Калифорнийская славянка - Грязев Александр Алексеевич - Страница 5

       Олсуфьев в свои сорок с небольшим лет умом и знаниями был необходим Екатерине, а она уважала людей, знающих в каких-то делах больше её самой. Потому-то Адама  Васильевича государыня любила не только как исполнителя, но и как дельного и мудрого советника.

       - Ну так что Вы там вычитали, Адам Васильевич?- негромко спросила Екатерина и опять мягкая, добрая улыбка озарила её лицо.

       - Губернатор Сибири пишет Вам, что камчатскими купцами были посланы на Алеутские острова мореход Степан Глотов, да казак Пономарёв. И те на боте «Святой Иулиан» дошли до самых дальних Алеутских островов, до Умнака и Уналашки. Тамошних жителей-алеутов они привели в российское подданство, а те острова  отныне  будут российского владения… Это, государыня, совсем недалеко от матёрого американского берега. Губернатор Чичерин поздравляет Вас с приобретением для России сих новых земель и богатых пушных промыслов.

        - Ну, что же, граф. Я весьма благодарна Денису Ивановичу за эту весть и, полагаю, что ему надо послать нашу монаршую благодарность.

        - Но это ещё не всё, государыня.

        - Что же ещё?

        - Денис Иваныч просит Вас послать туда, на Алеутские острова, экспедицию для описания тех островов и составления чертежа их, после чего можно будет  объявить всем, что те   острова наши. Пока же сами мореходы делали свои чертежи углём да глиною. А для сего дела нужны морские офицеры да штурманы.

       - Ну, что же… Дело сие очевидное и я согласна. Только надобно, я полагаю, о сем деле поговорить в Сенате с генерал-прокурором Вяземским.

       - Он уже здесь, Ваше величество, и я его в дело посвятил.

       - Как здесь? Когда успел?

       - Так ведь сегодня четверг, государыня. День его доклада по сенатским делам.

       - Ах, да…Я совсем, видно, заработалась, что и дни недели забыла… Хотя совсем  не мудрено – ведь я работаю как лошадь.

       - Истинно так, государыня,- подтвердил Олсуфьев, - я говорю правду и нисколько не льщю Вам.

       - Спасибо, Адам Васильевич. Слава Богу, что хоть Вы меня понимаете… Ну так зовите сюда князя без всякой очереди, коли дело  столь спешное.

       - Слушаюсь,- склонился в поклоне Олсуфьев и вышел из кабинета, а когда тут же возвернулся, то следом за ним в кабинет императрицы вошёл генерал-прокурор Сената князь Вяземский.

       Он был назначен на эту важную чиновную должность совсем недавно, но правил делами с великим тщанием, и Екатерина была им весьма довольна. Во всяком случае за внутренние дела империи, за её финансы, да ещё много за что она была спокойна,  полагаясь на своего генерал-прокурора и её доверенное лицо в Сенате.

       - Здравствуйте, Александр Алексеевич,- приветствовала со своей неизменной улыбкой  императрица вошедшего князя.

       - Здравия желаю, Ваше величество,- поклонился Вяземский и, подойдя к Екатерине, поцеловал протянутую ему императрицей руку.

       - Как Ваше здоровье, князь?

       - Да пока Бог миловал, здоров.

       - Ну и хорошо, коли так. А то ведь дел-то у вас много. Из-за сего даже уныние бывает. Нет ли его  у  Вас теперь, Александр Алексеевич?

       - Нет, государыня. Следуя Вашему наказу, все тревоги и огорчения я всегда оставляю у порога дворца Вашего,- улыбаясь, сказал Вяземский.

       - Похвально, князь. Я не устаю всем повторять, что нельзя  никогда предаваться мнительности и обидам,  надо не унывать, а бороться  с разными невзгодами, надеяться и верить в успех. Не так ли, Адам Васильич?

       - Точно так, государыня,- подтвердил Олсуфьев.

       - Тогда садитесь  рядком да поговорим ладком,- показала Екатерина  на обитые  белым с разводами шёлком  стулья и, смеясь, добавила. - Поболтаем…

        А когда Вяземский с Олсуфьевым уселись, продолжила:

       - Ну, коли, Вы, Александр Алексеевич, знакомы с письмом  тобольского губернатора, то скажите о сем своё мнение.

       - Да тут  говорить много не надо, государыня. Предложение  губернатора  Чичерина следует принять. Ведь речь идёт о приобретении новых земель в российское владение, новых людей в российское  подданство, о закреплении  нашем  на всех островах Алеутских, а в будущем и на матёром берегу Аляски.  Промышленным людям от тамошнего пушного богатства прямая выгода, а, стало быть, и госудаству российскому. Вот Вам, государыня, моё мнение.

       - Спасибо, князь. Слова Ваши меня обрадовали и  убедили. Я никогда не стесняла ничьего мнения, но часто имела и имею своё собственное. Честно скажу я Вам, что к той окраине империи  я относилась прохладно, полагая, что сие дело далёкого будущего, а ближайшие наши действия обращены должны быть на полуденные страны. Я и сейчас мечтаю о русском стяге на Чёрном море и о кресте на храме Святой Софии в Царьграде. Море должно быть русским, каковым оно и было, а Стамбул  должен стать  вновь Константинополем! Ужель я не права?

       - Ещё как правы, государыня,- заговорил Вяземский,- Великое дело -утвердиться нам на Чёрном море и на Босфоре. Вновь сделать Царьград столицей православной веры нашей, а Крым присоединить к России. Да только  и  на Восточном океане мы тоже давно интерес имеем. Ещё государь Пётр  Первый мечтал о большой земле американской, а наши мореходы ходили у тех берегов и при нём и после него

        - Мне сие ведомо, Александр Алексеевич. Знаю я и про Дежнёва, и про Хабарова,  про Беринга с Чириковым…Я сама на днях читала наказ Петра Великого, собственною его рукою написанный  перед самой кончиною. В том наказе повелевает он узнать: не соединяется ли где земля российская с американскою. Да велит поспешить с делом сим, ибо англичане и голландцы тоже  американской землицы там искали…Ведомо мне,что наши  зверобои   по сей день в той стороне промышляют… Но ведь я помню и то, что совсем недавно отказала в монаршем пособии   тамошней компании Постникова. Именно из-за надобности денежной на южных рубежах наших. Как же быть мне теперь?

       - Всему свой час, государыня. Пусть Ваше монаршее пособие идёт туда, куда Вы его изволили направить. А купцам нашим, промышляющим   у американских берегов, надо, разумею, дать свободу промыслу их и торговле  с тамошними странами, особливо с Китаем. Польза от сего дела для  нашего Отечества немалая.

        - Да я разве против сей свободы?  Вы же знаете, князь, мою любовь к России.  Мне хочется, чтобы народ наш славился всеми воинскими и гражданскими доблестями,  чтобы мы во всех отношениях  превосходили других. Не забывайте, милостивые государи - я дочь герцога Цербстского, а  сие  значит – сербского. Стало быть и во мне течёт кровь славян поморских…Я давно убедилась в том, что русский народ наш есть особенный в целом свете. Бог дал ему отличные от других свойства, а, главное, красоту души.

       - Ваша любовь и забота  об Отечестве, о  народе нашем известна и за пределами России, государыня,- сказал Вяземский.- Что же касательно денег для постройки компанейских судов, то позвольте подумать о них нам – Сенату. Вы только  указ  о  сем свой  монарший дайте.

       - Александр Алексеевич, голубчик, выручайте!  И можете  совершенно надеяться на меня. Я же, видя Ваше угодное мне поведение, никогда  о  сем не забуду.

       - Благодарствую, государыня.

       - Указ же Сенату поручим написать  Адаму Васильичу. И мы его потом вместе обсудим.

       - Слушаюсь, Ваше величество,- наклонил голову Олсуфьев и что-то пометил  в своих бумагах.

     -  Ну, а теперь, милостивые государи, - продолжила  императрица,- поговорим касательно экспедиции, о коей Денис Иванович Чичерин просит.

       -  Подготовку её надо поручить коммерц-коллегии, государыня. Там  для сего дела и нужные люди найдутся,- предложил Вяземский.

       - Я с Вами согласна, князь.

       - Позвольте  мне слово молвить, государыня,- подал голос Олсуфьев.

       - Конечно, граф. Для того и сидим тут. Говорите.

       - По моему разумению надобно предприятие  сие проводить тайно. Ибо о делах наших полуденных, полуночных и восточных, как и прежде, очень хотят знать англичане, французы, шведы, а особенно испанцы.