Оруженосец в серой шинели - Конторович Александр Сергеевич - Страница 58

   Но стоять тут до бесконечности нельзя. Раз уж ноги дотащили меня до этого места, то хочу или нет, а что-то делать надо.

   Шаг вперед.

   Словно незримая граница отделяет сочную траву от развалин. Всего шаг – а она тут уже и не растет.

   Вообще не растет – ни травинки. И ничего здесь не растет.

   Я не раз видел всевозможные развалины. И во всех случаях прорастали они всевозможной порослью. Вездесущая трава пробивалась сквозь камни, пробиралась между упавших стропил и углей. А маленькие деревца ухитрялись как-то приживаться даже на крышах.

   Ничего подобного здесь не наблюдается. Эти развалины мертвы абсолютно, словно древнее зло просто выжгло в этом месте любую жизнь во всех её возможных проявлениях.

   Неудивительно, что про Вдовий замок ходит столько страшных легенд. Сам его вид наталкивает на самые жуткие мысли.

   – Пришел?

   Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто это. И, тем не менее, я это делаю.

   Кого я ожидал увидеть?

   Того самого воина, что являлся ко мне в первый раз?

   Бестелесный призрак?

   Смутную тень, как тогда, в лесу?

   Все проще – отец стоит рядом, словно живой.

   – Куда б я делся…

   – Хочу тебя обрадовать – врагов стало больше. Преследователи договорились с остатками ордена Молчащих братьев – те тоже прислали сюда немалый отряд.

   – Да уж… приятная весть! И все они, как понимаю, ищут меня?

   – А ты догадлив!

   – Есть в кого!

   Отец вдруг улыбается. Как-то странно видеть обычную человеческую улыбку среди этих мертвых стен…

   – Не пропадешь! Молодец! Я рад, что тебе удалось сюда дойти своими ногами.

   – В основном – лошадиными.

   – Ну, сюда-то ты пришел сам. Никакая лошадь не переступит линию бывших стен.

   – Здесь везде ходить можно? А то ещё провалюсь куда-нибудь…

   – Ты прав – не везде.

   Он поворачивается и поднимает руку.

   – Закрой глаза!

   И перед моим взором словно проявляется какой-то рисунок. Темные пятна… изломанные линии…

   – По темным местам ходить опасно – они отнимают у человека всю силу. Да и просто ям там тоже хватает. А вот идти вдоль линий можно. Это для тебя важно – я-то везде пройду.

   Открываю глаза и уже по-другому смотрю на развалины.

   Так…

   Сказать, что тут много темных мест – это вообще ничего не сказать. Сплошная темнота. Линий совсем немного, и они разбросаны совершенно хаотично.

   Как я это вижу?

   Да в общем-то – и не вижу вовсе. Просто каким-то чувством ощущаю черноту под камнями и бревнами. А безопасный путь мне представляется светлой полоской. С которой, думаю, лучше не сходить…

   Вот кто бы мог подумать, что два воина (льщу себя надеждой, что тоже могу таковым считаться) перед серьезной схваткой будут говорить не о планируемом раскладе боевых действий, а о далекой семье?

   – Расскажи мне, – просит отец. – Я ведь так давно её не видел… Как вы там вообще живёте?

   И я рассказываю. О самых разных мелочах, про то, как появились у нас в замке чудные музыканты. Про удивительного кота странной девушки. О том, как мы все вместе ездили на ярмарку. И как я учился верховой езде…

   Отец сидит рядом, но я не делаю попыток приблизиться – помню его предостережение. Он большей частью молчит, лишь иногда меняет позу, словно бы у него затекла нога или устала рука. Странно, как может устать призрак?

   Улучив момент, спрашиваю его и об этом.

   – Я не знаю, какими должны быть призраки, – спокойно отвечает мой собеседник. – Наверное, ты прав – они не должны уставать. Но я – устаю. И кем же тогда мне себя считать? Возможно, я просто умер не до конца…

   – Но если так… Тебя можно убить?

   – Я испытываю усталость и ощущаю боль. Но кто уязвим – тот и смертен! Так писал один наш писатель – ещё там, в моем мире. Силы мои велики, но далеко не беспредельны.

   – У вас и такие книги писали?

   – Чего у нас только не писали… – машет рукой отец. – Ты и представить себе этого не можешь… возможно, что это и к лучшему.

   – А сквозь стену… ты можешь пройти?

   – Сквозь эти – да. Но за пределами замка у меня таких способностей нет.

   – А…

   Каких только вопросов я не задавал! Но отец внезапно останавливает меня, подняв руку.

   – Они пришли.

   Тонкая цепочка всадников вытянулась напротив остатков замковых стен. Казалось, даже ветер стих, опасаясь потревожить их внимание. Никто из прибывших не делал никаких попыток пересечь незримую границу и ступить на территорию, некогда ограждённую рухнувшими стенами.

   – Брат Гай!

   – Да, брат Моне?

   – Он здесь?

   – Ты хочешь, чтобы я…

   – Да!

   Пожилой откинул назад капюшон – рассыпались по плечам седые волосы. Подслеповато прищурив глаза, он чуть запрокинул голову. Закрыл глаза рукой. И замер…

   – Тебя ищут, – отец чуть наклонил голову, вслушиваясь.

   – Кто?

   – У них есть маг… возможно, что и не один…

   – И что теперь делать?

   – Тебе? Ничего – сиди и жди… пока.

   Он быстро поднимается с места и делает несколько шагов в сторону. Наклоняется и касается рукой земли – там, где она отливает чернотой. Выпрямляется – и я словно наяву вижу тонкие темные струйки, стекающие с его ладони.<

>   Взмах!

   И бесформенное темное пятно, размазываясь по воздуху в вытянутое облачко, исчезает из моих глаз.

   – Он здесь… где-то вон там! – вытянул руку вперед брат Гай. – Совсем близко!

   Дальнейшее происходит совершенно неожиданно. Только что старик говорил, указывая направление – и вот он уже бессильно оседает с седла бесформенной кучей. Падает рука, и сжимаются в предсмертном жесте скрюченные пальцы. А лицо его стремительно чернеет. Это тем более страшно, что седые волосы как бы оттеняют эту смертельную черноту.

   Он умер – внезапно и мгновенно.

   И это понимают все, кто сейчас находится рядом.

   Отшатнулся главарь разбойников – взлетела вверх рука в ограждающем жесте.

   – Брат Гай! – дернулся в сторону мага ближайший орденский солдат.

   Но рванувшийся вперед предводитель орденского отряда даже не успел подхватить падающее тело.

   Шлепок – словно куль с мокрым бельём упал на пол.

   Но замешательство длилось всего несколько мгновений. Вперед выдвинулись четверо из числа воинов ордена. Никакого оружия не было в их руках – но исходящая от этой четверки скрытая сила заставила попятиться тех, кто оказался рядом с ними.

   – Пробейте нам путь!

   И пригнулась трава, как от порыва ветра…

   Ничего себе зрелище!

   Черные пятна на земле словно вскипели! Рванулись в сторону, ломая сложившийся узор. Со стороны стены протянулась относительно чистая от них полоса.

   Отец нахмурился – что-то не складывалось.

   Меня словно толкает в грудь – от стены пролегает вторая такая же полоса!

   Что делать?

   Они же пробивают к нам дорогу! И скоро по ней пройдут…

   Рывком сдергивая со спины арбалет, несусь вперед, еле-еле успевая находить себе проход среди всего этого нагромождения камней.

   Обломок башни – она сильно накренилась вбок, словно гигантский пес выгрыз сбоку приличный такой кусочек.

   Но подняться наверх можно, ещё уцелели остатки ступеней…

   Вот они!

   Четверо всадников в наброшенных на головы капюшонах. Я даже отсюда чувствую исходящую от них силу. Ни с того ни с сего вдруг нагревается кольцо, которое я ношу на безымянном пальце левой руки. И не оно одно! Похожее кольцо на среднем пальце правой руки – тоже даёт о себе знать.

   Так…

   Магия.

   Более того, магия ордена Молчащих братьев – это об их присутствии намекает мне кольцо на правой руке.