Нашествие чужих: заговор против Империи - Шамбаров Валерий Евгеньевич - Страница 74

74

Уже в апреле Ленин в статье «Сумеют ли большевики удержать власть или очередные задачи Советской власти» выдвинул программу реализации моделей Ларина:

«Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность, являются в руках пролетарского государства, в руках полновластных Советов, самым могучим средством учета и контроля… Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и гильотины».

«От трудовой повинности в применении к богатым Советская власть должна будет перейти… к большинству трудящихся, рабочих и крестьян»[261]. Никакого голода в большинстве районов России еще и в помине не было! Хлебная монополия являлась самоцелью. Все должны работать — и только в этом случае получать продовольствие. Так что попробуй не подчинись! В июле, после разгрома левых эсеров, все это начало претворяться в жизнь. Торговля пресекалась. Пути «мешочникам» перекрыли заградотряды. А в деревню поехали продотряды, отбирать у крестьян «излишки» продуктов. И как раз в результате этих мер в городах начался голод. Начались и восстания возмущенных крестьян. На них направлялись каратели, латыши и «интернационалисты». Лилась русская кровь…

Кроме экономических реформ, проводились национальные. В национальном вопросе Ленин не был сторонником крайностей. Из тактических соображений допускал союз с националистами против «великодержавного шовинизма». Но и против национализма боролся. Он полагал, что приоритет должен отдаваться классовому делению. Пролетарий-русский и пролетарий-инородец будут вместе выступать против русской и нерусской буржуазии, а со временем эти самые пролетарии сольются в единую общность. Примерно таких же взглядов придерживался ученик Ленина Сталин, ставший наркомом по делам национальностей. В период борьбы за власть большевики подхватили лозунг «права наций на самоопределение» — которым оперировали и меньшевики, эсеры. Но с этим лозунгом Советское правительство обожглось — сыграли-то на нем немцы, подмяв отделившиеся республики.

Поэтому формально «право наций» было сохранено, но на территории, которая осталась от России, ввели другую форму «самоопределения» — автономию. Первая автономная республика, Татаро-Башкирская, была создана весной 1918 г. В ходе переговоров с мусульманскими революционными лидерами Султаном Галиевым и Муллой нур Вахитовым Сталиным вырабатывались механизмы подобных образований. Он постарался ограничить первоначальные запросы националистов и ввел принцип, соответствующий ленинским установкам: что советская автономия отличается от «националистической буржуазной» и должна основываться не на расовых или религиозных, а на классовых вненациональных критериях[262].

Но летом 1918 г. Сталин был направлен в Царицын. Уполномоченным по сбору продовольствия, а по сути ему пришлось там стать командующим, возглавить оборону от казаков Краснова. И этим назначением Иосиф Виссарионович оказался фактически отстраненным от исполнения обязанностей наркома. Обозначенные им принципы стали нарушаться. Впрочем, они нарушались уже с весны. Среди советских лидеров были такие, кто проталкивал иную линию. Сталин и Ленин еще в 1912 г. выступали против попыток Бунда оформить свою «культурно-национальную автономию» внутри партии. Теперь же под эгидой Свердлова была создана особая «Еврейская коммунистическая организация» со штаб-квартирой на Варварке, издавала газету на идиш. В июле правительство издало декрет о наказании за антисемитизм. «Совнарком предписывает всем Советам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию ставить вне закона…» И еще как ставили! С. П. Мельгунов приводит пример, как в Харькове молодую девушку расстреляли только за то, что она в частном разговоре упомянула слово «жид» по отношению к Стеклову (Нахамкесу)[263]. О наказании за «антирусизм», как нетрудно понять, и речи не было. Что вело не к ликвидации, а напротив, к нагнетанию межнациональной розни. На местах комиссары, соплеменники свердловых и стекловых, задирали нос, наглели, унижали русских. В ответ поднималось озлобление. И лилась кровь…

В целом же нетрудно заметить закономерность. Сперва революция нацеливалась на слом Российского государства. А когда эта цель была достигнута, ее перенацелили на русский народ. На его максимальное ослабление, «денационализацию», психологическую переделку. Стержнем русских традиций всегда было Православие. И на него начались гонения. Если первый лихой наскок Коллонтай обернулся позорным конфузом, то по мере укрепления Советской власти натиск наращивался. По декрету «Об отделении школы от церкви, а церкви от государства» Православная Церковь переставала признаваться «юридическим лицом». Развернулись конфискации ее имущества, зданий, закрытия храмов и монастырей. Официальной команды на репрессии священнослужителей еще не было, но местным властям в данном вопросе была открыта «зеленая улица». По городам и весям загремели расстрелы священников по обвинениям в «контрреволюции».

И подчеркнем, гонения на Православие были целевыми. Ислам им подвергся в меньшей степени. Мулл и имамов за «контрреволюцию» тоже расстреливали. Но советские представители на местах призывались к осторожному обращению с «национальными особенностями». Часть татарских, башкирских, азербайджанских большевиков прямо обозначала себя «левыми мусульманами», и их «умеренная» религиозность не являлась препятствием для пребывания в партии. Ни один источник не приводит сведений о конфискации синагог и казнях раввинов. И в то же самое время, когда убивали русских священников и оскверняли русские храмы, в Советской России продолжала действовать… американская Христианская ассоциация молодежи! Мало того, американские сектанты помогали большевикам! М. Д. Бонч-Бруевич в июле 1918 г. писал о Христианской ассоциации:

«Это учреждение помогло нам кормить на боевом фронте десять тысяч бойцов Красной армии»[264].

Шел слом русских традиций, систем ценностей. Крушилась русская (и православная) мораль. На этом поприще бесспорно лидировала Коллонтай. Тут уж у нее без всяких сбоев дело получалось. Александра Михайловна в своих статьях и брошюрах поучала, что половая связь между мужчиной и женщиной должна восприниматься всего лишь как «стакан воды» — захотелось, удовлетворил потребность и забыл. Причем саму народную комиссаршу, очевидно, «жажда мучила» постоянно. Даже многочисленных «стаканов воды» ей оказывалось мало, требовались более «изысканные напитки», в уютных объятиях Коллонтайши гостили не только мужчины, но и дамы из большевистского «бомонда».

Идеи половой свободы поддержал Троцкий. И для революционеров низших уровней эти установки оказались очень соблазнительными, кое-где их кинулись воплощать. Во Владимире издали приказ, что девушки с 18 лет обязаны отдаваться по разнарядке, наподобие «всеобщей трудовой повинности», создали специальное бюро, где все женщины должны были зарегистрироваться для таких надобностей[265]. Генерал Пуль докладывал в военное министерство Англии, что в некоторых северных городах создавались «комиссариаты свободной любви», а за отказ выполнять «обязанности» женщин подвергали публичной порке. При одном пленном комиссаре был найден документ: «Сим удостоверяется, что товарищ Едиоников уполномочен взять для себя молодею девушку. Никто не должен оказывать ему никакого сопротивления» — с подписью и печатью[266]. Но такая разнузданность грозила подорвать дисциплину. Против Коллонтай выступили Ярославский, Семашко, Сольц. Отстаивали «революционный» аскетизм и призывали «беречь половую энергию для строительства коммунизма».

вернуться

261

Ленин В. И. Полное собрание сочинений, издание 5-е, в 55 томах, М, Политиздат, 1971–1975.

вернуться

262

Бьюкенен Дж., Воспоминания дипломата, М., 1923.

вернуться

263

Мельгунов С. П. Красный террор в России 1918–1923. М, 1990.

вернуться

264

Ткаченко С. Л. Американский банковский капитал в России в годы Первой мировой войны, ВИРД, СПб, 1998.

вернуться

265

Жевахов Н. Д. Еврейская революция, М., Алгоритм, 2006.

вернуться

266

Жевахов Н. Д. Еврейская революция, М., Алгоритм, 2006.