Османская Турция. Быт, религия, культура - Льюис Рафаэла - Страница 34

Функции властей не ограничивались бумажной работой. В Топхане располагался большой завод по литью пушек, где производили орудия тяжелой артиллерии для султанской армии. В день, когда намечалось отлить пушку, собирались вместе главный мастер артиллерии, главный инспектор, имам и муэдзин при заводе, хронометрист, мастер, десятник и литейщики. Под взывания к Аллаху в топку бросали бревна, чтобы начать процесс литья. Через 24 часа литейщики и истопники раздевались так, что на них оставались одни шлепанцы, на голову натягивали шапку по самые глаза и пару нарукавников из толстой плотной ткани. Присутствовали также 40 шейхов и визирей, включая главного визиря и шейх-уль-ислама. Других лиц в место литья не допускали из опасений сглаза. На всем протяжении процесса литья визири и шейхи беспрерывно повторяли: «Нет мощи и силы, кроме Аллаха». Под эти заклинания мастер-литейщик бросал центнеры олова в медный котел. В самый ответственный момент главный литейщик приглашал визирей и шейхов бросать в котел монеты в качестве пожертвований «во имя истинной веры». Металл перемешивали с золотыми и серебряными монетами длинными металлическими шестами. Кипение металлической массы означало, что компоненты металла сплавились, в топку добавляли дров, после чего наступал решающий момент. Все присутствовавшие вставали, а хронометрист предупреждал, что через полчаса откроют задвижку печи. Этой операции предшествовали горячие молитвенные пожелания успеха, когда же проходило полчаса, по сигналу хронометриста и под повторение возгласов «Аллах, Аллах» главный литейщик и мастер открывали железными крюками задвижку. Раскаленный металл устремлялся по желобам, ведшим к литейным формам. В это время визири и шейхи, одетые в белые рубахи, приносили в жертву по обеим сторонам печи 40–50 баранов, специально доставленных для этой цели. Для заполнения самой большой литейной формы, изготовленной из глины, добытой в маленькой деревушке Шахрияр на Босфоре, требовалось полчаса. После заполнения формы поток расплавленного металла останавливали нагромождением маслянистой глины и направляли в следующую форму под сопровождение новых молитв. Если плавка завершалась успешно, не происходило несчастных случаев, часто ее омрачавших, произносились благодарственные молитвы, выплачивали премии, распределялись в награду 70 комплектов одежды, происходило всеобщее празднество.

Когда дело касалось торговых сделок с ремесленниками, то в первую очередь удовлетворялись потребности тех из них, что работали в Стамбуле, а не в провинции, и все снабжение находилось под контролем властей. Ремесленники, нуждавшиеся в специфических материалах для своего производства, например изготовители котлов Сиваса, Токата или Амасии, покупавшие медь из шахт в Кастамону, должны были владеть документом с печатью, разрешающим сделку. Однако, несмотря на бюрократические препоны, торговля процветала, и ее контроль часто не был навязчивым. Власти строго следили за соблюдением пробы золота и серебра, защищали интересы ремесленников, работающих с этими металлами, позволяя им влиять на распределение и продажу европейских товаров по низким ценам.

Производством продовольствия занимались все провинции страны. В результате продукты были довольно дешевы, особенно в городах, и в изобилии. Некоторые регионы производили продовольствие исключительно для Стамбула. Мощную отрасль составляли ловля и сохранение рыбы. Многие рыбаки предпочитали ловить рыбу в море длинными лесками из конского волоса, каждая из которых держала два-три крючка с наживкой, а также грузило и поплавок. Для ловли крабов, омаров и мелкой рыбешки связывали канатом вместе двадцать или больше корзинок в форме колоколов, добавляли в связку камень и утапливали. Место помечалось буйком из полых тыкв, державшихся на поверхности воды. Иногда флотилии из шести лодок выстраивались под прямым углом, занимая площадь примерно 40 на 25 ярдов, между ними протягивались сети из крепких желтовато-коричневых бечевок. Сети раскидывали в местах прохождения мигрировавших косяков рыбы и обильных рыбой. Другой метод рыбной ловли заключался в установке стационарных сетей, погруженных в воду. За ними следили люди с высоты наблюдательных постов. Когда косяк рыбы проходил в данном месте, наблюдатели подавали сигнал рыбакам, ожидавшим на плоскодонном судне. Рыбаки быстро выбирали сети. Многие рыбацкие лодки с прочными выгнутыми носами двигались ночью с ярко светившими висевшими по бортам фонарями для привлечения рыбы. С уловом на борту лодки сновали вдоль берега взад и вперед, а со скрытыми в темноте оптовиками велись криками переговоры, пока не договаривались о ценах и не доставляли рыбу по назначению. В течение десяти недель начиная с осени эти лодки с фонарями ловили рыбу, двигавшуюся косяками через Босфор из холодной акватории Черного моря, чтобы метать икру. Это были меч-рыба, тунец и макрель. Рыбные рынки были самыми неопрятными местами городов: грязные улицы с крутыми уклонами были заставлены корзинами, из которых исходила нестерпимая вонь. Менее крупную рыбу вроде макрели разрезали в длину и, подвесив, сушили на солнце, другую солили на зиму. Раковины мидий дробили в перламутровую россыпь низкого качества для украшения резных изделий из дерева, находившихся в повседневном пользовании.

Тысячи людей нанимались на строительные работы по всем специальностям. Мастеровые типа плотников или резчиков по камню зарабатывали вдвое больше неквалифицированных рабочих, и ежедневная зарплата понижалась зимой, точнее, с начала ноября и до мая, поскольку дни становились короче.

Работа была бесконечной, ее хватало для полной занятости, однако смена профессии встречала большие затруднения, поскольку действовали цеховые ограничения. Во всей Османской Турции существовала иерархия приоритетов преданности. Она выстраивалась в порядке верности своей гильдии, религии и султану, то есть государству. Роль гильдий в социальной структуре невозможно переоценить. Они пользовались непререкаемым авторитетом и автономией, а поскольку большинство городов и деревень существовали на принципах хозяйственной самодостаточности, полунезависимые гильдии почти не затрагивались политическими потрясениями в империи. Гильдии происходили из средневековых братств, Ахи, убежденных холостяков, избиравших своего вождя и отдававших ему все свои заработки, из которых оплачивались расходы группы на питание и другие нужды. Ко времени правления Османской династии членами таких братств оставались лишь дубильщики, седельщики, кожевенники и обувщики, поскольку остальные утратили свой полурелигиозный характер и превратились в объединения по видам ремесла.

К началу XVI века увеличилось число законов, регламентировавших места работы и орудия труда членов гильдий; все торговые сделки, ремесла и бизнес осуществлялись на условиях концессии и монополии. За определенным числом ремесленников закреплялся район производственной и торговой деятельности, регулировалось также разрешенное число торговых лавок и контор. Два вида лицензий – гедик – могли выдаваться ремесленнику: одна разрешала ему работать повсюду по собственному усмотрению, другая была действительна только для ремесленника, осуществляющего свою деятельность только в определенной торговой точке, магазине или лавке. Если ремесленник хотел гарантированного владения своей торговой точкой, то обращался с просьбой к руководству своей гильдии зарегистрировать орудия труда и товары своего ремесла и получал сертификат гарантии своих прав. Если ремесленник хотел передать свое дело другому, даже своему сыну, ему требовалось разрешение, а если хотел переехать в другой город или даже на другую улицу, то должен был возобновить свой патент. Поначалу государство было против таких ограничений, но гильдии на этом настаивали, доказывая, что имеют право защищать своих членов. В духе патернализма периодически устанавливался потолок цен на товары. Когда на товары ремесленников рос спрос, предоставлялись новые лицензии – гедики, а когда спрос снижался, патенты продлевались. Число ремесленников, занятых в торговле, уменьшалось, с тем чтобы не было ни стимула, ни заинтересованности в конкуренции. Однако деятельность гильдий осуществлялась в определенных рамках: новые технологии встречали резкие возражения, как и новые фасоны одежды. Деятельность гильдий была упорядочена, отличалась дисциплинированностью, высоким профессионализмом и столь крепким духом цеховой солидарности, что торговцы, реализовывавшие свои товары первыми, передавали покупателей коллегам, у которых торговля не шла. Однако шаблон, монополизм, отсутствие конкуренции, неприятие инноваций нередко влекли за собой значительный застой в развитии ремесел.