Дао Дэ Цзин (перевод Малявина В.В.) - Лао -цзы - Страница 21

21

Примечания к переводу

1. Слово «благо» (шань) неоднократно повторяется ниже и в большинстве случаев употреблено в функции глагола или наречия. Это обстоятельство отражено в переводе. Согласно Хэшан-гуну, здесь и ниже речь идет о «человеке высшего блага» (аналогичным образом Хэшан-гун толкует сходную фразу в гл. XVII). Толкованию Хэшан-гуна следуют некоторые переводчики. Соответственно, строки 5 – 11 начинаются со слов: «Он любит…»

2. Конец 2-й строки в мавандуйском тексте А записан иначе: «но пребывает в покое». Ряд китайских исследователей принимает этот вариант, полагая, что после того как знак «покой» был заменен на знак «соперничать» (чжэн), фигурирующий в тексте В, слово «пребывает» тоже было изменено на отрицание «не». Р. Хенрикс оспаривает это мнение, ссылаясь на то, что в том же тексте В термины «покой» и «соперничество» четко различаются между собой. Как бы то ни было, слово «соперничество» кажется в данном контексте более осмысленным, и почти все современные публикаторы «Дао дэ цзина» следуют традиционной версии.

3. Знак цзи («быть вблизи») является в древнекитайской литературе специфически даосским понятием, обозначающим «жизнь в Дао» и вместе с тем – слияние с изначальным «импульсом» жизни (см.: Чжуан-цзы. Перевод В. В. Малявина. М., 2002. С. 65). Ван Би поясняет: «Путь есть отсутствие, а вода есть нечто наличествующее, поэтому и говорится, что только “находится близко”». Мы имеем дело с обозначением Пути как абсолютной сообщительности, или «совместности» сущего.

4. В 3-й строке слово «собирается» (букв. «пребывает», «находится») в разных списках выражается сходными по смыслу знаками цзюй или чу.

5. Запечатленное в 6-й строке представление о том, что подлинной стихией «сердца» является «глубина», в своем роде традиционно для древней китайской литературы и зафиксировано уже в «Книге Песен». Пояснение Дэцина: «Сердце, погруженное в покой и безмолвие, не ведает блужданий».

6. В 7-й строке имеются существенные разночтения. В мавандуйском тексте А значится «в общении благотворно доверие», а фраза о речи вовсе отсутствует. В тексте Б сказано: «в общении благотворно (быть подобным) Небу». В традиционных же списках значатся либо «человек», либо «человечность» (этот иероглиф являет собой сочетание знаков «человек» и «два»). За исключением первого случая, который кажется результатом ошибки переписчика, все указанные варианты в принципе приемлемы. Я следую варианту, принимаемому большинством публикаторов, имея в виду, что термин «человечность» не имеет здесь специфически конфуцианского смысла и выражает общепринятое понятие «доброты».

7. Разъяснение Хэшан-гуна к 8-й строке гласит: «Вода вбирает в себя отражения и высвечивает формы, не меняя своих свойств». Данная фраза близка по смыслу начальному высказыванию в главе XV.

8. В 9-й строке китайские комментаторы толкуют понятие «порядка» как «выпрямление» (что, вообще говоря, является традиционным для Китая способом истолкования понятия политики). В списке Ван Би так и сказано: «В выправлении благотворен порядок».

9. К 11-й строке Хэшан-гун помещает следующее пояснение: «Нужно уметь быть то квадратным, то круглым, быть кривым или прямым сообразно формам».

10. По мнению Ма Сюйлуня, знак «изъян» следует читать как сходный с ним по начертанию знак «преступление».

11. В этой главе рифмуются строки 6 – 8, а также 9 – 11.

Комментарии

Воистину побеждает тот, кто умеет уступать. Уподобление Великого Пути и его премудрости воде – один из самых примечательных мотивов «Дао дэ цзина», ведь вода не имеет собственной формы, бесконечно уступчива и подвижна без усилий, но является началом всего и способна беспредельно разливаться. Вода – отличная иллюстрация силы, обретаемой в видимом бессилии. В традиции «Книги Перемен» вода считается «природой изменчивости» (так озаглавлена данная глава у Хэшан-гуна). Согласно традиционной формуле, она порождается «Небесным единством» и в соединении с Огнем творит все метаморфозы. В погребении из Годяня вместе с фрагментами книги Лао-цзы был обнаружен неизвестный ранее текст, разъясняющий роль Воды в творении мира. Там говорится: «Великое Единство породило Воду, Вода возвратилась и подкрепила Великое Единство: так создалось Небо. Небо возвратилось и подкрепило Великое Единство: так создалась Земля. Небо и Земля…:[27] так создались божества. Божества подкрепили друг друга: так создались силы Инь и Ян. Силы Инь и Ян подкрепили друг друга: так создались четыре времени года. Четыре времени года подкрепили друг друга: так создались холод и жара. Холод и жара подкрепили друг друга: так создались влажность и сухость. Влажность и сухость подкрепили друг друга: так создался годовой круг».

Но водный поток течет далеко. Как говорили в Китае, «вода навевает думы об отдаленном…» Размышление о воде помогает постичь реальность, которая пребывает за пределами ощущаемого и мыслимого. Главная ценность дома для живущих в нем – не броский фасад, а прочное основание, незримая толща земли под ним. Речь ценна не красотой слога, а доверием, которое внушает произносящий ее. Поистине, всякая вещь в мире обретает свое подлинное обоснование не в том, чем она является сама по себе. Подобная «метафизика» служит у Лао-цзы оправданию жизни «как она есть», во всем ее обыденном величии. Лао-цзы – отнюдь не нигилист, а едва ли не самый убежденный в истории человечества философ повседневности.

У Чэн так истолковывает среднюю часть главы, представляющую собой апологию самых простых и безыскусных ценностей человеческого существования: «То, что ценит сердце, должно быть подобным бездне. Бездной называются покой и глубина. То, что ценится в общении, должно быть участием и добротой. Такое зовется сотрудничеством. То, что ценится в речах, должно быть доверием. В управлении должен цениться порядок. В делах должно цениться умение. В движении должна цениться своевременность. Поступать своевременно – значит делать то, что можно в данный момент».

Цзян Шэн напоминает: «Хотя Лао-цзы учил людей не соперничать, это не значит, что он хотел, чтобы люди были безвольными и вялыми и ничего не умели. Он лишь учил людей не драться за выгоду и избегать великого бедствия войны. Он учил творить благо и ценить землю, ценить глубину, ценить доброту, ценить порядок, ценить умение и ценить обстоятельства времени. Это означает бороться внутри, а не вовне, бороться за то, чтобы не бороться, получать все, не домогаясь ничего».

IX

Чем удерживать наполненное до краев, Лучше вовремя остановиться. Кто старается наточить острее, Не сохранит достигнутого надолго. Коли золото и яшма заполнили покои, Никому не под силу их сберечь. Тот, кто кичится богатством и знатностью, Сам навлечет на себя беду. Подвиг совершен, слава явилась, а сам скрылся – Вот Путь Небесный. Примечания к переводу

1. Данная глава без значительных изменений фигурирует в текстах из Годяня. В мавандуйских списках первое слово в 1-й и 3-й строках записаны другими знаками, смысл которых близок традиционной версии. Хэшан-гун разъясняет первую фразу следующим образом: сосуд, наполненный до краев, опрокидывается, и поэтому его приходится все время поддерживать, что слишком хлопотно. Кстати, начальный знак первой строки в мавандуйских списках означает именно «держать прямо». По мнению Ван Би, здесь речь идет о стремлении «удержать совершенство» (дэ), что ведет к «утрате влияния». А. Уэйли предлагает читать так: «Натяни лук до упора – и пожалеешь, что не остановился вовремя». Подобное прочтение, однако, не получило признания в научной литературе. Образец свободной интерпретации китайского оригинала являет перевод Чжан Чжунъюаня: «Обладать чем-либо и гордиться этим хуже, чем не обладать. Ибо, если настаивать на крайности, эта крайность долго не удержится». Более отвлеченный вариант предлагает и И. С. Лисевич: «Чем наполнять и поддерживать – не лучше ли бросить?»