Записки prostitutki Ket - Безымянная Екатерина - Страница 32

Как оказалось, от истины я была недалека.

Явиться следовало не завтра, а сегодня. И не в десять, а в восемь вечера к парадной одного из престижных питерских домов.

Дресс-кодом, только не смейтесь, и был обозначен деловой костюм. Я подумала, что у интуристов переговоры с какой-нибудь бизнес-леди не задались, и они решили отомстить.

Я хотела было возразить, что из меня офисный сотрудник — как из песка гороховая каша, но да ладно.

Через пару часов я сидела в гостях, выпрашивая у подружки офисный костюмчик.

— В сисечках маловато, — задумчиво разглядывала Маша мой новый облик.

Я была вылитой блядью из порнофильмов. Не хватало очков, члена во рту и призывного взгляда в глаза оператору.

— Хм, может, пуговку не застегивать?

— Точно! — засмеялась подружка. — Ты ж не на собеседование едешь. Им понравится. А какой они хоть нации?

Уупс. Тут я впала в ступор.

Я совершенно забыла спросить, откуда интуристы. Испанцы, итальянцы, немцы?

Вот немцы, кстати. Им с женами не повезло — они все как из монастыря подобранные. Дают любимым мужьям только в позе пирожка и минет делают исключительно при выключенном свете. Если снисходят до минета.

Вот эти немцы и дорываются до русских женщин, в частности, до русских проституток.

А дорвавшись, не знают, что с ними делать. Они к женам привыкши. И к позе пирожка.

И трахают тебя как будто с секундомером в голове. В программе вечера — три минуты сверху, три — снизу, три — сзади. И не дай бог не уложиться в график.

Но у немцев неожиданный плюс — они не могут отказать. Только на немца надо смотреть жалостливыми глазами — и тогда он явно расщедрится на чай.

От моих размышлений подружка меня отвлекла.

— Кааатя, что за иностранцы?

А слона-то я и не заметил…

Пришлось сказать, что какие-то итальяшки, дабы не падать лицом в грязь от своей собственной невнимательности. Ну надо же! Забыла спросить, кто меня сегодня трахать будет. К чему хоть готовиться?

«К собеседованию, — подсказала я сама себе. — Судя по наряду-то — точно к нему».

Надела туфли на шпильках, чмокнула подружку в щеку и пошла.

У парадной меня встретила девушка, представилась переводчиком.

Сказала, чтобы я особо не старалась, этим и так сойдет. Они у нас люди серьезные, деловые, им бы только разрядиться немножечко, и снова в бой. Деньги зарабатывать для страны.

Заплатила мне вперед, конечно. Пожелала удачи. Открыла дверь.

Вхожу. Сидят.

Трое.

На ковре посреди гостиной.

Китайцы, ептыть!

Жуют что-то. Хрустящее. И трындят на своем этом ахалай-махалай-дзынь-чань-шунь.

Я даже опешила. Таких у меня еще не было. Ни разу.

Я им что-то вроде «хеллоу пипл», а один подпрыгивает, и ко мне. Бежит, сумочку хватает, кивает. Уверена, была б в пальто, он бы его галантно снял и стоял бы с ним у входа.

И сам мееееелкий такой!

А китайцы вообще высокие бывают, не?

Улыбчивые они.

Вот впечатление, что они меня всю жизнь ждали, с самого детства. И радуются теперь, улыбаются. Щебечут на своем.

Они мне палочки в руки суют, а я им «ноу, ноу! ай донт вонт ит».

Налили чего-то в стакан. Я понюхала. Водка, чистая водка.

Ну ни хрена себе китайцы дают!

Ну, сделала глоток, чокнулась с ними. Эх, точно захотелось интуристам колорита.

Русской водки, русских баб, чего уж тут. Хорошо, хоть медведя не заказали.

Есть я не стала. Говорю, мол, мальчики, время тикает. И начинаю раздеваться.

Так они как увидели мою грудь голую, все сразу одним махом трусы поснимали.

Ничего себе, думаю, скорость восприятия.

А там — ну что сказать… Зря я, короче, презики размера классик с собой взяла. В этот момент я поняла, что классик — на гигантов. Гигантов тут не было.

Один, судя по всему, самый смелый, подошел, руку так деловито на сиську положил, потрогал и что-то радостно заорал на своем языке.

Ну тут и остальные сразу подскочили — и давай меня трогать.

Шо же ж делается, люди добрые, если китайцы груди-то женской будто никогда не трогали? Столько радости у них вызвала, я даже прослезилась.

Чувствую, теплое что-то на меня полилось. Ну, думаю, приплыли.

Смотрю — и впрямь, один все, готовый. Даже резинку-то натянуть не успели.

Стоит в блаженной улыбке, сиську мою не отпускает, а у него там все уже стекает на пол.

«Минус один», — подумала я. Так даже лучше.

С двумя быстрее будет.

Следующий кончился, как только я его добро губами прихватила.

Вот клянусь — я взяла, и он кончился. Весь.

Что ж они у себя, в Чайне, такие нетраханые-то?

Ну, думаю, третьему-то я уж точно удовольствие доставлю, уже дело чести. Должен мужик с того конца света узнать, как русские бабы сосать умеют.

Этот стойкий оказался. Минуты полторы продержался, а потом задергался, да и обмяк.

Развалилась я на ковре, лежу, думаю о жизни, о китайцах, о том, что квартирка больно красивая.

А эти радостные стоят втроем, шепчутся.

Ну, думаю, чего шепчутся, я ж все равно их этой узкоспециализированной речи не понимаю. А они ко мне втроем, главное, идут. Чего, думаю, ждать от этих? По второму разику, что ли? А мне уже тааак в лом!

Ан нет. Подошли, руку пожали! Опять на своем что-то так довольно сказали, по плечу похлопали. Все! Делов на 15 минут.

Цветок какой-то подарили, в горшке. На фикус похож.

Прощались мы почти родственниками. Если я верно их поняла, было что-то вроде: «Россия — отличная страна, ты — лучшая женщина на земле, мы рады, что потрогали священную сиську, теперь можно снова три года без выходных работать».

Я вот только не поняла — почему они меня одну-то взяли? По деньгам-то все равно как за троих.

Дружба народов. Фигли.

Дети Колумба

Наверное, продолжу я все-таки тему дружбы народов.

Я вот сейчас составлю конкуренцию Задорнову. Ну а че, мне ж вот тоже есть что сказать.

Но немного с другой стороны.

Короче, буду про американцев.

Я их, честно, не слишком почему-то люблю.

У меня их было не то чтоб сильно много, но и не мало. Для выводов хватит.

Вот знаете, если зайдешь в номер — то можно на глазок определить, кто в нем живет.

Если заходишь и видишь: носок на люстре, полотенце на тумбочке, и — классика жанра — кусок бутерброда в кровати, — можно быть уверенной.

Это он — белый американец.

Я честно скажу — они почти сплошь ебуны-террористы. Но такие, синтетические. То есть не потому, что темпераментом сильны или членом шибко крепки — нет.

Тут другое.

Они затрахают до смерти, но не потому, что хотят, а потому, что кровные уплочены.

Больше того — это у них, видимо, национальная примочка такая — они все поголовно почти, даже молодые, когда зовут девочку — жрут виагру. Они еще и об этом обязательно радостно скажут.

Типа, я должна обрадоваться, наверное. Ох, как я радуюсь. Дико, причем.

А знаете, зачем они ее жрут? Я поняла. Это не потому, что не стоИт — нееет!

Это чтоб натрахаться по-максимуму на свои деньги.

А то их потом, очевидно, жаба душит, что денюжка уплочена, а палочка — одна.

Вот они и кидают до посинения меня и себя.

Вот он оговорит (а он оговорит обязательно, это к гадалке не ходи), что, допустим, хочет кинуть четыре, и можно быть уверенной — язык на плечо вывалит, но это будет четыре. Причем сдыхать он будет уже на второй, на третьей — в мыслях писать завещание, но четвертую он выложит.

Они торгуются страшно. Но не в совсем обычном понимании слова. Не за деньги торгуются (хотя за них тоже), а за качество, блин, услуг.

«Наш дом претендует на звание дома высокой культуры быта» (с)

Вот он, мужик американский, обязательно подробненько расспросит — что делать будешь, что входит, что бы еще получить. Бонусом, угу.

И чтоб глотнуть не на 10 сэмэ, а на 12.

Это я уж, про глотнуть, шучу, конечно, но вот примерно где-то так.