Отзвуки серебряного ветра. Мы – есть! Вера - Эльтеррус Иар - Страница 72

– Кто? – недовольно бросил Мерт в микрофон инфора.

– Портье, ваше сиятельство! – раздался в ответ угодливый голос. – К вам посетитель. Светлый князь Александр Т'а Вермен с личным визитом.

– Просите, – пожал плечами провинциальный аристократ и отключился.

В ожидании гостя он все пытался припомнить, слышал ли что-нибудь о роде Т'а Вермен, но ничего вспомнить так и не смог. Вскоре звякнул лифт, и в дверь позвонили. Приказав компу номера открыть, Мерт онемел. Светлым князем Т'а Вермен оказался аарн. Черно-серебристая форма и горящее на левом плече багровым огнем Око Бездны заставили настороженно замереть. Спокойное, слегка вытянутое лицо, прямой нос, серые глаза и пушистые ресницы, скорее приличествующие женщине. Небольшие, аккуратно подбритые усики. Судя по виду – лет тридцать, может, тридцать пять, никак не больше. На губах вежливая улыбка.

Только сейчас Мерт вспомнил переданный час назад по инфору репортаж, в котором сообщалось о пожалованном двум полковникам ордена княжеском достоинстве за спасение наследника престола. И о награждении их орденами Чести и Веры. Как вотчина, каждому досталась целая планета. Мерт, когда услышал об этом, только завистливо вздохнул.

– Чем обязан, светлый князь? – спросил он, решив сразу брать быка за рога.

– Доброго вам дня, светлый князь, – поклонился аарн. – Простите, а княжна Ферика дома? Я прошу вашего разрешения пригласить ее на прогулку.

А, дочь-таки с кем-то познакомилась. Но почему с аарн? Никого другого не нашлось? Хотя да, он ведь теперь светлый князь и владелец целой планеты. Тогда еще ничего. Мерт не обратил внимания, что гость едва заметно морщится и выглядит съевшим что-то малоприятное. Позвав дочь из спальни, где она что-то читала, он снова вышел в гостинную. Вскоре появилась и Ферика. Увидев аарн, расцвела в улыбке.

– Рада вам, Александер! – поздоровалась она. – Не надеялась уже повидать.

– Разве я мог быть столь невежлив с дамой? – поклонился тот. – Позвольте пригласить вас на небольшую прогулку по городу.

– С удовольствием, – расцвела в улыбке девушка, бросив на отца предостерегающий взгляд, и он проглотил готовые сорваться с языка возражения.

Бросившись в спальню, она на скорую руку собралась. Александер ей очень понравился. Но Ферика не думала, что он захочет продолжить знакомство. Ведь аарн никогда не обращали внимания на женщин не из ордена, это было общеизвестной истиной. Впрочем, из любого правила бывают исключения. Из этого тоже.

– Я готова! – сказала девушка, выйдя из спальни.

Она надела короткую, до колен, плиссированную черную юбку и блузку светло-голубого цвета. Отец, увидев дочь в таком виде, поморщился, покосившись на гостя, но ничего не сказал. Знал, что бесполезно, и Ферика в пику ему все равно поступит по-своему.

– Всего доброго, светлый князь, – поклонился аарн.

– И вам того же, светлый князь, – вежливо ответил Мерт.

– Светлый князь?! – глаза Ферики стали круглыми.

– Два часа назад Его величество пожаловал мне титул, орден Чести и Веры, и планету в майорат, – тяжело вздохнул Александр. – За спасение жизни членов августейшей фамилии. Ума не приложу, что мне теперь с этой планетой делать…

Мерт завистливо вздохнул. Ему бы эту планету, уж он нашел бы, что с ней делать. Ферика удивленно смотрела на дварх-полковника и качала головой. Вот уж не думала, что аарн могут стать аристократами княжества. Впрочем, а наследник престола нынче кто? Аарн. Судя по последним событиям, жизнь необратимо меняется, издавна привычное рушится, и на его месте возникает что-то новое. Вот только что? Девушке было до ужаса любопытно. Она, конечно, слышала древнее проклятие: «Чтоб тебе жить в эпоху перемен!», но не понимала его смысла. Перемены – это же великолепно! Это что-то неведомое до сих пор. Она еще не знала, что далеко не все перемены – к лучшему, этому обычно учит жизнь…

Выйдя из гостиницы, Александр остановился и посмотрел на Ферику.

– Не будем дразнить гусей, – сказал он, и его форма изменила цвет, потекла, на глазах превращаясь во что-то другое. Через какую-то минуту перед девушкой стоял элегантно одетый молодой аристократ в темно-сером модном костюме тармиланского псевдошелка стоимостью в добрых полсотни тысяч кредитов. Эмблема ордена тоже исчезла, только на боку осталась кобура ручного плазмера.

– Ой, мама! – выдохнула Ферика, с изумлением глядя на него. – Никогда не верила, что такое бывает…

– Наша форма живая, – рассмеялся Александр, – и может принимать нужный нам в данный момент вид. Идемте?

– Ладно, – улыбнулась девушка.

Они пошли по центральной улице Кель-Атан, главного мегаполиса столичной планеты. Город был огромен, в нем жило больше ста миллионов человек. Сотни пешеходных дорожек пересекались под разными углами и на разных уровнях. Наземного транспорта в княжестве не использовали добрых две тысячи лет, и основным средством передвижения служили флаеры и гравитационное метро. Для тех, кто был побогаче и не желал терять времени, существовали десятки тысяч кабинок гиперпереходов. Правда, это было довольно дорогое удовольствие, больше пятидесяти кредитов за один переход. Для работающего кельтанца, зарабатывающего в месяц около пятисот, такой транспорт был малодоступен. Это при том что получаемых денег хватало на жизнь с избытком.

Жилье дотировалось государством, и было относительно дешево. А после того, как в продажу поступили орденские биодома, стало стоить вообще копейки. Разборки в высших властных кругах не касались простых людей, которые чаще всего о них даже не знали. Великий князь держал власть крепко и обеспечивал стабильность, которой раньше не существовало и в помине.

Честный человек находился в княжестве в полной безопасности и всегда мог обратиться за защитой в полицию. Взяточников там почти не водилось, какой смысл идти на плаху за пару тысяч кредитов? А наказание за взятки было одно – смертная казнь, причем мучительная – четвертование. Поэтому полицейские редко пытались нарушить закон, им платили вдесятеро больше, чем кому-либо другому, они имели государственное жилье, флаеры, одежду, путевки на курорты, бесплатное медицинское обслуживание и бесплатное обучение детей в любом учебном заведении Кэ-Эль-Энах. Попасть на службу в полицию стало пределом мечтаний многих, но отбор был очень жестким и конкурс порой достигал сотни человек на место. За работу полицейские держались зубами и благословляли щедрого правителя. Да, он требовал безупречной службы, зато обеспечивал служащего ему человека полностью.

К преступникам закон княжества был безжалостен. Тюрем не существовало, только камеры предварительного заключения. Восемьдесят процентов совершивших любое преступление – от кражи до изнасилования – присуждались к смертной казни, и приговор немедленно приводили в исполнение. Остальные отправлялись на радиоактивные рудники отдаленных планет, откуда возвращался, в лучшем случае, один человек из сотни.

Трущоб в столице не осталось, как не осталось нищих и безработных. Работа находилась для всех, княжество развивалось бурными темпами, осваивая планету за планетой. В новых поселениях всегда требовались рабочие руки, и платили там существенно больше, чем даже в столице. Многие бросали привычную жизнь и отправлялись искать счастья на новом месте.

Да, люди жили безбедно. Но одновременно рядом существовала безумная, бросающаяся в глаза роскошь. Нувориши и аристократы, пытаясь ослепить друг друга богатством, швыряли деньги на ветер миллионами и миллиардами. Простые люди, видя это, чаще всего пожимали плечами и проходили мимо, бормоча себе под нос: «Погодите, доберется до вас Его величество, сволочи…»

Великий князь сумел так поставить пропаганду, что за свою обеспеченную жизнь жители Кэ-Эль-Энах благодарили именно его, тихо презирая про себя старую аристократию. Помнили, что во времена Совета Кланов населению порой приходилось и голодать. Не имевшие куска хлеба люди видели, как аристократы устраивали шумные празднества, выбрасывая на ветер миллиарды кредитов, на которые можно было накормить голодающее население многих планет. Этого аристократам не простили и не забыли. А те не понимали, для чего великий князь так обхаживает чернь, и продолжали вести себя по-прежнему, заносчиво и грубо. Кроме самых умных.