Железный мустанг - Логан Джек - Страница 27

И. В. повернулся, подняв обе руки, как бы защищаясь.

— Успокойся, дружок, не виляй задницей. Здесь ничего нет.

— Что он взял?

— Коробку сладостей.

— Сладостей? Конфеты?

— Да, конфеты, шоколад. Для своей подружки.

Это было последнее, что слышал Слокум. Он был уже в другом вагоне, торопливо пробираясь между лошадей, прижимая к груди драгоценный груз и торопливо перебирая в уме возможные тайники.

26

Переход на линию «Санта-Фе» произошел поздней ночью, когда все пассажиры и гости Барлоу — жданные и нежданные — спали глубоким сном. Мэлрей с помощью телеграфа обеспечил им свободный путь до Алькада, что в шестидесяти милях южнее границы Мехико-Сити. Узкие ленточки рельсов вели их назад, в Скалистые горы, к Рио-Гранде, растекающейся жидким серебром по границе с Мексикой.

Время от времени глазам Слокума представали далекие вершины, сверкающие в лучах утреннего солнца. Поезд проносил их мимо гранитных громад, мостов, созданных самой природой, причудливых нагромождений скал, нависающих над путями, огромных зияющих трещин, похожих на раны в каменной плоти.

Сидя вместе с Дэйзи Джан в головном вагоне поезда, Слокум почувствовал, что палочки динамита, спрятанные в его ботинках и для верности обернутые материей, начинают нагреваться, несмотря на осеннюю прохладу.

Но погода, красочные пейзажи мало занимали Слокума после того, как он имел небольшой разговор с Дэйзи Джан, из которого следовало, что каждый перестук колес приближает их к Альбукерке, а значит, приближается и час расплаты.

Динамит, как заметил И. В., когда они осматривали почтовый вагон по второму разу, пришелся очень кстати. Но в действительности им очень не хватало револьвера: шести маленьких пуль, покоящихся в барабане 44-го или 45-го, которые в нужный момент можно послать в противника одним движением указательного пальца. Необходимо было украсть револьвер и спрятать его в тендере, в поленнице дров, куда Слокум вскорости планировал поместить и динамитные палочки, и бикфордов шнур, обмотанный вокруг его ноги.

Но больше всего Слокума беспокоило не это. Главным объектом его тревог была полногрудая леди с забавными кудряшками, сидевшая рядом с ним, крепко держащая его за руку, всем своим видом напоминавшая о своем присутствии. Она давно уже для себя решила, что, когда Слокум решится бежать, она убежит с ним — во второй раз.

У Слокума был смутный план, которым он поделился с И. В., и тот его одобрил. План заключался в том, чтобы пробраться в кабину машиниста на подступах к северным окраинам Альбукерке, заложить динамит в муфту, соединяющую головной вагон с тендером, и взорвать ее посередине города, отделив паровоз от состава. Будут ли при этом люди Барлоу окружены и схвачены, Слокума не интересовало. Для него любая мера наказания, предусмотренная законом по отношению к Барлоу и его бандитам, включая повешение, не могла возместить потерю мальчика и Ханикатта.

Достоинство этого плана заключалось в том, что взрыв поезда в центре населенного пункта, даже глубокой ночью, значительно увеличивал шансы девушек на выживание. Слокум рассчитывал, что Барлоу и его шайка, застигнутые врасплох, постараются поскорее унести ноги в ближайшие горы, бросив на произвол судьбы Элоизу и ее семейство. Куда они при этом постараются удрать, Слокума также не интересовало. Его больше заботила сохранность их с И. В. шкуры.

И Дэйзи Джан. Но как взять ее с собой на паровоз — в этом была главная загвоздка. Без сомнения, Барлоу не поверит ни единому его слову, если он попытается объяснить, зачем ему это надо. И только усилит подозрения.

И все же мысль разделить поезд и паровоз в центре города была наиболее удачной из всего, что смог придумать Слокум. Была и еще одна причина. Таким образом они освобождали и Денниса Кассиди. Может, и против его воли, но Деннис уже не захочет удрать с компанией Барлоу. Вчетвером, включая девушку, они могли бы выехать из Альбукерке и добраться до Лос-Анджелеса.

Даже если бы пришлось заставить Кассиди под дулом револьвера.

— Что это за револьвер?

— Ты что-то сказал? — спросила Дэйзи Джан, придвигаясь ближе.

— Нет, ничего.

Слокум подавил улыбку. Он настолько увлекся своим планом, что стал мыслить вслух.

«Какое бы достать оружие?» Он оглядел вагон. Барлоу восседал на своем троне, потягивая виски, а его королева расположилась рядом. Остальные были заняты игрой в карты, разговорами и заигрываниями с девушками. Слокум сжал в руке бесполезный 44-й со сломанным бойком. Жаль, что у него костяная рукоятка. Хорошо бы стащить револьвер у Барлоу: было бы справедливо пристрелить мерзавца из его собственного оружия, когда дело дойдет до этого.

Барлоу очнулся от дремы и окликнул Слокума:

— Джон!

— Чего?

— Мне казалось, я велел вам с И. В. искать иголку в стоге сена.

— Мы искали.

— А в почтовом вагоне?

— Дважды. Мы прочесали все как частым гребнем.

— Встать! Слокум вздохнул и отпустил руку Дэйзи Джан. Затем нехотя поднялся.

— Подойди сюда!

— Чего ты от меня хочешь?

—Три вещи. Пойди разбуди своего толстого друга и хорошенько приберите в вагоне с лошадьми. А когда закончите, еще раз обыщите его снизу доверху.

— Не забудь заглянуть лошадям в задницу! — загоготал Вонючка.

— Зачем? — отозвался Слокум. — Ты потерял там свои куриные мозги?

— Ах ты, дерьмо!

— Ну ладно, ладно, — успокоил их Барлоу. — Боже мой, неужели вам не надоело сердиться? Наше путешествие уже подходит к концу.

Слокум облизнул пересохшие губы и уставился на Барлоу. «Альбукерка!»

— Альбукерка, — произнес он вслух. Барлоу кивнул в знак согласия.

— Думаю, поскольку вы с И. В. свои ребята, можно посвятить вас в наши планы.

— Вы разобьете поезд?

— Не так скоро. Ведь осталась еще клипса. Барлоу достал свою гармошку и начал наигрывать мелодию. Слокум послушал немного и отвернулся. Барлоу прервал игру.

— Подожди, Джон.

Элоиза проснулась и захлопала совиными глазами, осыпая пудру с жирных щек и растягивая губы в зевоте.

— Что еще?

— Я говорю с вами, мистер. Ты слышал что-нибудь о Территориальном банке в Альбукерке?

— Кое-что.

— Догадайся, к чему я спросил тебя о нем.

— Ты собираешься его ограбить. Барлоу гордо кивнул головой.

— Ты же не хочешь, чтобы мы покинули эту гостеприимную страну с пустыми карманами, не правда ли?

— Я хочу, чтобы вы покинули ее ногами вперед в новеньких сосновых гробах.

— Джон, у тебя есть одна очень нехорошая черта. Когда ты не в духе, с тобой невозможно разговаривать. Тебе надо заняться религией. Она исправит тебя за одну ночь. Ну ладно, в любом случае расклад такой. Мы останавливаемся на окраине города, дюжина наших мальчиков на лошадях устраивает налет на банк, забирает денежки и возвращается туда, где мы их поджидаем.

— А затем вы избавитесь от поезда.

— Может, да, а может, нет. Я еще не решил, где это сделать и когда.

— Могу в этом поклясться. Позволь мне тебя спросить. Ты посылаешь часть людей для взятия банка, да? Скажи, а что может им помешать взять деньги и продолжить путь дальше? Зачем им возвращаться на поезд?

— Ц-ц-ц. Ты слишком недоверчив, Джон. Неужели ты не понимаешь, что я доверяю своим друзьям точно так же, как и они доверяют мне?

— Я не верю в вашу дружбу ни на грош, если хочешь знать.

— Тогда не задавай глупых вопросов! Иди найди И. В. и приступайте к уборке и поискам, раз вы знаете, что для вас хорошо и что плохо.

С этими словами он принялся снова наигрывать какую-то мелодию на гармошке.

27

Слокум обнаружил И. В. уже с метлой в руках. Лошади начинали ронять помет, как только получили овес и сено. Лейф и Мэлрей осторожно чистили им зубы, обходя навозные кучи.

— Беда, — сказал Слокум.

— Ш-ш-ш, подожди, пока эти двое не закончат и не уберутся отсюда.

— Некогда ждать. Надо срочно достать револьвер, — прошептал Слокум. — А еще лучше парочку. Будем бежать, не доезжая Альбукерке.