Крылья Тура - Языков Олег Викторович - Страница 62

Старший лейтенант милиции отошел к своим работникам в темно-синей форме, а я забрал смущенного Анатолия из рук Лидочки.

– Все, Лида, все! Детям пора баиньки! Спокойной ночи, малыши. Завтра еще наговоритесь – придешь ведь Анатолия проведать? Вот тогда и нашепчетесь. А теперь – по кроваткам! Пошли, варвар Конан ты наш! Кто это? Да был такой… Первый мечник королевства Дорна! Кто такой Дорн? А отличный такой парень, правда, работа у него трудная, много времени отнимает. Ему даже жениться некогда, понимаешь ли, Толя. Вот такие, брат, дела…

Следующим утром, наплевав на наш короткий отпуск, я потащил Рощина в ОКБ, а точнее – в весьма хорошо укомплектованную кадрами и медоборудованием санчасть Конторы. Там Анатолию руку осмотрели, наложили несколько швов и снова забинтовали. Поинтересовались, правда, чем это Толя так порезался? Банку с килькой пряного посола открывал? Пришлось рассказать о героическом поступке художника Рощина, в рукопашной схватке обезоружившего преступника. Я даже предъявил копию протокола с описанием битвы. На всякий случай я взял в санчасти справку о ранении сержанта-отпускника Рощина. Вдруг ему приспичит еще пару дней провести в обществе Лидочки? А что? Он это своей кровью заслужил. Я также не поленился зайти к режимщикам и проинформировал их о происшествии с местной гопотой. Никакого ажиотажа мой рассказ не вызвал, но фамилию старшего милиционера мужики все же записали, пообещав при случае поинтересоваться, как там дела.

Раз мы попали в Контору, то не могли не забежать в цех завода. Просто посмотреть на готовые истребители. А их уже стояло ровно одиннадцать штук. Причем практически все были уже перекрашены по предложенной Анатолием схеме. Вблизи выглядело это забавно и непривычно, а вот в небе или на фоне земли – этот камуфляж, я думаю, будет замечательно выполнять свою главную задачу – по возможности как можно дольше укрывать истребитель от чужих глаз.

Оставив Анатолия в цеху, – в него сразу вцепились и производственники, и конструкторы, – я прошел в корпус КБ и нашел ведущего инженера.

– Вот, Константин Владимирович, не успели уйти в отпуск, как пришлось вновь вернуться… Да так – пустяки… Толю у нас бандюганы ножом поцарапали, в медсанчасть заходили. А раз уж зашли – я сразу к вам. Какие новости? Что с самолетами?

Оказалось, что и новости были, и предложения для меня. Учитывая, что заложенные по обновленным чертежам 17 истребителей были уже все практически готовы, последние три-четыре машины ждали установки вооружения, некоторых приборов, покраски и можно было их облетывать, было решено собирать группу летчиков, которые будут проводить войсковые испытания новых истребителей на фронте. Меня приглашал на беседу Яковлев. Это мы вовремя зашли.

– Здравия желаю, Александр Сергеевич!

– Здравствуйте, Виктор Михайлович! От всей души поздравляю вас с присвоением высокого звания Героя Советского Союза!

– Всегда готов! – отмахнул я шутливое пионерское приветствие. Яковлев был в костюме. Будь он в форме, я бы себе этого, конечно, не позволил бы.

– Вижу, вижу – настроение хорошее!

– А что, Александр Сергеевич, намереваетесь испортить?

– Да нет, капитан, – я насторожился, – наоборот – может, и обрадовать! Принято решение о проведении войсковых испытаний истребителя. Как вы и просили, нам дали возможность выбрать район испытаний. Можно и в районе Курска и Орла. Правда, в Генштабе немного удивились нашей просьбе, но почему – я не совсем понял…

Зато я совсем понимаю… Дальше, дальше!

– Так вот! Передавать сделанные самолеты в какую-нибудь боевую часть не очень-то разумно. Мы им поломаем всю боевую работу, внесем сумятицу с разными модификациями самолетов, особенностями их обслуживания, обеспечения запасными частями и так далее. Это всем ясно.

Принято решение – создать либо усиленную, сверхштатную эскадрилью, оперативно подчинив ее какой-нибудь действующей части, либо сформировать отдельную авиационную группу с прямым подчинением воздушной армии фронта и впоследствии, по завершении фронтовых испытаний, развернуть на базе этой группы истребительный полк. Лишним нашей армии полк, освоивший новые истребители, точно не будет! А как ваше мнение, Виктор Михайлович?

– Здорово! Я думаю, что создание на время фронтовых испытаний авиагруппы наиболее полно будет отвечать поставленным перед нами задачам. Я за группу! Да и потом – всем прямая выгода. За время своей боевой работы ребята слетаются, выработают тактические приемы, накопят опыт боевого применения нового истребителя! Вы абсолютно правы – в результате воздушная армия получит боевой, зубастый истребительный полк да еще вооруженный самыми лучшими на сегодняшний день самолетами! Это просто здорово!

– Так вот, встает вопрос о вашем месте в этой авиагруппе…

– Я за чинами и должностями не гонюсь, товарищ генерал-майор! Где поставят, кем поставят – служить буду рад.

– Да нет, Виктор Михайлович, вы меня не совсем поняли… Речь не о том. У вас-то какое желание? После испытаний останетесь в группе или вернетесь в свой полк?

– Это даже и не обсуждается, Александр Сергеевич! В свой полк, конечно! Ведь там мои ребята, мои друзья. Да и мы, надеюсь, получим новые машины, когда они пойдут в серию? Вы уж за нас похлопочете?

– Да, да! Похлопочу, конечно! Куда я теперь от вас денусь, – рассмеялся Яковлев. – Да и не забывайте, товарищ капитан, кто, в конечном итоге, закрепил вас за испытанием нового самолета и кто в скором времени получит итоговую информацию о результатах войсковых испытаний с вашей, смею надеяться, подписью. В числе других подписей, разумеется, но с вашей в том числе. У товарища Сталина отличная память на людей. Я помню, что он мне звонил после выхода статьи в «Красной звезде» о вашем бое в Сталинграде. Звонил и поздравлял, говорил – вот какой хороший истребитель вы сделали, товарищ Яковлев! Как о нем фронтовые летчики хорошо отзываются! Так держать!

Так вот, о чем это я? Сбили вы меня своей просьбой… Ах, да! О вашем месте в группе. Зная вас, я осмелился предположить, что на командную должность вы навряд ли будете претендовать. Ведь это означает большую и кропотливую работу в основном на земле. А вы наверняка захотите как можно больше летать?

– Так точно, товарищ генерал-майор! Только и исключительно летать! На земле я еще насижусь, надеюсь…

– А вот должность заместителя командира группы, да еще по боевой работе, думаю, вас устроит?

– Еще как устроит, товарищ генерал-майор!

– Вот и замечательно, Виктор Михайлович! Считайте, что договорились. Да, прямо говоря, я за вас все эти мысли уже и высказал при обсуждении вопроса… Не обижаетесь? Я ведь угадал?

– Точно так, товарищ генерал-майор!

– Ну вот, ну вот… Вот и хорошо, вот и славно… Значит, так! – Яковлев прошел к своему огромному столу и перелистал календарь. – Тогда слушай боевой приказ! Рощина оставьте мне тут, в Москве. Есть еще к нему несколько дел. Не бойтесь, ничего с ним не случится. Вам дается четверо суток, чтобы вернуться в полк, решить там свои служебные дела, передать командование эскадрильей вашему заместителю, подобрать себе ведомого и… – Яковлев опять обратился к перекидному календарю, – и числа, скажем, 25 мая – ждем вас в Москве. На следующий день вы включены в группу военнослужащих, отмеченных правительственными наградами, и будете получать свою Золотую Звезду в Кремле. За это время уже будет подобран костяк авиагруппы… надо бы ей какое-нибудь имя дать…

– «Молния», группа «Молния», Александр Сергеевич! Ваш истребитель будет, как молния, бить фашистов!

– «Молния», х-м-м, «Молния»… – покатал на языке новое название главный конструктор. – А что? По-моему, подходит! Лаконично и образно. И на борту самолета можно молнию дать! Хорошо будет, я думаю, а? Годится! Так и сделаем – группа «Молния»!

– Так вот, летчики уже к этому времени прибудут из боевых частей и начнут овладевать новой машиной. А вы, как человек уже с опытом ее эксплуатации, да еще и зам командира группы «Молния»… да! – активно им в этом поможете. Ну, и свои дела будете делать – расстановка летчиков по звеньям, тренировка слетанности, стрельбы опять же, что там еще? Ну, вам виднее… Как вам, Виктор Михайлович?