Правда варварской Руси - Шамбаров Валерий Евгеньевич - Страница 106

Но появилась уже и книжная поэзия. Ее родоначальником на Руси стал Симеон Полоцкий. Автор виршей, драматических произведений, учебников, богословских трактатов. Он создал «Псалтирь рифмованную», перевел и переложил стихами 10 иностранных книг. Но Полоцкий использовал принцип так называемого силлабического стихосложения, принятый в Польше. Этот принцип предполагал равное количество слогов в строках (11 или 13), смежную рифмовку соседних строк, рифмы только «женские», с ударением на предпоследнем слоге. В тогдашней Европе именно силлабические стихи считались «правильными». Но в большинстве европейских языков существуют фиксированные ударения. У поляков — на предпоследнем слоге, у французов — на последнем. А у русских — на любом. Кроме того, западная «наука» стихосложения требовала оторвать язык поэзии от «подлого употребления». И при механической пересадке на нашу почву эта «научная» система поплыла. Из-за нестыковок с ударениями стихи расползались и отличались от прозы только рифмовкой. А из-за выспренного языка долгое время оставались громоздкими и неудобочитаемыми. Пока Тредиаковский и Ломоносов не навели порядок с ударениями и размерами, а Пушкин не вернул поэзию к народному языку тех же былин и песен.

Что касается музыки, то она была народная и церковная. Народная музыка жила не только среди простолюдинов, ее ценили и в «верхах». Коллинзу на царской свадьбе она очень не понравилась: «Словно под свист ветра вопит целая стая сов, надрываются галки в гнезде, воют голодные волки и оглушительно визжат свиньи». Но ведь наши предки не навязывали свои вкусы англичанам. А гудочники, домрачеи, цимбальники, дудочники, гусляры, литаврщики играли так, как нравилось русским. Ну а церковное партесное пение являлось высоким искусством. В России было принято составлять постоянные «станицы», хоровые ансамбли из 5 певчих. У царя было 5 станиц, у патриарха 7. Ясное дело, из лучших голосов. Каждая станица могла петь автономно, а по праздникам они объединялись в большие хоры. Существовали крюковые (нотные) записи музыки, их было несколько видов — знаменная, путевая, демественная. Были специальные «азбуки» по их чтению и обучению певчих. Были и композиторы, сочинявшие церковную музыку. И дошедшие до нас нотные рукописи, «строчные» записи партитур при исполнении с многоголосием, показывает, что напевы были исключительно разнообразными, красивыми и мелодичными.

Издревле существовал и народный театр — выступления скоморохов, кукольный театр со знаменитым Петрушкой, всякие «самодеятельные» инсценировки при колядовании, на Масленицу, Ивана Купалу, мистерии «пещного действа». А в 1672 г. по решению Алексея Михайловича возник и профессиональный театр. В качестве режиссера Матвеев привлек пастора Грегори из Немецкой слободы. Была создана труппа из 70 актеров. Часть набрали из иноземцев, часть — из русских юношей и мальчиков (они играли и женские роли, как в классическом британском театре). А сценаристом стал Симеон Полоцкий. Для выступлений переоборудовали одно из пустовавших зданий в Кремле. Сцена была устроена полукругом, с декорациями и оркестром. Первое представление, «Артаксерксово действо, или Комедия об Эсфири», состоялось 17 октября 1672 г. Царю так понравилось, что он смотрел спектакль несколько раз, 10 часов подряд. Позже была построена специальная «комедийная хоромина» в Преображенском, а режиссером стал выпускник Киевской академии С. Чижинский. Было поставлено еще 4 пьесы и 2 балета — «Комедия притчи о блудном сыне», «Давид и Соломон», «Малая комедия о Баязете и Тамерлане», «О Юдифи и Олоферне», «Орфей и Эвридика», «О Бахусе». Но даже эта «классика» сочеталась с народными скоморошескими клоунадами, вроде сценки с пленным солдатом Сусакимом из «Юдифи». Приговоренный к казни, он прощается «с девятью художествами» — пьянством, блудом и т. п. А потом вместо смерти его ударяют по шее селедкой. Грубо? Но и во Франции балеты и трагедии было принято перемежать шутовскими репризами, далекими от утонченного юмора.

Скульптура в России была развита меньше, чем живопись. Не из-за того, что не умели — просто этот жанр не был традиционным и не пользовался спросом. А что касается умения, то в изготовлении небольших статуэток и фигурок из дерева или кости русские мастера вполне могли поспорить с европейскими скульпторами. Сохранился, допустим, резной складень Никона, на котором резчики на высочайшем уровне выполнили целый иконостас! Деревянными изображениями украшались дома, ладьи, посуда, изготовлялись статуэтки зверей и птиц. На Украине в качестве материалов для таких поделок использовалась глина. Были на Руси мастера гипсовой скульптуры, рельефов на камне (известны, скажем, рельефы Василия Ермолина). Были и мастера литой металлической скульптуры, хотя и она носила прикладной характер. Например, применялась для украшения пушек.

Великолепнейшие шедевры создавали русские ювелиры. Своей вершины это искусство достигло как раз в XVII в. Применялась различная техника — литье, чеканка, зернь, скань, чернь, разные виды эмалей, финифть, филигрань, резьба, гравировка. До сих пор в музеях можно увидеть восхитительные по своему исполнению чаши, блюда, ковши, кадила, потиры, покрытые тонким узорным орнаментом женские украшения. Взять, допустим, представленные в Оружейной палате потир боярина Морозова, чашу Алексея Михайловича, оклады Евангелий, оклады и ризы икон. Не менее высоким было искусство вышивки — мастерицами (как простолюдинками, так и из знатных женщин) создавались чудесные пелены, воздуха, знамена, облачения священнослужителей, вышитые иконы.

Взглянем, наконец, и на архитектуру. Если сейчас иностранные туристы катят со всего мира, чтобы увидеть такое диво, как деревянный храм в Кижах, то ведь в XVII в. подобных див было полным-полно! В каждом селе, в каждом городе. Это было еще не «уникально», это было обычно для Руси, великолепие и волшебство деревянного зодчества. И апофеозом такого творчества стало строительство в 1667–1671 гг. дворца Алексея Михайловича в Коломенском. Он был деревянным, состоял из 7 «хоромин» для царя, царицы и детей, имел также дворцовую церковь, ряд клетей для подсобных помещений. Все «хоромины» строились в 3–4 этажа и были связаны между собой переходами, сенями и лестницами. Фантазии мастеров была дана полная воля, и ни одна кровля строения не повторяла другую. Крыша представляла собой сказочное нагромождение куполов, луковок, шатровых покрытий, башен, «бочек». И все это было щедро украшено затейливой резьбой — арки, ажурные перила, крылечки, двери.

Дворец имел 270 комнат, 3 тыс. окон (разумеется, с резными наличниками). Причудливым было и внутреннее убранство — резные лавки, печи, выложенные художественными изразцами, а все стены были покрыты росписями. Современники, в том числе и иноземцы, называли Коломенское «архитектурным дивом», «восьмым чудом света», Рейтенфельс писал, что он «весь кажетсй вынутым из ларца благодаря удивительным образом искусно исполненным украшениям». Сохранились имена тех, кто создавал этот шедевр. Руководили строительством плотницкий старшина Семен Петров и стрелец Иван Михайлов, бригаду столяров и резчиков возглавлял старец Арсений, входили в нее мастера Клим Михайлов, Давыд Павлов, Андрей Иванов, Герасим Окулов, Федор Микулаев. Работу по позолоте выполнял армянин Богдан Салтанов, а внутренние росписи осуществляли мастера Оружейной палаты под руководством Ушакова (дворец простоял 100 лет и был разобран в 1767 г. «за ветхостью»).

Но XVII в. характеризовался и взлетом русской каменной архитектуры. Строились громады крепостей, палат, храмов, монастырей. Каменные церкви стали обычными даже в сельской местности. Типично русским стилем были шатровые храмы, где кровля повторяла форму «шатра», обычную для деревянных церквей. После запрета Никоном шатрового стиля русские архитекторы вели поиск других форм. Частично возвращались к старине, к так называемым «новгородскому» и «владимирскому» стилю, возводили церкви, увенчанные «куполом в виде яблока не для того, чтобы уподобить их своду небесному, как объясняют это некоторые писатели, но для того, чтобы слышно было в них пение священников» (де Бруин). Многие храмы искусно украшались декоративными средствами, умело использовали игру объема, и возникало «дивное узорочье», восхищавшее как современников, так и потомков.