Железобетон - Локхард Джордж "(Георгий Эгриселашвили)" - Страница 9

– Он с тех пор слишком много узнал о мире, – глухо сказал Фтимар.

– Мир не так уж плох, – отозвался капитан Мистар. – Особенно тот, куда мы направляемся...

Словно повинуясь его словам, автобус плавно тронулся с места.

До берега моря добрались без приключений. «Титановая гордость» уже ждала их, величаво покачиваясь на чёрной воде среди десятков кораблей всех размеров и классов. Толпы сарков на берегах приветствовали космонавтов восторженными воплями, слегка улучшившими настроение Тектора.

– Надо произнести речь, – заметил Мистар.

– Ты капитан, тебе и говорить, – усмехнулся Мун.

– Я не готовился.

– И правильно, – поддержал Муна Айнук. -Так будет естественней.

Сомнительно загнув хвост, Мистар вышел вперёд и забрался на обломок скалы.

– Товарищи! – начал он. – Сегодня мы отправляемся в Космос седьмой раз за известную историю. Это подвиг нашего народа. Это ваш подвиг!

Он выслушал настороженные хлопки зрителей и добавил:

– Мы вернёмся в течение полуцикла, и внесём ощутимый вклад в науку. До встречи!

Космонавты направились к катеру, пришвартованному у берега.

– Теперь я верю, что ты не готовился... – пошутил Мун.

– Я предупреждал.

– Это самая неподходящая речь из всех, которые я слышал в жизни! – возмутился второй биотехнолог корабля, Нойс.

Мистар улыбнулся.

– Мы – спасители мира. Подходящих речей для нашего случая пока нет. Почему бы не принять мою за эталон?

Тектор с трудом подавил желание дико расхохотаться. Краем зрения он встретил острый взгляд Муна, и внезапно сообразил, что капитан попросту снял напряжение момента, обратив смертельно опасную экспедицию в шутку. Мун едва заметно улыбнулся, заметив понимание Тектора.

Космонавты следили, как приближается палуба «Титановой гордости», полностью погружённой в воду. Обтекаемая рулевая рубка напоминала спинной плавник некой громадной рыбы. Словно подслушав мысли Тектора, Айнук негромко заметил:

– Когда пятая экспедиция возвращалась, я видел на горизонте чудовище. Оно превосходило размерами «Гордость» более чем вдвое...

Все содрогнулись. Катер уже пришвартовался к борту, и космонавты перешли на палубу. Мистар вздохнул.

– Прежде, чем закрыть этот люк... – капитан указал на толстую стальную дверь в стене рубки, – Я хочу предупредить. Мы можем не вернуться. Космос необычайно опасен, и только чудо спасло два корабля из трёх, попавших в аварию. Шесть экспедиций – три аварии.

Он оглядел свою команду.

– Если кто решит повернуть назад – сделайте это сейчас. Мы поймём.

Молчание. Мистар в последний раз оглядел берег с толпами сарков, сумрачную Равнину, скалистый Свод и золотистые светящиеся облака.

– В машину. – просто сказал он. И они вошли.

– Тридцать минут, погружение нормальное.

Вся команда собралась в общем салоне, рассевшись по креслам. Айнук шёпотом обьяснял Фтимару, что салон для одновременной работы – тоже нововведение. В прежних моделях кораблей команда находилась в каютах во время старта, и это влекло за собой опасность.

– Почему?

– Потому что никто не оставался в каютах, – улыбнулся Айнук. – Все желали следить за стартом из рубки. Салон – уступка любопытству команды, необходимости в нём нет никакой. Но психология сарков не приемлет одиночества. Трудиться сообща, даже в космическом корабле – вот наш девиз.

– Верно, – вступил в разговор врач экспедиции, серо-черный Ортс 2. – Это наносит сильный удар гипотезе Тектора.

– Какой гипотезе? – удивлённо спросил инженер.

– О том, что мы служим машинам. – улыбнулся Ортс.

Напряжение чуть отпустило. Корабль совершенно плавно тонул в чёрной воде, рассеивая мрак мощными прожекторами на носу. Разговоры стихли, все смотрели на цветной обзорный экран.

– Сорок минут, погружение нормальное. – обьявил Мистар. Никто не издал ни звука.

– Пятьдесят минут.

– Час.

– Один час десять минут, рассчётная глубина достигнута.

Тектор перевёл дыхание. На экране смутно проступили чёрные скалы морского дна. Мистар развернул кресло к команде:

– Дно достигнуто без приключений, – не сказав больше ни слова, он повернулся обратно к пульту управления.

– Малый вперёд.

Скалы медленно поплыли навстречу. «Титановая гордость» на небольшой скорости двинулась вперёд, вращая прожекторами во всех направлениях.

– Глубина семьсот десять.

«Сейчас там, снаружи, давление достигает семи атмофер...» – подумал Тектор, невольно поёрзав в кресле и распушив серую шерсть.

– Стоп машины.

Слова были не нужны. Лучи прожекторов высветили в монолитной скале зияющий чёрный провал, полный абсолютного мрака. Космонавты молча смотрели на туннель в Космос.

– Самый малый вперёд.

Корабль медленно двинулся к туннелю. Синеватые лучи света метались по скалам, выискивая рифы и опасные обломки. Сарки забыли о дыхании.

Казалось, чёрному туннелю не будет конца. Нагромождения скал, оплавленные камни и неровная форма свидетельствовали о вулканическом происхождении подводного канала.

– Малый вперёд. – скомандовал Мистар. Туннель стал гораздо шире, свет прожекторов терялся в воде. Корабль немного ускорил движение.

– Мы прошли самое опасное место Туннеля. – шепнул Айнук на ухо Тектору. – Сейчас прибавим ход.

– Средний вперёд. – сказал капитан, словно услышав биотехнолога. «Титановая гордость» беззвучно скользила в тёмной воде

Два часа спустя они довели скорость до крейсерской и немного расслабились. Плыть предстояло ещё девять часов. Откуда-то возникла доска для коллективных шахмат, большинство склонилось над ней. Остальные тихо разговаривали.

– Самое опасное место Туннеля – вход, – рассказывал Айнук. – Первая экспедиция нашла его случайно. Тогда, двадцать циклов назад, даже не предполагали, что Туннель ведёт прямо в Космос. В море испытывали новый подводный корабль, и капитан Мун...

– Мун был участником первой экспедиции? – прервал Фтимар.

– Мун участвовал во всех экспедициях кроме третьй. – серьёзно ответил сарк. – И ходят слухи, что третья не вернулась именно потому, что там не было Муна.

Тектор с удивлением посмотрел на усталого психолога, дремавшего в кресле.

– Сколько же ему циклов? – спросил он тихо.

– Семьдесят пять, – шёпотом ответил Айнук.

– Ого...

Корабль чуть изменил курс, в мутном конусе света проступили контуры оплавленных скал. Космонавты оторвались от шахмат.

– Свети сюда! – неожиданно приказал капитан второму пилоту. Пронк моментально развернул прожектор в указанном направлении.

– Что это такое? – недоумённо спросил Ортс.

– Похоже на газовый гейзер...

– Под водой?

– А может, начало извержения? – с тревогой спросил геолог Догмар.

– Нет. Я уже видел это явление, – Мун со вздохом откинулся в кресле. – Перед нами образец космической жизни.

Тектор с трудом заставил себя закрыть рот.

– Но... Но как ЭТО может быть живым существом?!

– А это не существо, – пояснил Айнук. – Это растение.

Растение удивительно напоминало застывший в неподвижности взрыв магмы. Гигантские... облака? листья? стволы? Тектору не хватало слов. Но одно он заметил ясно: в длину растение достигало не менее ста метров.

– И много подобных... экземпляров нас ждёт? – нервно спросил физик Дихтис 2, впервые участвовавший в экспедиции.

– Много. – ответил Айнук. – И далеко не таких безобидных.

«Гордость» уже оставила за кормой чудовищное растение, и продолжала плыть вперёд. Туннель расширялся. Скалистые стены отодвигались всё дальше и дальше, пока внезапно не разошлись в бесконечность.

– Космос, – спокойно произнёс Мун. И Тектор ощутил жестокое разочарование. Он не мог отличить Мировой Океан от обычного, банального моря. Оставалось надеяться, что поверхность Космоса больше похожа на... Космос.

Тем временем послышался голос Мистара:

– Стоп машины.

И та самая команда, в ожидании которой Тектор дрожал по ночам.