Адам и Ева - Хакс Петер - Страница 3

3

Зрителям

Надеюсь, вам понятно, почему Вы, господа, достойны услыхать, Как Бог беседует с самим собой: Его величество вам позволяет.

ПЕРВЫЙ АКТ

Адам и Ева, во сне.

ЕВА

Ах, яблоко! Как хочется отведать, Попробовать тебя, любимый плод.

Адский хохот, он звучит ближе, чем в прологе. Пауза. Утро.

АДАМ просыпается.

Скорей проснись!

Ева сразу просыпается.

То, что непостижимо, Сейчас опять должно произойти. Уж утро ярким светом золотит Усыпанные почками деревья. День занимается, и мы живем.

Адский хохот все ближе.

Ты знаешь, просыпаясь поутру, Я снова счастлив, как в тот первый раз, Когда открыл глаза, чтоб увидать То, что никто и никогда не видел: Что я из смерти прямо в рай родился. Но нет, теперь я даже больше счастлив, Тогда ведь, Ева, не было тебя, Моя любовь, сестра моя родная.

Адский хохот еще ближе.

Лишь с той поры, когда услышал я В ответ на нежность братскую мою, Как рядом затаила ты дыханье, Лишь с той поры, мне кажется, я стал Не только осчастливленным — счастливым.

ЕВА

Что мне сказать? Я говорю, как ты. Я знаю то, что ты, я ощущаю Всё то же, что и ты. Спросив себя, Что с нами будет после пробужденья Из лугового запаха в цветочный И до того, как разойдемся врозь, Спеша трудиться на Господней грядке, Я отвечаю теми же словами, Которые слетают с уст твоих.

АДАМ

Ты, сотворенная со мною, да, Мы с радостью любви займемся делом.

Адский хохот, совсем близко.

Пойдем туда, где манит мягкий мох. Там птичью пару, помнишь, мы слыхали. Ты — блюдо, ты и сладостный сосуд. Позволь мне из тебя тебя отведать.

ЕВА

Пойдем.

Сатанаил.

САТАНАИЛ

Идите, милые мои. Я вас уже моими называю.

Адам и Ева уходят. Солнце.

Эй, ты там, свет, искрящийся лакей! Ты, светоч-раб, начищенная лампа! Я старый твой сосед, хоть и не друг, И твоему хозяину я недруг. Но раз уж ты теперь зовешься солнцем, И раз уж всем подряд готов служить, Показывай мне этот самый первый Огрех Непогрешимого — эдем. Я вечность ожидал ошибки Бога Теперь ее я вижу в полном блеске. Вот это — рай? Поверить нелегко. Материя сплошная, бывший хаос. Он и сейчас заметен, даже очень. На этой почве я привык сражаться. Мир этот был украден у меня, Его я снова ввергну в беспорядок И стану здесь владыкой. Ах, творенье! Из хаоса ты рождено, и хаос Твоей могилой станет, в том клянусь! Небесный царь в кощунстве виноват. Он дал мне шанс, впервые сделав глупость. Откуда взялся, жалкий червячок? Из щели в основании Вселенной! Ну что ж, земная тварь, изъян изъяна, Сейчас ты вместе с самочкой твоей Повторишь мой стишок и превратишься В мое кричащее орудье, олух! Начнешь страдать и причинять страданье. Так и бывает в этом бренном мире: Того, кто тверд и крепок, мир терзает, Преследуя его жену коварно, Его коня или его собаку. Бог тверд и для меня неуязвим, Зато теперь есть ты, кого он любит, Ты — вне его, ты слаб, доверчив, мягок, И я тобою поборю его. За дело, ад! Берусь я доказать, Что не было созданье человека Большим искусством, что его убрать Совсем нетрудно. Ха! И я — художник. Под знамя черное моей вражды Зову я вас, вселенной недостатки! Зову я вас, несовершенства плоти!

Адам и Ева.

САТАНАИЛ

Уже вернулись? Кажется, некстати. Я должен, прежде чем вступать в игру, Окутаться туманом беспросветным, В чужое место тихо заползти И осмотреть победной битвы поле.

АДАМ

Как мы посмели…

ЕВА

Как могли забыть?

АДАМ

Прохладный легкий бриз поднялся с моря, Чтоб освежить высоты этих гор, Пустыней окруженных. Разве мы Его не ощутили? Как могли Забыть, что утром исчезают тени И Бог обычно окликает нас.

Бог появляется в глубине сцены.

БОГ

Где ты, Адам? Где Ева — дочь моя? Уж день повеял. С добрым утром, дети.

ЕВА

Мы вовремя опомниться успели.

АДАМ

Господь, мы здесь. Приветствуем тебя.

БОГ

Уж поднимается навстречу свету Дня нового девическая свежесть. Так некогда в туманной дымке утра Из хаоса мир новый проступил. Воистину божественный рассвет. Нельзя во всей вселенной отыскать Такой небесной синевы. А я Клянусь вам, что кисть слова моего О голубом ничуть не помышляла, Брала один лишь чистый белый цвет И бережно расходовала грязь. Не надо бы самим собой хвалиться, Но кто, если не я? А небеса — Не синева ли, лучшая из лучших?