Ковчег детей, или Невероятная одиссея - Липовецкий Владимир - Страница 86

— Думаете, курение — ваш единственный недостаток?

— Вы уже начинаете меня воспитывать?

— Простите…

— Наоборот, я хотел бы стать одним из ваших воспитанников.

— Почему?

— Чтобы чаще видеть вас. Быть рядом.

Мария покраснела:

— Хорошо, что нас никто не слышит.

— Я об этом готов сказать громко. Даже слишком громко.

— Райли. — Она впервые назвала его по имени.

— Что, Мария?

— Думаю, вы забыли, зачем позвали меня.

— Нет, не забыл. Я вас приглашаю отужинать со мной в ресторане. В японском ресторане, — уточнил он.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

МУРОРАН

За двое суток пароход прошел 495 миль. На рассвете 15 июля он достиг берегов Японии и вошел в Сангарский пролив, разделяющий острова Хоккайдо и Хонсю. На южной оконечности первого из них и находится Муроран.

Лоцман распорядился бросить якорь в миле от порта. Дальше начиналось мелководье. Вскоре подошел полицейский катер, и начались обычные формальности. В полицейском управлении не скрывали своего нежелания принимать колонистов:

— Наш город небольшой. И появление тысячи чужестранцев на его улицах может привести ко всяким неожиданностям.

Аллен вынужден был признать, что эти опасения небезосновательны. Но решил не уступать. К нему обратился представитель от военнопленных. Еще сто человек заявили о желании сойти на берег. Их тоже надо понять. Впереди долгий переход через Великий океан. Хочется постоять на земле. И при этом увидеть экзотическую страну.

Помощь пришла с неожиданной стороны.

— Мистер Аллен, — сказал Каяхара. — У меня добрые отношения с торговой фирмой «Курибаяши Шоквай». Я готов связаться с их агентством в Муроране. Это влиятельные люди. Они помогут.

Райли с благодарностью посмотрел на капитана. Уже в первый день их знакомства он понял, что в лице Каяхара встретил не только навигатора, единственная цель которого вести судно в заданном направлении. Он способен видеть больше, чем пункт назначения. Он видит цель.

— Спасибо, капитан. Вы дарите нам надежду. Дети очень хотят посмотреть Японию. Пусть их не покидает доброе настроение.

— Я хочу того же. Они мои пассажиры. Вы отвечаете за быт и здоровье. Я же несу ответственность за их безопасность и жизни.

Переговоры шли трудно. Начавшись на берегу, они были продолжены на судне. Несколько чинов из полицейского управления прибыли на «Йоми Мару», желая увидеть детей собственными глазами. А они, чувствуя, что многое зависит от их сдержанности, вели себя чинно.

И все же разрешение поступило на пароход только через несколько часов. Колонисты смогут находиться в городе до шести вечера.

Пока взрослые решали свои дела, дети свесились за борт, вглядываясь в чистую гладь залива, отражавшую их лица. Они сгорали от нетерпения, так хотелось им добраться до берега. Надо охладить их пыл, решил Бремхолл. И вот что придумал. По его просьбе в воду опустили легкую металлическую сеть. На довольно большую глубину, чтобы дети могли не только купаться, но и прыгать. К тому же это не лишняя предосторожность от акул.

Младшие спускались в воду по трапу, а старшие бросались в море с семиметровой высоты. И вновь блеснули мастерством Коля Егоров и австриец по прозвищу Белый Дьявол. Прежде чем коснуться поверхности моря, они успевали несколько раз перевернуться в воздухе, вызывая восторг не только товарищей, но и японской команды.

Сотня детей барахталась в воде, оглашая бухту криками радости. «За них нечего беспокоиться, — подумал Бремхолл. — Еще немного, и они распугают всех акул».

На следующий день к пароходу подошли четыре баржи. Высадка десанта прошла быстро и уверенно. Овладев берегом, колонисты построились в две колонны и пошли на приступ города.

Но, оказавшись на его улицах, растерялись от разнообразия впечатлений. Как кадры кино, мелькала перед ними чужая, незнакомая жизнь. Крестьянин в плоской шляпе из камыша… Женщина с ребенком за спиной… Другая женщина, в ярком кимоно и с белыми заколками в черных волосах… Широколицый Будда, невозмутимо восседающий на каменной плите… Голые дети, нисколько не стесняющиеся своей наготы… Красные ворота, напоминающие иероглиф… Мужчина в пестром халате и повязкой на лбу… Бамбуковые вешала, на которых сушатся водоросли… Парень на велосипеде, балансирующий с блюдом в руке…

У колонистов не было фотографического аппарата. И все увиденное они запечатлели позже в своих альбомах. В ту пору как у девчонок, так и у мальчиков был замечательный обычай (вспомним Пушкина) иметь альбом и вести дневник. А что может быть более искренним, чем живые свидетельства юности… Кстати, дневники колонистов очень помогли мне при написании этой книги.

Когда «Йоми Мару» покинул Муроран и уже следовал по океану, учитель рисования Гурский предложил колонистам запечатлеть увиденное с помощью карандаша и кисти. Показывая эти рисунки и акварели другим учителям, он говорил:

— Посмотрите, какая у детей зрительная память, какая наблюдательность! Они едва-едва познакомились с Японией, видели ее всего-то три дня, а как сумели передать колорит и характеры!..

…Но это будет потом. А пока что колонна детей вошла во двор мужской школы. Здесь гостям показали гимнастические упражнения и борьбу дзюдо. После чего мальчики с той и другой стороны захотели померяться силами.

В женской гимназии спорт уступил место музыке. В ответ хор колонистов, которым руководила Мария Леонова, с блеском исполнил песню «Гей, славяне!».

Ханна Кемпбелл с умилением смотрела на смешанную толпу детей — смуглые, черноглазые японцы и светловолосые русские.

Как бы ни были бдительны воспитатели, а не заметили улизнувшую группу мальчиков. Тех самых, что любили посещать владивостокские базары. Ими двигало не только любопытство, но и то, что в карманах остались кое-какие деньги.

Подростки были поражены разнообразием рыбного рынка. Казалось, море единым махом выплеснуло на эту площадь все свои богатства. Многочисленные моллюски и королевский краб. Плавники акулы и толстые пласты китового мяса… Морской рак и зернистая икра… Бочки с сельдью и вяленый тунец… Разнообразные ракушки и нежно-розовый лосось… Корзины с серебристой мерлузой и полосатым окунем… Змееподобный угорь и загадочный осьминог… Неужто и его можно есть?

Мальчикам хотелось чего-то попробовать. И они купили суси. И что-то еще светло-коричневое, чему не знали названия, похожее на недоваренную лапшу. Оказалось, это сушеный кальмар. Прекрасное лакомство!

Бывают же на свете чудеса! Совершенно неожиданно Райли Аллен встретил мистера Хатума, которого знал по Гонолулу и даже учился у него японскому языку. Старый джентльмен, всеми любимый и уважаемый. Он приехал на Хоккайдо, чтобы организовать здесь среднюю школу.

Хатума был в восторге от встречи, а еще больше — от морской одиссеи.

— Будь я моложе, непременно напросился бы в вашу команду. Но придется обойтись малым. Я хочу пройтись вместе с русскими детьми по улицам Мурорана. Не возражаете, Райли?

— Напротив. Это замечательно. А вечером… Почему бы не отметить нашу встречу в ресторане?

— Мы будем вдвоем?

— Зачем же вдвоем? Надеюсь, наше застолье украсят женщины. У вас будет возможность познакомиться и поговорить с воспитательницами колонии.

Пока дети были на берегу, пароход загружался. Сначала глубокое хранилище приняло десять тонн льда, а затем — и запас мяса. После чего сверху был спущен огромный торт. Жаль, что в то время Гиннесс не фиксировал мировые рекорды.

Но больше всего хлопот доставила погрузка угля. Его требовалось много — на двадцать дней перехода до Сан-Франциско. Бункеры не вместили всего топлива. И часть его пришлось поместить на палубе. Ничего хорошего, если учесть, что множество ног разнесет угольную пыль по всем помещениям.

Судовая команда торопилась с погрузкой, зная, что вскоре пассажиры должны вернуться из города. Но все ли они вернутся вовремя? Вопрос этот заботил Бремхолла, ожидавшего детей у трапа. Ведь в соглашении оговорено, что колонисты должны быть на судне в шесть вечера. Тех же, кто задержится в городе, отошлют на пароход в сопровождении полиции. А это неприятно.