей неделе». 28 октября - опять Симонсу: «Я очень скоро отдам Вам стихотворение». 30 октября - Десмонду Хоукингу: «Мне нужно отредактировать это стихотворение. Мне казалось, что все в порядке, пока я не перечитал его сегодня рано утром. Я сейчас над ним упорно работаю. Оно будет готово через несколько дней».

Вернон Уоткинс, который читал эти стихи на разных стадиях написания, получил законченные 68 строчек «Стихотворения, посвященного Кэйтлин» 13 ноября 1937 г.: «Вот после долгого перерыва по-настоящему мое стихотворение».

Томас включил его в число стихов, которые он читал в «Goldsmith's College» 27 января 1938 г.

Вот что говорит о нем сам Томас: «Это стихотворение прежде всего документ, рассказ обо всех эмоциональных событиях между приходом и уходом, между созданием и разрушением, между отсутствием и возвращением главного действующего лица рассказа, между войной ее отсутствия и перемирием присутствия, оно о ревности, о ревности, порожденной гордостью и о ревности, убитой гордостью»

Таким образом, Томас очень высоко ценил эти стихи, долго над ними работал, комментировал в письмах, считал очень для себя важными.

Согласится ли с этим читатель, дело другое. Несмотря на все томасовские разъяснения, стихотворение осталось туманным, и оно вряд ли входит в число лучших.

С ослиной челюстью иду... — См. прим. к № 19.

Обсуждая с Ричардом Чёрчем из «Dent's» стихи, предложенные для публикации в «Карте любви», Томас написал об этом стихотворении: «Сонет, в котором я не уверен, он мне кажется механическим». Это явно переделанное раннее стихотворение (может быть, из пропавшей записной книжки). Томас послал его вместе с еще тремя переделанными ранними стихами в «Poetry» в Чикаго, там оно и было напечатано.

Томас написал Уоткинсу: «Мне необходимо переделать одно стихотворение, и мне нужна твоя помощь, только это надо сделать быстро. Можешь ли ты приехать на выходные? Пожалуйста, постарайся, твоя помощь мне необходима». И действительно после визита Уоткинса в эти стихи было внесено несколько изменений.

Сюжетно стихотворение кажется даже тривиальным. Томас вроде бы пытается сказать, что поэтическое видение идет не от разума, а от от сердца и всех четырех чувств. Рука, глаз, язык и ухо создают стихотворение, и как каждое чувство включает другие, так сердце включает все. А то, что видят все эти чувства - это смерть любви.

Изящество этого стихотворения не имеет никакого отношения к изложению достаточно тривиальных идей.

В записных книжках это стихотворение 29, датированное 16 мая 1933 г.

В одном из писем, написанных несколько позже в 1933 г., Томас описывает место, о котором, вероятно, идет речь в этих стихах - Worm's Head (Червячья голова) неподалеку от Суонси.

«Я утром часто отправляюсь на самый конец Говера (название мыса - Е.К.) - в деревню Россили - и остаюсь там до вечера. Берег залива там самый дикий, пустынный и мрачный из всех, что я знаю - четыре или пять миль желтого холода, уходящие в даль, в море. И червяк, каменный морской червяк, указывающий на пролив, - воплощение депрессии. На спине червяка каменный стол, покрытый длинной желтой травой»

Если Томас описывал в этих стихах не Червячью голову, то нам придется представить какое-то другое место, вызывающее чувство обреченности, сходное с тем, о котором говорится в этом письме.

Редакция этих стихов, опубликованная в «Poetry» (Чикаго) в январе 1937 г. (в «английском» номере, выпущенном Уинстоном Оденом (W.H. Auden)[6] и Майклом Робертсом (Michael Roberts) [7]), переделана из стихотворения из записных книжек, к которому Томас добавил 8 строчек.

Это первое стихотворение, написанное Томасом после публикации «25 стихотворений» в сентябре 1936 г.

В письме Джулиану Симонсу от 10 ноября 1936 г. Томас пишет:

«Сейчас у меня нет готовых стихов, но думаю, что через неделю, или через 10 дней, будут. Уж к концу месяца точно появятся».

Симонс напечатал это стихотворение в январском выпуске «Twentieth Century Verse» за 1937 г.

Эти стихи - возвращение к ранней манере, они темные, неясные. Некоторые критики говорят, что они о черной мессе, которую справляет сатана. Другие считают, что это стихотворение о смене религии. Все это бездоказательно. Так или иначе, перед нами проходят картины ритуалов, огня, воды, разрушения, создания, магии, картины, связанные с сексом, с рождением ребенка. Время и горе в этих стихах возникают повсеместно. Может быть, лучше всего и не пытаться найти в ассоциациях логическую цепь.