Ятаган Смотрителя - Адамович Игорь - Страница 36

Когда я дошел до эльфийской академии, то с удивлением увидел, что оказался не один такой, что называется, в сомнениях. Перед воротами стояла очередь! Как я понял из пояснений Саэны, арка у входа в академию была индикатором степени негодяйства, и нашкодившие грешники проверяли, насколько велики их пакости.

Первым стоял коренастый гном с золотой цепью мастера-торговца на груди. Что такое он натворил, угадать было несложно, поскольку короткие толстые пальцы, заросшие жестким рыжим волосом, постоянно ощупывали объемистый кошель на поясе. Торгаш развел очередного лоха, теперь прибежал совесть отполаскивать. Коротышка резко вздохнул, как будто собирался окунуться в холодную воду, и шагнул под арку. Сделав пару шагов, он облегченно выдохнул, вытер дрожащей рукой пот со лба и засеменил прочь, бормоча себе под нос:

— Да чтоб я еще раз, да ни в жисть!

Как же, «ни в жисть»! Похоже, он тут бывает чаще, чем в бане. Мне вспомнился невероятно прижимистый характер гномов, с которыми даже банкиры моего родного мира рядом не стояли. Наверно, после каждой сделки сюда шастает, проверить, не почернели ли его загребущие ручонки. Но пока вроде не почернели…

Сунувшийся следом тщедушный человечек с воровато бегающими глазками, казалось, с размаху наткнулся на пуленепробиваемое стекло. Распластавшись по невидимой преграде, он отчаянно пытался пролезть, но был отброшен назад и с размаху чувствительно приземлился на пятую точку.

— Доигрался, — обреченно прошептал мужичонка, лицо которого пошло чахоточными пятнами. Еще крепкий человек средних лет, казалось, разом превратился в дряхлого старика. Тяжко кряхтя, он поднялся и, опустив взгляд, походкой приговоренного направился в сторону храма света.

Следующим был я. У меня как-то нехорошо похолодело в груди, но за спиной ждали своей очереди двое эльфов со скорбными лицами и траурными черными повязками на рукавах. Наверно, какая-то сшибка, ухлопали врагов, сейчас проверяют, тех ли порезали, кого надо было. Подгоняемый их нетерпеливыми взглядами, я шагнул вперед, жалея, что не догадался подстелить соломку, похоже, мой предшественник хорошенько отшиб копчик о брусчатку. Шаг, еще шаг и… ничего. Ничего?!

— Ургх, — удовлетворенно проворчал я себе под нос и выскочил наружу, будто из проруби, навстречу лучезарно улыбающейся Саэне.

— Я всегда, всегда знала, я верила! — Девушка, приплясывая, шагала рядом.

— А может, Маска Фата-Морганы меня прикрыла? — попробовал я умерить ее пыл.

— Можется, переможется! Арку вот обманешь, — в восторге показала мне фигу Саэна.

— Саэна! Ну и манеры, — притворно сердито покачал я головой. — И куда подевалась моя воспитанная эльфийка-колокольчик?

— С кем поведешься, от того и наберешься, оркоцензор нашелся. — В дополнение к фиге мне был показан язык. — И кстати о манерах, ты бы поосторожнее с возгласами. Маска маской, а орк из тебя так и прет, ургх ходячий!

— Во-во, с кем поведешься, еще надо посмотреть, пропустит ли эта арка тебя.

— Ты даже не представляешь, насколько я за тебя рада, — уже другим тоном прошептала Саэна.

Я шел по эльфийскому городу, прямо-таки купаясь в сиянии счастливых глаз любимой.

— Саэна, ты говорила, что Белолесье большой город, мы всего ничего прошли, а впереди уже лес.

— Это не лес, а наш настоящий город, — засмеялась эльфийка. — Присмотрись повнимательнее, спец по лесам!

Я действительно присмотрелся — и было к чему! Город плавно перетекал в насаждения огромных деревьев, на Земле такие исполины встречаются только в тропических джунглях. На разной высоте между огромными ветвями лепились домики ушастых, напоминая беличьи гнезда. Плоские воздушные корни подвесными тропинками пересекали пространство леса в разных направлениях, сплетаясь в многоуровневую дорожную сеть. Мощеная дорога под кронами незаметно переходила в воздушные тропы. Подножие каждого дерева окружено домиками побольше, с палисадничками и цветниками. Казалось, стволы лесных великанов вырастают прямо из эльфийских домов. При такой густоте посадок можно было ожидать кромешную тьму под деревьями, но нет, в гигантском лесу было светлее, чем в обычном березняке.

И всюду были ушастые, выглядывали из окон, прохаживались по тропинкам, сидели на балкончиках, а на перекрестках несли службу тяжеловооруженные эльфийские патрули. Н-да, конечно, я ожидал от поселений этого мира сюрпризов, но чтобы здешний город настолько отличался от земных — и предположить не мог.

В душе Саэны счастье от осознания факта, что ее любимый смог пройти охранное заклинание академии, перемешалось с чувством потери реальности, поскольку арку прошел орк! Такое невозможно даже теоретически, эльфийка надеялась лишь на чудо, и вот чудо произошло, но только прибавило загадок. Или Торн не орк, или преподаватели академии обманывают своих студентов. С кем бы посоветоваться?

Пока Саэна собирала по кусочкам треснувшую реальность, они дошли до Высокого города — древней, чисто эльфийской части Белолесья. Селиться здесь представителям иных народов не разрешалось, хотя посещать Высокий город им не возбранялось.

От Саэны не укрылось, что Торн впервые видит настоящее древнее эльфийское поселение, уж очень широко открылись его глаза. Значит, любимый не соврал ей, он не участвовал в разгроме селений перворожденных, раз еще ни разу их не видел.

Все было просто прекрасно, и Саэна уже преисполнилась чувства гордости за свою расу, демонстрируя орку рай земной, созданный добрыми и мудрыми эльфами, когда из переулка вынырнула личность, начисто разрушившая волшебную сказку.

Изысканно, даже с перебором наряженный эльф был из дома Алых роз, а еще он был старшим сыном, сиречь наследником князя этого дома Бериола. Эльф увидел Саэну, весело болтающую с незнакомым нордом, и разом преисполнился самых ядовитых чувств. В свое время Саэна отказала сватам дома Алой розы, добивающимся руки девушки для его младшего брата, да и вообще… ни с кем из них эльфийка не была так любезна, как с этим северным человечишкой-дикарем.

— Печально, что сокровенные обиталища перворожденных стали общедоступными для грубых и невежественных существ, — глядя поверх головы норда, презрительно скривил губы эльф-аристократ. — Боюсь, что они привнесут в нашу совершенную культуру брутальность и хаос. Я бы попросил светлую госпожу выгуливать своего питомца подальше от исконно эльфийской части нашего славного города.

Сказав это тихим голосом, как бы между прочим, эльф, не задержавшись более ни на секунду, с высоко поднятой головой прошел мимо. Саэна не ответила соплеменнику, вся энергия эльфийки была направлена на то, чтобы остановить разъяренного орка от непреднамеренного убийства.

— Торн, здесь свои порядки, — шептала на ухо любимому Саэна, вцепившись обеими руками в его локоть. — За любой акт насилия тебя в лучшем случае выкинут из города, а в худшем ты загремишь в тюрьму!

— Во всех нормальных городах за такие речи просто бьют в рыло, и любой адекватный суд оправдает подобный ответ на оскорбление! — еле сдерживаясь, злобно зашипел Торн.

— Но не эльфийский, — вздохнула девушка. — Если ты даже просто притронешься к этому пижону, это будет сочтено неприемлемым проступком. К эльфу в Белолесье можно прикасаться только цветком!

— Чего? — Брови орка полезли наверх. — Каким еще цветком?

— Ну, например, тюльпаном или там гладиолусом. Если к эльфу прикасаются цветком, то так выражают симпатию или дружбу, а при вражде цветок кидают под ноги противнику — это считается вызовом на дуэль, любой другой физический контакт недопустим и подсуден, таковы наши законы.

— Я могу вызвать его на дуэль?

— Да, но только с разрешения магистрата, а там тебе лучше не появляться, не стоит привлекать лишнее внимание.

Стараясь остановить разъяренного Торна, Саэна понимала, что сейчас он, может быть, и утихомирится, но не успокоится, пока не отомстит, таковы уж орки, и, честно говоря, именно сейчас она была согласна с дикарской позицией, но как же все это было не вовремя… Торн между тем сверлил взглядом удаляющуюся спину своего обидчика и что-то напряженно обдумывал.