Собрание сочинений. Том 4 - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 87

— Да, описание довольно точное, — заметил майор.

— Разошли телеграммы по всем железнодорожным станциям на этой линии, чтобы везде были начеку. Пошли описания начальнику полиции в Портсмут, в порту надо тоже установить наблюдение. Либо тут, либо там их должны поймать!

— И поймают, — убежденно сказал фон Баумсер. — Побьюсь об заклад, что поймают.

По счастью, желающих принять это пари не нашлось, и содержимое кармана нашего друга не пострадало.

— Давайте-ка отнесем эту бедняжку в дом, — сказал инспектор, после того как он весьма тщательно осмотрел землю вокруг трупа.

Убитую подняли и понесли обратно той же дорогой, какой она была доставлена на железнодорожное полотно.

Бурт грузно шагал за ними следом под охраной полицейского. Нигилист замыкал процессию. Острый взгляд его был прикован к Бурту, рука в любую минуту готова была пустить в ход нож. Преступника надежно заперли в одну из бесчисленных пустых комнат аббатства, а мертвую Ребекку отнесли наверх в ее комнату и положили на постель.

— Мы обязаны обыскать дом, — заявил инспектор.

Миссис Джоррокс вызвали из ее спальни, и после того, как она упала в обморок и была приведена в чувство, ей предложили сопровождать полицейских, пока они будут производить обыск. Она подчинилась этому распоряжению с растерянным и отупелым видом. Добиться от нее хотя бы слова было невозможно до тех пор, пока вместе с полицейскими она не перешла в столовую, где ее глазам предстала бутылка с остатками джина; тут она мгновенно обрела голос и разразилась проклятиями по адресу всех присутствующих, начиная с инспектора, и оказалась необычайно говорливой и изобретательной по части брани. Немного облегчив себе душу, она закончила речь ослепительным каскадом богохульств и, растолкав полицейских, бросилась обратно в свою комнату и заперлась там, после чего из-за двери долгое время доносился дробный стук пяток о пол, откуда можно было заключить, что миссис Джоррокс катается по полу в истерике.

Однако к этому времени Кэт уже настолько оправилась, что нашла в себе силы провести полицейских по дому и объяснить им, кто в какой комнате проживал. Инспектор с большим интересом осмотрел убогую обстановку спальни Кэт.

— Вы говорите, что провели здесь около трех недель? — спросил он.

— Почти месяц, — отвечала Кэт.

— Боже милостивый, не диво, что вы такая бледненькая, словно больная. Один вид из окна чего стоит!

Инспектор, раздвинув шторы, вперил свой взор в расстилавшийся за окном полумрак. Тусклый свет луны серебрил разбушевавшиеся волны, и в самом центре этой серебряной дорожки покачивался одинокий рыбачий шлюп, устремлявший к востоку свой бег, поставив под ветер небеленый парус. Острый взгляд инспектора задержался на секунду на этом суденышке. Затем инспектор опустил штору и отвернулся от окна. Могло ли прийти ему в голову, что преступники, о розыске которых он объявил, избрали этот способ бегства и уже ускользнули у него из-под носа!

Инспектор произвел самый тщательный обыск в комнатах Эзры Гердлстона и его отца. Обе комнаты были прекрасно обставлены. На кроватях лежали пружинные матрацы, пол устилали ковры. В спальне молодого коммерсанта, кроме мебели, не было почти никаких вещей по той вполне понятной причине, что он бывал в аббатстве лишь наездами. В комнате же старика инспектор обнаружил много книг и бумаг. На небольшом квадратном столике лежал вырванный из блокнота листок бумаги, весь исписанный цифрами. По-видимому, Гердлстон подводил здесь печальный баланс своей фирмы. Рядом лежал небольшой дневник в переплете из телячьей кожи. Инспектор пробежал глазами одну страницу, и негодующий возглас сорвался с его губ.

— Хорошенькое дело. Послушайте только, что он тут пишет: «Ощущаю движение божественной силы внутри себя». «Молился, чтобы господь вдохнул в мою душу еще больше усердия к Священному писанию!» Да тут полно такого! — продолжал инспектор, перелистывая страницы. — Этот старик, как видно, лицемерил даже сам с собой. Ведь он же не предполагал, что этот дневник попадет кому-нибудь в руки.

— Если его примут на небеса, там, должно быть, странная компания собирается, — заметил фон Баумсер.

— А это еще что? — спросил инспектор, приподнимая носком сапога кучу каких-то тряпок, сваленных в углу. — Да у него тут никак монашеская ряса!

При этих словах Кэт так и подскочила на месте.

— Значит, я все-таки видела его! — вскричала девушка. — А я совсем было убедила себя, что мне это все почудилось.

— Что вам почудилось, барышня?

Кэт поведала о своем ночном приключении, и инспектор записал ее рассказ.

— Ну и хитрый же пес этот старик! — сказал инспектор. — Ясное дело, если бы ему удалось напугать вас насмерть, с этим как-никак легче было бы примирить свою совесть, чем с обыкновенным убийством. Он рассказывал вам все эти небылицы нарочно, чтобы у вас разыгралась фантазия, а сам обрядился в этот балахон и подкарауливал вас — знал ведь, что рано или поздно вы как-нибудь ночью попытаетесь отсюда удрать. Диво просто, что его план сорвался — что вы не умерли от страха и не сошли с ума.

— Не думайте об этом больше, дорогая, — прошептал Том, заметив испуг, промелькнувший в глазах Кэт при этих воспоминаниях. — Забудьте все эти ужасы. Теперь вы в полной безопасности, а скоро будете на Филлимор-Гарденс, в объятиях моей матери. А сейчас, мне кажется, вам бы надо лечь поспать.

— Вы правы, Том, я, пожалуй, лягу.

— Вы не боитесь спать в вашей комнате?

— Нет, теперь, когда вы здесь, рядом, я не боюсь ничего. Я была уверена, что вы явитесь сюда, и весь вечер ждала вас.

— Прямо не знаю, как мне и благодарить наших друзей за помощь, которую они мне оказали! — вскричал Том, обращаясь к своим спутникам.

— Это я должна благодарить их, — с чувством сказала Кэт. — Я обрела истинных друзей. Кто после этого посмеет сказать, что времена рыцарства канули в прошлое!

— Моя дорогая мисс Кэт, — сказал майор, отвешивая ей поклон с врожденной грацией ирландца и дворянина. — Ваши слова согрели наши души. Что касается меня, то я, как вам известно, лишь исполнял приказ: мне было сказано «иди», и я пошел, — у меня ведь не было другого выбора. И тем не менее вы, я надеюсь, не усомнитесь в том, что и я, наравне с моими товарищами, не замешкался бы прийти на помощь даме, даже если бы миссис Скэлли не владела всеми моими помыслами. Тобиас Клаттербек, дорогая мисс Харстон, хотя и стар, но сердце его не настолько зачерствело, чтобы не оттаять при известии об опасности, грозящей красоте.

И майор, излив свои чувства в такой возвышенной форме, приложил пухлую руку к сердцу и поклонился снова и еще более изысканно, чем прежде. Трое же иностранцев, стоя несколько поодаль, ограничились тем, что просияли самыми задушевными улыбками и усердно закивали головой в подтверждение того, что майор как нельзя лучше выразил обуревавшие их всех чувства, и в памяти Кэт, когда она удалялась к себе после этой незабываемой ночи, надолго запечатлелись улыбающиеся физиономии фон Баумсера, Бюлова и безымянного русского, напутствовавших ее самыми добрыми пожеланиями.

Глава XLVIII

КАПИТАНУ ГАМИЛЬТОНУ МИГГСУ ЯВЛЯЕТСЯ ВИДЕНИЕ

Уже не раз на протяжении своей жизни Эзра Гердлстон в различных обстоятельствах — и в Африке и у себя на родине — выказывал недюжинную способность быстро ориентироваться в создавшейся обстановке и мгновенно принимать нужные решения. Но никогда еще эта его способность не проявлялась столь ярко, как в ту критическую минуту, когда он понял, что убийство, участником которого он был, не только совершено напрасно, но даже и разоблачено, а он сам и его отец отныне — преступники, которых преследует закон.

Блестящая интуиция, сделавшая его первоклассным дельцом, и тут мгновенно подсказала ему единственно возможный путь к спасению, и, не теряя ни секунды, он постарался им воспользоваться. Теперь, если бы им удалось попасть на корабль капитана Гамильтона Миггса, они могли еще бросить вызов карающей деснице закона.