Непокорная пленница - Линн Вирджиния - Страница 3

Каттер недоверчиво посмотрел на своего друга Теджаса:

— Ты сделал — что?

Мексиканец слегка пожал плечами, обвел взглядом переполненный бар и с примирительной улыбкой сказал:

— Я сделал это ради тебя, амиго.

— Черта с два! Ты сделал это ради денег!

Еще одна слабая улыбка.

— Да, может, я и об этом думал!

— Плохо думал, осел, — холодно сказал Каттер. — Ведь знаешь, что я бы ни за что не согласился. Это вмешательство в мою личную жизнь. К тому же эти дешевки-писатели хотят только выудить историю на продажу.

Я не собираюсь с ними сотрудничать, Теджас. На меня не рассчитывай.

Он встал, его худая жилистая фигура нависла над маленьким Теджасом. Тот тоже встал и горячо заговорил:

— Но это такая куча денег, дружище! Тысяча долларов! Всего за несколько минут разговора! Можешь сказать то, что хочешь, и умолчать о том, о чем не хочешь говорить, это же так просто! Будет похоже на правду.

Наверняка этот североамериканец — придурок!

— Нет, это ты придурок. — Каттер просверлил Теджаса тяжелым взглядом. — Легких денег не бывает, пора бы знать.

Хватаясь за соломинку, Теджас зачастил:

— Посмотри, вот телеграмма. Все, что надо этому придурку, — информация, из которой он состряпает рассказ, и разрешение использовать твое имя. В газетах твое имя все время полоскают, а ты не получил за это ни песо!

Подумай, тысяча долларов! Можешь купить для апачей много земли, и никто эту землю не сможет отнять…

Каттер ехидно вставил:

— У апачей уже есть земля, забыл? Резервация Сан-Карлос.

Теджас передернулся:

— Да, ты знаешь, как они живут. Может, ты мог бы что-то поправить, а?

— Ты, кажется, забыл, зачем мы приехали в Тумстон.

У нас есть план, как изменить условия существования в Сан-Карлосе.

— Тысяча долларов нам только поможет!

Каттер тряхнул головой, снова сел и с улыбкой посмотрел на Теджаса:

— Кажется, ты немало для этого потрудился?

— Может, я о другом беспокоюсь, амиго. Мне не по душе мысль, что я до конца жизни должен буду ходить с оглядкой, когда то же самое мы могли бы получить от некого горожанина, у которого денег больше, чем мозгов.

Покачиваясь на задних ножках стула, Каттер кивнул:

— Согласен, это бы упростило дело, но Одинокий Волк будет очень разочарован. Он обожает раздражать армию.

— Он найдет для этого другие способы, — сказал Теджас, и оба засмеялись.

— Я подумаю, — сказал Каттер с улыбкой, но Теджас воспринял его слова как согласие.

— Великолепно! Я знал, что ты поймешь мудрость моего плана, амиго, и теперь…

— Теджас, я сказал, что подумаю. Вот и все. Я еще не видел этого нью-йоркского джентльмена, который хочет отвалить мне кучу денег за лживые байки, а на большее можешь не рассчитывать.

— Э-э, ты это сделаешь! Я знаю, что сделаешь! Еще бы, за тысячу долларов!

— Пока что для нас и десять долларов — хорошие деньги, — подсчитал Каттер.

— Но не для известного — или надо говорить неизвестного? — убийцы по имени Каттер! Нет, амиго, никто не поверит, что у тебя в кармане нет денег всех тех банков, которые ты, конечно же, ограбил или…

— Или почтовых карет, которые я брал на мушку? — Каттер тряхнул головой и швырнул на стол несколько монет. — Теджас, иногда я почти жалею, что не так плох, как моя репутация. Может, тогда у меня хватило бы денег, чтобы уехать из Аризоны.

Теджас искоса посмотрел на него:

— Но ты не уедешь, амиго, даже если у тебя будет больше денег, чем у Джея Гоулда.

Каттер пожал плечами, встал и пошел по покрытому соломой полу к выходу, толкнул дверь и вышел на темную, грязную улицу. По всей главной улице шумного ночного городка колыхались причудливые тени от газовых фонарей и света из окон. Воздух наполняли взрывы смеха, тихие звуки и отдельные выкрики.

Каттер чиркнул спичкой, закуривая тонкую сигариллу, и вспышка осветила его лицо. В чертах лица отражалась присущая ему неугомонность, толкающая на решительные поступки. Он ругнулся, но когда Теджас подошел, Каттер уже надел привычную маску невозмутимости.

— Ты не злишься, амиго? — спросил мексиканец.

— С чего мне злиться? Ты просто попытался раздобыть для нас денег, хоть и очень глупым образом.

— А, такое я слушать люблю — комплименты!

— Если тебе нужны комплименты, пойди к своей подружке в «Птичью клетку», — сухо отозвался Каттер.

Теджас замер, и в темных глазах мелькнула лукавая усмешка.

— Там есть дамочка, которая всегда о тебе спрашивает…

— Не сегодня, Теджас. Не интересуюсь. Особенно после того, как выгнал одну дамочку из своего номера.

Обхватив Каттера за плечи, Теджас недоверчиво спросил:

— Ты выгнал женщину? Должно быть, выдающаяся уродина!

Каттер улыбнулся во весь рот:

— Вообще-то она, пожалуй, самая красивая женщина, которую мне приходилось видеть.

У Теджаса брови полезли на лоб.

— Вот это да! Амиго, а расскажи-ка мне про красавицу, которую ты имел глупость выгнать. Можем посидеть в каком-нибудь маленьком баре и поговорить о том, что неприятности, которые приносят нам женщины, — это такой пустяк…

Но на следующее утро, когда Джей Уитни Брэдфорд царственной походкой вошла в вестибюль «Расс-Хауса», где была назначена встреча с Каттером, Теджасу пришлось внести поправку в свои наблюдения. Пожалуй, женщины умеют приносить неприятности более крупные, чем он считал.

Ровно в девять Каттер вальяжно опустился в кресло, закинул ногу на ногу и, нетерпеливо постукивая по деревянному подлокотнику, стал ждать типа, который взялся заплатить им с Теджасом тысячу долларов за пустую болтовню и байки. Он чувствовал себя неловко и все время ерзал.

Его нервировал предстоящий разговор, разрушение защитных слоев, которые он наращивал годами. Он желал, чтобы ни единой трещинки не было в той стене, которую он старательно возвел вокруг себя; его свирепая репутация обманывала многих запальчивых юнцов и позволяла избегать столкновений. У этой медали была и обратная сторона: кое-кто разыскивал мужчину с таким именем в попытке придать вес собственному. Каттеру это было не нужно. Он желал оставаться одиночкой и не подпитывать свою и без того раздутую дурную славу.

— Каттер бесстрастно смотрел на входную дверь отеля; резко очерченное лицо не выдавало нетерпения. Он ни секунды не верил, что предложение окажется таким хорошим, как это было заявлено.

Подавляя беспокойство, Каттер оглядел скудный интерьер отеля, потом стрельнул глазами в Теджаса, не сводившего глаз с двери. Писатель. Против своего желания Каттер согласился на интервью с нью-йоркским писателем, который скорее всего и корову-то видел только в виде бифштекса. И вот теперь он в девять часов утра ждет какого-то франта в лакированных ботинках и чувствует себя круглым дураком.

Каттер попытался устроиться поудобнее в кресле из дуба и конского волоса. Ему уже приходилось видеть, как некоторые писатели изображают своих героев: они рисуют непомерно грубые портреты — карикатуру на человека — и делают из него нечто большее — или меньшее, — чем то, что он есть.

Вот хотя бы Билл Бонни. Писатели с Востока провели с ним день в поле, а потом расписали подвиги молодого человека, который на самом деле редко смотрит противнику в лицо. Бонни предпочитает стрелять из-за угла или бить в спину. А газеты и книжки сделали из него обаятельного разбойника, который может подстрелить дюжину врагов и после этого скрыться невредимым. Каттер скривил рот. Крошка Билл — ходячий труп, хотя не знает этого. Слишком много людей за ним охотятся, так что это только вопрос времени.

А теперь вот и он вызвался испортить себе жизнь, с раздражением подумал Каттер. Наверное, свихнулся, если дал Теджасу завлечь себя на встречу с этим Брэдфордом.

Каттер посмотрел на Теджаса — тот расхаживал между дверью и стойкой портье.

— Брэдфорд опаздывает.

— В его записке сказано в девять, еще минута… ага!

Вот, кажется, и он…