Том 1. Стихотворения - Бунин Иван Алексеевич - Страница 26

26

1901

В старом городе *

С темной башни колокол уныло Возвещает, что закат угас. Вот и снова город ночь сокрыла В мягкий сумрак от усталых глаз. И нисходит кроткий час покоя На дела людские. В вышине Грустно светят звезды. Все земное Смерть, как страж, обходит в тишине. Улицей бредет она пустынной, Смотрит в окна, где чернеет тьма… Всюду глухо. С важностью старинной В переулках высятся дома. Там в садах платаны зацветают, Нежно веет раннею весной, А на окнах девушки мечтают, Упиваясь свежестью ночной, И в молчанье только им не страшен Близкой смерти медленный дозор, Сонный город, думы черных башен И часов задумчивый укор.

1901

«Отошли закаты на далекий север…» *

Отошли закаты на далекий север, Но всю ночь хранится солнца алый след. Тихо в темном поле, сладко пахнет клевер, Над землею брезжит слабый полусвет. Это — ночи робких молодых мечтаний, Предрассветный сумрак в чутком полусне. Это — ночи грусти и воспоминаний, Думы на закате о былой весне.

1901

«Облака, как призраки развалин…» *

Облака, как призраки развалин, Встали на заре из-за долин. Теплый вечер темен и печален, В темном доме я совсем один. Слабым звоном люстра отвечает На шаги по комнате пустой… А вдали заря зарю встречает, Ночь зовет бессмертной красотой.

1901

«Спокойный взор, подобный взору лани…» *

Спокойный взор, подобный взору лани, И все, что в нем так нежно я любил, Я до сих пор в печали не забыл, Но образ твой теперь уже в тумане. А будут дни — угаснет и печаль, И засинеет сон воспоминанья, Где нет уже ни счастья, ни страданья, А только всепрощающая даль.

1901

«За все тебя, господь, благодарю!..» *

За все тебя, господь, благодарю! Ты, после дня тревоги и печали, Даруешь мне вечернюю зарю, Простор полей и кротость синей дали. Я одинок и ныне — как всегда. Но вот закат разлил свой пышный пламень, И тает в нем Вечерняя Звезда, Дрожа насквозь, как самоцветный камень. И счастлив я печальною судьбой, И есть отрада сладкая в сознанье, Что я один в безмолвном созерцанье, Что всем я чужд и говорю — с тобой.

1901

«Высоко наш флаг трепещет…» *

Высоко наш флаг трепещет, Гордо вздулся парус полный,   Встал, огромный и косой; А навстречу зыбью плещет, И бегут — змеятся волны   Быстрой, гибкой полосой. Изумруд горит, сверкая, В ней, как в раковине тесной,   Медью светит на борта; А кругом вода морская Так тяжка и полновесна,   Точно ртутью налита. Ходит зыбкими буграми, Ходит мощно и упруго,   Высоко возносит челн — И бегущими горами Принимают друг от друга   Нас крутые гребни волн.

1901

«Полями пахнет, — свежих трав…» *

Полями пахнет, — свежих трав, Лугов прохладное дыханье! От сенокосов и дубрав Я в нем ловлю благоуханье. Повеет ветер — и замрет… А над полями даль темнеет, И туча из-за них растет, — Закрыла солнце и синеет. Нежданной молнии игра, Как меч, блеснувший на мгновенье, Вдруг озарит из-за бугра — И снова сумрак и томленье… Как ты таинственна, гроза! Как я люблю твое молчанье, Твое внезапное блистанье, — Твои безумные глаза!

1901

Из Апокалипсиса *

И я узрел: отверста дверь на небе И прежний глас, который слышал я, Как звук трубы, гремевшей надо мною, Мне повелел: войди и зри, что будет. И дух меня мгновенно осенил. И се — на небесах перед очами Стоял престол, на нем же был Сидящий. И сей Сидящий, славою сияя, Был точно камень яспис и сардис, И радуга, подобная смарагду, Его престол широко обняла. И вкруг престола два десять четыре Других престола было, и на каждом Я видел старца в ризе белоснежной И в золотом венце на голове. И от престола исходили гласы, И молнии, и громы, а пред ним — Семь огненных светильников горели, Из коих каждый был господний дух. И пред лицом престола было море, Стеклянное, подобное кристаллу, А посреди престола и окрест — Животные, число же их четыре. И первое подобно было льву, Тельцу — второе, третье — человеку Четвертое — летящему орлу. И каждое из четырех животных Три пары крыл имело, а внутри Они очей исполнены без счета И никогда не ведают покоя, Взывая к Славе: свят, свят, свят, господь, Бог вседержитель, коий пребывает И был во веки века и грядет! Когда же так взывают, воздавая Честь и хвалу Живущему вовеки, Сидящему во славе на престоле, Тогда все двадесять четыре старца Ниц у престола падают в смиренье И, поклоняясь Сущему вовеки, Кладут венцы к престолу и рекут: «Воистину достоин восприяти Ты, господи, хвалу, и честь, и силу Затем, что все тобой сотворено И существует волею твоею!»