Король Зазеркалья - Антонов Антон Станиславович - Страница 23

Даже профессор Старцев уделил внимание этому зрелищу – тем более, что звезды на рассвете все равно исчезли.

29

– Конечно, это может быть наведенная галлюцинация, – сказал профессор, когда Ян спросил, что он обо всем этом думает. – Виртуальная реальность, неотличимая от настоящей. Но тогда непонятно, зачем такие сложности. Каждые сутки в системе добавляется один уровень, и число доступных планет растет в геометрической прогрессии. А это означает, что растет и потребная вычислительная мощность, которая необходима, чтобы создать эту виртуальную реальность.

Дело с планетами обстояло именно так. Как только закончились вторые сутки, и на Йане, и на Аньюте появилось по две новые медузы, и судя по всему, каждая вела на свою планету. А на третьи сутки та же ситуация повторилась уже на этих новых планетах. Дальше Ян не проверял, но Старцев оказался более дотошен и дождался рождения медуз на четвертом, а затем и на пятом уровне.

– Ваша идея нравится мне больше, – сообщил он Яну. – Действительно, растения с предыдущего уровня немедленно переходят на следующий. Новая медуза просто приземляется на то место, где уже есть растительность. Очень похоже, что это действительно способ распространения жизни.

Ян догадался об этом на второй день пребывания в Зазеркалье. Беседуя с Денисом Журавлевым, он сформулировал эту идею прямо перед телекамерой. Однако глубокомысленные рассуждения вчерашнего школьника не вызвали в народе большого интереса. Восторженные поклонницы и поклонники (которые тоже имели место, хотя и в меньшем количестве) в такие тонкости не вникали, а скептики не считали Яна человеком, авторитетным в данном вопросе.

Иное дело – мнение профессора Старцева. Ученый с мировым именем может поставить жирную точку в споре о том, что такое медуза. Конечно, в том случае, если он сам придет к какому-то однозначному выводу.

Но пока профессор остерегался давать категорические ответы на лобовые вопросы. И давая Денису Журавлеву первое интервью, он признал версию Яна Борецкого лишь наиболее правдоподобной из многих возможных.

Но при этом авторитет самого Яна Борецкого был поднят на много ступеней вверх.

После первого телерепортажа из Зазеркалья Ян стал популярен среди девушек нежного возраста, фанатов летающих тарелок, а также среди мистиков и сумасшедших.

После штурма оцепления и неудачной попытки разгона толпы Ян сделался звездой первой величины. Рассказывали фантастические небылицы, его имя склоняли на всех углах, во всех газетах и по всем телеканалам. Однако серьезные комментаторы сходились на том, что король Ян – это просто ловкий авантюрист, который умело пользуется необычными свойствами медузы и приписывает себе ее заслуги.

Но теперь, после интервью профессора Старцева, в научном и околонаучном обиходе появилось новое понятие – «версия Борецкого» или даже «теория Борецкого».

Правда, аналитики ФСБ придумали нечто похожее еще раньше Яна, в конце первых суток – но эта информация была засекречена. И теперь эти аналитики могли только кусать локти. Ян, который пришел к тому же выводу независимо от них, озвучил свои предположения немедленно – и все лавры достались ему.

Трудящиеся массы, разумеется, не знали, кто такой профессор Старцев, хотя его имя значилось на обложке нового школьного учебника астрономии. Эти массы вообще мало интересуются профессорами. Но если теледиктор называет его «ученым с мировым именем» и «известным астрономом и астрофизиком» – то обыватель понимает, что этому ученому можно доверять. А следовательно, можно доверять и тому человеку, чью версию он поддерживает – в данном случае, Яну Борецкому.

А самого Яна профессор весьма удивил. Не тем, что поддержал его идею, нет. Просто Старцев пошел на земную сторону за инструментами для работы, а вернулся сразу с тремя молодыми учеными. Двое были его ученики, а третий – микробиолог по фамилии Малей.

Микробиолог был нужен, чтобы проверить одну теорию Олега Сосновского. Он заподозрил, что снежок, покрывающий грунт Зазеркалья двадцатисантиметровым слоем, состоит из микроорганизмов. Специализацией самого Сосновского была ботаника, и он мгновенно понял, что обычным путем растения с такой скоростью развиваться не могут ни при каких условиях.

Олег предположил, что каждая «снежинка» – это микроорганизм или колония микроорганизмов и одновременно хранилище питательных веществ. Ферменты ложных корней растворяют «снежинки», и микроорганизмы по каналам внутри растения поднимаются к верхушке. А там эта биомасса кристаллизуется и превращается в некую абстрактную растительную ткань. Но клетки этой ткани продолжают работать. Они считывают генетическую информацию и постепенно перерождаются в клетки конкретного растения.

Шишечка на верхушке и наросты на коре – это как раз результат хаотической кристаллизации. А ниже и глубже располагаются ткани, в которых уже началось перерождение, которое длится от нескольких минут до нескольких дней.

Если дерево растет со скоростью около метра в час, то его верхний метр имеет странное строение. Застывшая смола, какие-то волокна и нити, рыхлая ткань, похожая на грибную, и твердые наплывы настоящей древесины, в которых гнездятся почки с молодыми листьями. А те ткани, которым больше одного-двух часов от роду, уже больше напоминают нормальную древесину, хотя Сосновский заметил, что здесь много гигантских клеток – размером до одного миллиметра каждая.

Еще ниже по стволу располагаются более старые клетки, которые уже успели завершить перерождение. Они получаются путем деления гигантских клеток и имеют нормальные размеры, нормальное строение и нормальные функции.

Получается, что у такого дерева первый метр от вершины ни на что не похож, второй метр внешне нормален, но его древесина слишком мягкая, рыхлая и пористая, а еще ниже дерево становится вполне нормальным и снаружи, и внутри.

Чем медленнее растет дерево – тем меньше у него верхний аномальный отрезок. А если скорость роста меньше сантиметра в час, то этого аномального отрезка нет совсем.

У травянистых растений – свои странности. У них необычной может выглядеть не только верхушка стеблей, но и внешняя кромка больших листьев – та их часть, которая наросла за последний час. Однако едва рост прекращается, все приходит в норму. Клетки, возникшие из «снежинок», перерождаются и превращаются в нормальные клетки растения.

Однако и это еще не все. Сосновский окончательно установил, что плоды, которые созрели меньше, чем за сутки, не успевают приобрести вкус, предусмотренный генетической программой данного растения. Эти плоды можно есть или использовать, как посадочный материал, но клубника по вкусу мало отличается от черешни или яблока. Все плоды обычно слишком сладкие и крахмалистые и по вкусу напоминают почему-то банан.

Но чем дольше зреет плод, тем больше в нем индивидуального вкуса. Появляется кислота, настоящий аромат, витамины. Ягода клубники, которая зрела больше суток, пахнет именно клубникой и имеет вкус клубники. А если это клубника-мутант, то вкус ее может быть иным – и даже очень – но тоже индивидуальным.

Впрочем, некоторая ненатуральность вкуса ощущается все равно. И тут возможны три варианта: либо это свойство чужой планеты, и она будет ощущаться всегда; либо причина в снежке, и когда растения съедят его весь и начнут жить, как положено, за счет фотосинтеза, проблема исчезнет сама собой; либо это свойство скороспелых растений и плодов, а когда зрелости достигнут растения и плоды, растущие с нормальной скоростью, вкус их нормализуется окончательно.

Сосновский склонялся к двум последним вариантам, но это было чисто умозрительное предположение. Олег сам говорил, что два дня наблюдений – это слишком мало для каких-либо окончательных выводов, даже если за эти два дня скороспелое зазеркальское дерево может пройти все стадии развития от зарождения до плодоношения и достигнуть тридцатиметровой высоты.

Микробиолог подтвердил главное предположение Сосновского в первые часы после начала исследований. Оказалось достаточно растворить «снежинки» в слюне и посмотреть на них через микроскоп. И через некоторое время микробиолог Малей уже сообщал Сосновскому и любопытствующим дилетантам: