Влюбленный Дракула - Эссекс Карин - Страница 34

Я сочла за благо отступить в тень, дабы никто не заметил поблескивающих в моих глазах огоньков любопытства. Люси приступила к рассказу. Через несколько мгновений я поняла, что душераздирающая история, которой она потчует своих слушателей, в точности воспроизводит жуткое приключение, пережитое мною на берегу Темзы. Только роль жертвы, естественно, досталась самой Люси. Она в красках описала внешность насильника, используя те самые слова и выражения, которые использовала я.

— Глаза его были налиты кровью, как у монстра! — воскликнула она, рассказывая, как насильник, возникший неведомо откуда, набросился на нее в церковном дворе.

— Я так и не поняла, человек то был или демон! — добавила она дрогнувшим голосом.

Люси рассказывала так мастерски, что по спине моей невольно бегали мурашки, когда я слушала, как беспощадный монстр, обдавая ее зловонным дыханием, принялся кусать ее грудь и шею.

Полицейский достал из кармана маленький блокнот и принялся что-то старательно записывать. Иногда он даже позволял себе прервать Люси, чтобы уточнить какую-нибудь деталь.

— Вы говорите, от него несло алкоголем? — спросил он.

— Да, наверное, — пожала плечами Люси. — Запах от него исходил такой мерзкий, что я подумала, на меня напал поднявшийся из могилы мертвец.

Глаза Люси вдохновенно блестели в свете лампы. Полицейский устроился на диване, положив блокнот на маленький столик, что позволило ему писать быстрее. От усердия он слегка покусывал пухлую верхнюю губу, над которой золотились светлые волоски, слишком редкие для того, чтобы счесть их усами. Он почти не поднимал головы от своих записей, лишь изредка позволяя себе бросить сочувственный взгляд на Люси. Чем дальше Люси углублялась в свой рассказ, тем убедительные он звучал. Похоже, она так увлеклась собственным повествованием, что сама принимала его за чистую монету.

Миссис Вестенра внимала дочери молча, словно впав в ступор. По моему разумению, любая другая мать, даже не столь нервная и впечатлительная, давно уже разразилась бы горестными восклицаниями и засыпала дочь вопросами. Однако миссис Вестенра приняла рассказ Люси с отнюдь не свойственным ей хладнокровием.

— Как же тебе удалось избавиться от этого чудовища? — довольно равнодушно осведомилась она.

— Меня спасла Мина, — ответила Люси и сделала эффектный жест в мою сторону, словно я была актрисой, дожидавшейся своей реплики.

Все взоры устремились на меня. До сей поры я скромно стояла в тени, опираясь на каминную полку, кутаясь в плед и радуясь тому, что в сегодняшнем представлении мне досталась роль почти без слов. Теперь, когда настал мой черед выступать перед публикой, я почувствовала, что язык у меня присох к небу.

Люси устремилась мне на помощь.

— Прежде чем этот маньяк успел… ну, скажем так, осуществить свое намерение, Мина забрела на кладбище и увидела нас. Она завизжала так пронзительно, что он испугался и дал деру!

Молодой офицер задал Люси еще несколько вопросов, на которые она ответила весьма невнятно, пояснив, что пережитый шок помешал ей как следует разглядеть злоумышленника. Полицейский вынужден был убрать блокнот, предупредив, однако, что в случае, если констебль не будет удовлетворен его докладом, ему придется еще раз побеседовать с жертвой преступления.

— Мы сделаем все возможное, чтобы поймать негодяя и передать его в руки правосудия, — заверил он на прощание.

Когда полицейский ушел, миссис Вестенра посоветовала мне умыться и немедленно ложиться в постель. Точнее сказать, она приказала мне сделать это, и резкий ее тон свидетельствовал о том, что приказу лучше не перечить.

— Люси вскоре присоединится к тебе, Мина, — бросила миссис Вестенра в ответ на мой недоуменный взгляд.

Я послушно отправилась в нашу спальню, вымыла лицо, руки и ноги, и, плотно задернув занавеси, дабы защитить комнату от лучей рассветного солнца, растянулась на холодных простынях. Мне казалось, я усну, едва коснувшись головой подушки, однако доносившиеся из гостиной возбужденные голоса Люси и ее матушки мешали мне забыться.

— Мама, я сказала чистую правду, — заявила Люси.

В ответ миссис Вестенра испустила сдавленный стон.

— Можешь морочить голову кому-нибудь другому, а я, слава богу, много лет была замужем! — заявила она. — И почему только молодые всегда считают себя первооткрывателями в науке страсти? Да будет тебе известно, твой отец был замечательным любовником!

Даже сквозь стену я могла различить, что в голосе миссис Вестенра звучит торжество.

Теперь настал черед Люси испустить сдавленный стон.

— Я иду спать, — заявила она, не найдя другого ответа. Заслышав в коридоре ее шаги, я повернулась к дверям спиной и притворилась спящей.

Глава 6

25 и 26 августа 1890.

«Маньяк, монстр или убийца?»

Люси взмахнула ежедневной газетой, на первой странице которой красовался этот заголовок, и продолжила чтение.

«Миссис Люси Вестенра, приехавшая в Уитби из Лондона, подверглась нападению некоего загадочного преступника, наружность которого, равно как и распространяемый им запах, были так отвратительны, что испуганная молодая леди приняла его за ожившего мертвеца, восставшего из могилы. Отметим, что преступление было совершено на кладбище церкви Святой Марии, которое, согласно бытующим в Уитби легендам, является излюбленным обиталищем всякого рода привидений и призраков. Насильник оставил на шее и плечах молодой леди многочисленные синяки. Причинить своей жертве более серьезный вред злоумышленнику помешала мисс Мина Мюррей, школьная учительница из Лондона, случайно оказавшаяся на кладбище».

В завершение своей статьи автор настоятельно советовал дамам не выходить из своих домов без сопровождающих.

«Желая и впредь наслаждаться спокойной и безмятежной атмосферой нашего приморского городка, мы обращаемся к нашим уважаемым читателям со словами предостережения. Помните, что Уайтчепельский мясник, в прошлом наводивший ужас на столицу, так и не был схвачен. Если, по несчастному стечению обстоятельств, это чудовище появится в наших краях, ему в самом скором времени придется выяснить, что женщины с дурной репутацией, с которыми он обычно имел дело, здесь практически отсутствуют. По этой причине жертвами преступных намерений маньяка могут стать дамы, подобно мисс Вестенра, принадлежащие к высшим кругам. Мы надеемся, что жители и гости нашего города проявят должную бдительность и осторожность».

— Интересно, кто сообщил об этом случае в газету? — спросила Люси, глядя на меня так пристально, словно у нее существовали подозрения на мой счет.

— Кейт говорит, у всех журналистов непременно есть связи в полиции, — пожала плечами я.

— Только газетной шумихи нам не хватало! — раздраженно бросила Люси. — Теперь Артур Холмвуд бросит все дела и помчится сюда. А он — последний из всех людей, кого мне хотелось бы видеть!

Понедельник прошел без всяких приключений, а во вторник утром, когда мы с Люси сидели в гостиной, в дверь постучали. Люси, каждую минуту ожидавшая прибытия своего жениха, так и подпрыгнула на стуле.

Однако то был вовсе не Холмвуд, а доктор Джон Сивард с медицинским чемоданчиком в руках. Миссис Вестенра, услышав его голос, вихрем ворвалась в гостиную.

— Я прибыл так быстро, как только смог, — заявил доктор в ответ на приветствие миссис Вестенра, встретившую его с нескрываемой радостью.

— Доктор Сивард, посмотрите только на мою девочку! — воскликнула она, хватая Люси за руку и подводя к доктору поближе. — Никогда раньше она не была такой худой и бледной. А эти синяки, на них же больно смотреть. Они успели немного побледнеть, но всякий раз, когда я их вижу, у меня сжимается сердце.

Сивард, осторожно приподняв подбородок Люси, принялся разглядывать ее шею.

— Спору нет, синяки выглядят ужасно, но я полагаю, мисс Люси пострадала не столько физически, сколько психически, — изрек он. — Так происходит со всеми жертвами насильников.