Сыщик - Сисикин Владимир Степанович - Страница 5

5

— Подождите, Иван Иванович, я объясню вам мой план. Оружие сейчас не нужно. Нам необходимо незаметно добыть у преступника образец его почерка и сличить вот с этим письмом.

— А потом что?

— А потом, если почерк сойдется, преступника необходимо задержать и допросить. Он скажет, где находится похищенный им Захар.

Иван Иванович подумал и сказал:

— А если преступник заподозрит что-то неладное и удерет, пока мы будем сличать почерк?

Шарик ничего не смог ответить на этот резонный вопрос.

— А если, — продолжал Иван Иванович, — преступник поймет, зачем мы явились, и набросится на нас?

Шарик и на это не смог ничего возразить.

— Вот здесь-то, — подвел итог Иван Иванович, — нам и понадобится бревно.

— Постойте, — слабо защищался Шарик, — мы как ни в чем не бывало придем к преступнику звать его на воскресник. А у нас бревно. Это подозрительно.

— А почему вы думаете, Шарик, что мы должны быть без бревна? Как ни в чем не бывало придем с бревном. Зайдем, скажем: приходите, мол, на воскресник убирать вот такие бревна. Мы замаскируемся этим бревном.

— Но у меня ведь есть пистолет! — Это был последний довод сыщика.

— Ну и что же? — невозмутимо парировал Слон. — Пистолет откажет, бревно — никогда. Кстати, Шарик, если мы собираемся звать преступника на воскресник, значит, эта темная личность является обитателем нашего дома?

Шарик кивнул.

— Ай-яй-яй! Кто же он?

— Артист Попугай-Амазонский!

Иван Иванович выронил свое оружие, и Шарика под-бросило маленькое землетрясение.

— Что вы, все, кто его знает, говорят, что Амазонский и мухи не обидит. Спросите у кого угодно. Правда, работа у него, я слышал, нервная и сам он немного нервный, но…

— Я думаю, это маска, — твердо сказал Шарик. — Прикидывается, понимаете ли, овечкой. Поверьте моему опыту: все умные преступники именно так и поступают. От этого они вдвойне опасны.

Иван Иванович поднял бревно и решительно произнес:

— Раз так, идем! Ах, злодей!!!

Как сделать заикой

«В каком смысле «мяу»? — Артист работает над собой. — Обморок. — Обыск в квартире. — Образец почерка.

Сыщик и Слон тихонько поднялись по лестнице и остановились у двери коварного артиста. Иван Иванович шумно дышал.

— Тсс, — зашипел на него Шарик и приник ухом к двери.

Сначала слышалось неразборчивое бормотанье:

— Бу-бу-бу-бу, бу-бу-бу. Потом отчетливо раздалось:

— Мя-я-у… Еще раз:

— Мя-я-у…

Холодок пробежал по спине сыщика. Так вот где находится похищенный Захар! Какая дьявольская хитрость: спрятать котенка в двух шагах от его собственного дома!

— Мяу-мяу, спи, мой крошка! — донеслось из-за двери. — Мяу-мяу, ляжем спать, мяу-мяу, на кровать.

— Ничего не понимаю, — приглушенным басом сказал Слон. — В каком смысле мяу?

— Захар здесь, — шепотом пояснил Шарик. — Преступник убаюкивает малыша, чтобы он не шумел.

Ах, злодей! — Иван Иванович задрожал от гнева. — Нужно застать его врасплох!

— Ломайте дверь! — трясясь и подпрыгивая от нетерпения, приказал Шарик. — Поймаем его с поличным!

Иван Иванович начал раскачивать бревно, целясь в дверь Попугая-Амазонского…

В это время ничего не подозревающий артист работал над собой. Он готовил новую программу, которую намеревался читать в детских садах и яслях. Стоя перед зеркалом, Амазонский с пафосом читал, простирая вперед блистающее крыло:

Прибежала мышка-мать, Поглядела на кровать, Ищет глупого мышонка, А мышонка…

Артист сделал паузу, любуясь собой в зеркале, с большой силой опустил крыло и закончил: … не видать!!!

Некоторое время он стоял под шквалом воображаемых аплодисментов, потом медленно, с достоинством поклонился своему отражению.

В этот чудесный творческий момент раздался ужасающий грохот, и Амазонский, расколотый на тысячи кусков, посыпался на пол. То есть это зеркало было разбито обломком двери, влетевшим из прихожей. Когда Амазонский обернулся, перед ним плавал зрачок пистолета.

Над головой, готовая обрушиться, висела какая-то балка, утыканная смертоносными шипами.

Скачок из мира искусства в этот ужас был таким неожиданным, что тонкие нервы артиста не выдержали.

«А мышонка не видать», — почему-то проплыло в голове, и он грохнулся в обморок, веером откинув крыло и задрав ноги к потолку.

— Постерегите его! — распорядился сыщик и бросился искать Захара.

Осмотрел кухню. Залез под раковину. Вылез с паутиной на ухе.

Никого.

Заглянул в ванную комнату. В ванне стояли выпачканные в грязи лаковые туфли. А котенка нету.

В прихожей тоже нет. Побежал в другую комнату. В пустой комнате одиноко стоял платяной шкаф. Шарик подкрался, резко распахнул дверцы. В пустом шкафу, сиротливо покачиваясь, висел фрак.

Сыщик остановился, прислушался.

В соседней комнате шумно дышал Иван Иванович.

Артист не издавал ни звука.

На стене, приклеенная по углам кусочками жеваного хлеба, висела афиша с портретом грозно насупленного Роберта Робертовича. Громадные буквы извещали:

С. МАРШАК СКАЗКА О ГЛУПОМ МЫШОНКЕ Читает P. P. ПОПУГАЙ-АМАЗОНСКИЙ

Шарик начал понимать, что произошла ужасная ошибка. Захара в квартире артиста не было. Всё еще на что-то надеясь, крикнул:

— Захар, не бойся, мы пришли тебя выручать! Тишина.

«Значит, — решил сыщик, — Захар спрятан в другом месте. С поличным не поймали, надо припереть к стенке неопровержимыми уликами. Не вызывая подозрений, взять образец почерка».

Когда Шарик вышел в соседнюю комнату, артист зашевелился, подобрал крыло и сел.

— Кто вы та-такие? — залепетал Роберт Робертович. — Что вам ну-нужно?

— Мы пришли пригласить вас на воскресник. Придете?

— Я с-сделаю всё, что вы хо-хотите. Только не убивайте.

— В таком случае распишитесь, что вы придете. Вот здесь.

Шарик протянул Амазонскому блокнот и костяную ручку.

— С у-удовольствием.

Амазонский написал извивающимися, как пиявки, буквами:

Р. Р. ПОПУГАЙ-АМАЗОНСКИЙ

С первого взгляда Шарик понял: таинственное письмо написано другой рукой. Все предположения сыщика рухнули в одну секунду. Перед ним с ослепи тельной ясностью встало все, что они натворили: взломали дверь честному артисту, довели его до обморока и сделали заикой. Артист разговорного жанра — заика!

— О-о, — застонал Шарик. — О-о-о!

— Что случилось? — шепотом сказал Иван Иванович. — Это не он?

Шарик отрицательно покачал головой.

— О-о, — застонал Слон, — о-о. Шарик!!!! Извините великодушно, — умоляюще обратился он к Попугаю-Амазонскому, — произошла какая-то дикая ошибка. Я принесу вам свою дверь, я…

— Подождите, Иван Иванович, — остановил его Шарик, — не в двери дело. Роберт Робертович, почитайте, пожалуйста, стихи, которые вы декламировали перед нашим приходом.

— Если угодно… — тотчас согласился Амазонский и, выбросив вперед блистающее крыло, начал:

— Прибежала мышка-мать…

— Роберт Робертович, вы не… вы не заикаетесь?! Артист застенчиво усмехнулся:

— А-а, пусть это вас не тревожит. У меня бывает иногда… от неожиданности. Но когда опасность минует, всё быстро проходит.

— До свидания! — с облегчением воскликнул Шарик. — Извините.

— Извините, — пробасил Иван Иванович. — До свиданья. — Он с кряхтеньем выдернул бревно, заст рявшее между полом и потолком. — Дверь я вам обязательно принесу!

— Бог с ней, с дверью! — засмеялся артист. Когда Сыщик с Иваном Ивановичем спустились вниз и сели на лавочку, Слон произнес:

— Да-а-а, Шарик…

— Сыщик сидел, опустив уши на глаза.