Склонный к Силе - Крабов Вадим - Страница 71

Вышли в пятидесяти милях от резиденции князя, ближе к границе, прямо к табуну единорогов. Животные встретили людей радостным духовым оркестром. Часть побежала искать старых хозяев, часть осталась ждать новых.

– Буранчик, восемь скакунов новым дружинникам! – скомандовал князь. – Вы как, принц, отдельным десятком пойдете?

Ответил Эрлан:

– Назначай десятника, князь, у нас никто со степняками не сталкивался.

«А ведь он прав, – подумал Рус, – я даже Великого похода в глаза не видел». Драголант серьезно кивнул и крикнул:

– Димигрид, сюда!

Через несколько мгновений к ним подскочил серьезный сорокалетний воин:

– Слушаю, князь!

– Принимай восьмерых новиков – они твой десяток. Растолкуй, как держать строй, остальное они умеют. Приступай. – После этих слов скрылся в размеренной армейской суете.

Вскоре вездесущие мальчишки подогнали единорогов, принесли седла и чуть ли не волоком притащили тяжеленные тюки, оказавшиеся броней для скакунов, – железные пластины, соединенные кольчужными сочленениями.

Рус понял – местные кочевники не считали убийство единорога кощунством. Принял своего пегого скакуна и с грустью вспомнил Воронка: «Ты прости меня, друг, но так надо. Я тебе все объяснил, и ты со мной согласился. До встречи! И знай – я тебя не брошу…» – с этим мысленным монологом надевал на «Пегаса» (так сам назвал пегое животное) броню и седло. Ростичар ненавязчиво помогал, а десятник хмуро наблюдал за неумелыми действиями принца.

– Ты кто, новик? – наконец поинтересовался он. – Мелок ты для нашего племени, больше на пирена похож.

– Этруск я, – гордо ответил Рус, – просто ростом не вышел. Что, не бывает?

Остальная «свита» с любопытством молчала.

– Я не встречал, но, говорят, бывает. Готовы? По седлам! Стройся в линию.

Грусситы беспрекословно выполнили приказ. Рус впервые выстраивался в линию и беззастенчиво пользовался Духом слияния с животными.

– Не призывать, аргостовы дети! Рано еще. – Десятник заметил Духа. Кстати, склонность к Силе Геи не увидел, потому что Рус, дабы не смущать окружающих, «выдавил» из себя нити Силы Земли.

– Виноват! – ответил Рус и убрал «друга». Но свою цель тот успел выполнить, Пегас стал слушаться без поводьев.

– Значит, так, вы люди опытные, за исключением одного, разберетесь и ему поможете. Держитесь рядом со мной и слушайте, сейчас скомандуют выдвижение…

И точно, не успел он это произнести, как раздался приказ:

– Сотням начать выдвижение! – Сразу послышались команды сотников:

– Первая!.. Вторая!.. – далее полусотни, затем десятки.

– За мной, парни! Пока держитесь просто рядом, идем на соединение. Слушайте внимательно… Сейчас кочевник наглый пошел, нападают большими ордами. Чтоб этим грусситам с гросситами в Аргольте париться! – в сердцах выкрикнул он, и «новики» незаметно переглянулись. – Как только заново заварушка с принцем началась, это где-то с год уже, так царь увел от нас войска. Пирены сразу обнаглели! Да что я говорю, сами увидите, на своей земле воюем! Отступаем, людей в тыл отводим, а там пахоты чуть, и кроме беженцев своих дармоедов хватает!

– Голодают? – поинтересовался «принц».

– Пока нет, но все к тому идет, – нахмурился десятник. – Наболело, парни, скорей бы хоть кто-нибудь победил! Тьфу, делят неизвестно что, неужели Френом не видит?

– Бог все видит, – хмуро ответил Карлант. – И ему нужен лучший!

– Вот и выясняли бы один на один, зачем войска с границы отзывать?

– Верно говоришь, – поддержал его Рус. – Любят они там, наверху, в солдатики играть.

– Чего?! – не понял Димигрид, не поняли и остальные. Нет, суть понятна, но при чем здесь куклы?

– Управлять воинами, как игрушками. Им развлечение, а на простых людей плевать. – Принц высказал такую ересь, что если бы не был принцем… Свита уставилась на него, как на умалишенного, а десятник согласился:

– Правильно изрекаешь, молодой, но лучше в это дело не лезь, себе дороже. Мне можно, я на границе.

– Когда будешь объяснять строй, десятник? – прорычал Ростичар, больше всех ненавидящий гросситов (почти всю его семью вырезали или отравили).

– Да, отвлекся. Простите, накипело. Слушай сюда! Тактика простая. Их много, не меньше десяти сотен будет, могу поспорить, а нас – две наши, княжеские, да три ополчения, итого пять.

– Ополченцы… – поморщился молодой Люболан.

– Это ты зря. Все бывшие вояки, да поросль, которых пока из дома не выпустили, но умений уже нахватались, и без склонности к Призыву никого нет. Сила! А пирены мелкие, вот как ваш товарищ, как тебя?

– Рус.

– Один на один не лезут, гурьбой нападают, но нам это даже лучше – гоняться не надо. Главная задача нашего строя – держать общую защиту, вклиниться в их лаву, расстрелять магов – они позади держатся, а потом рассыпаться по одному, чтобы соседу не мешаться, и рубиться. Побегут, как зайцы, проверено! Тысяча на пятьсот – расклад в нашу пользу.

– А если две на пятьсот? – поинтересовался Эрлан.

– Тогда сложнее, – нахмурился десятник. – Разведка сказала: пять сотен, значит, удваиваем – больше в астрале не размажешь… Френом с нами, парни! Пусть порадуется хорошей драке!

Десяток Димигрида поставили на левый фланг «клина». Держать строй на левом фланге – значит скакать одним темпом, следя за тем, чтобы рог твоего единорога находился в трех локтях левее крупа переднего правого животного; ни приближался, ни отдалялся. Руса поместили в центре десятка, отделив от кромки строя девятью-десятью всадниками, то есть в глубине левого крыла «клина». Не раскрывая инкогнито, князь все же поберег принца от глупых случайностей, да и сам находился не впереди, а в центре.

По раскисшему полю единороги скакали небыстро, что не очень хорошо, но и противник находился в таких же условиях, и это успокаивало. Скоро, через статер, орда выскочит из низины, рассыплется в лаву, и тогда раздастся команда: «Строй!» Надо будет призвать Духов, дать им приказ на «единение» и еще внимательней держаться переднего правого всадника, не обращая внимания на стрелы и огненные структуры. «Кто выпадет, парни, тому первому конец, и товарищей подведет. Будьте уверены – не пробьют они общую защиту!» – наставлял Димигрид. Когда «клин» войдет в лаву, надо не обращать внимания на вопли степняков, а слушать приказы своего полусотника. Он указывает цель – мага, по ней и стрелять залпом. Хоть одна стрела со Знаком да доберется. Подавив всех склонных к Силе, а их в тысяче не больше двадцати – тридцати, рассыпаться самим (после приказа!) и давить, давить, пока не побегут.

– На самом деле все не так гладко, но на то она и война. Восхвалим Френома, парни, порадуем его! – такой своеобразной молитвой, уже скача в «клине», десятник закончил наставление. Как раз проезжали мимо сгоревшего поселения, напомнившего Русу кадры военной хроники с голыми печными трубами и пеплом. «Сволочи…» – в душе поднялась злость.

Казалось бы, что сложного в соблюдении дистанции? Но когда появились первые степняки, раздалась команда: «Строй!» и Духи создали единое целое, Руса охватила эйфория атаки. Он, как и все, заорал: «Френом!», выхватил Ромула и Рема и еле-еле удержался, чтобы не выскочить, не порубать всех врагов одним махом. И был не одинок. Серый купол защиты над клином дергался то там, то сям, особенно в тылу, где собрались ополченцы. Рус почувствовал себя непобедимой машиной, танком, где сам был и винтиком, и командиром одновременно.

«Мы всех порвем!» Душа зашлась в упоении, мысли буквально ревели, заглушая не только вой степняков, но и приказы командования. Он не заметил, как воины оказались в центре пиренов, не обратил внимания на лавину огня, которая все же выжигала то одного, то другого дружинника, не видел стрел, которые хоть и по одной из тучи, но добирались до этрусков и, хвала богам, пока бессильно стучали о кольчугу…

Эрлан решился чуть-чуть нарушить строй. Дотянулся до принца и отвесил ему хлесткую пощечину.