Кор-Унтару - Левская Яна - Страница 17

   И вдруг все пропало. Неожиданно яркое сияние разорвало темноту, а с ней исчезла, будто хлопнула, чуждая мертвая тишина. Глаза медленно привыкали к свету, оказавшемуся всего-навсего огоньком безбожно коптящей масляной лампы в руках вошедшего в комнату человека. Наваждение прошло, но остались воспоминания о нём, залегли в глубинах сознания.

   Олаф поставил лампу на стол.

   - Не спишь?

   Эрикир мотнул головой.

   - Все хорошо?

   - К... кошмар приснился.

   Постепенно приходя в себя, юноша уже не был уверен, видел ли он сову в своей комнате и тянулся ли минуту назад за цержей. Может, просто померещилось? Ведь в жизни такого не бывает.... Перед глазами мелькнула картина: тело птицы, вытягивающееся в полете, перья, осыпаясь, взметнувшиеся облаком позади неё.

   - Ясно. А я вот тоже... Все ворочался, да... ворочался. А потом подумал: дай, шо ли, к сыну загляну, - старик вздохнул и присел на кровать.

   Какое-то время оба молчали, следя за язычком огня, порхавшим над чашей лампы, и обоим было не до сна - каждого  одолевали мысли, одна не лучше другой. Угнетала и давила тишина. Хотелось то ли застонать, то ли заплакать.

   "Ну и тоска зеленая в крапинку", - Олаф открыл рот, решив бросить в эту тишину, как камень в воду, что-нибудь ободряющее. Но вместо удалой прибаутки у него вырвались совсем другие слова:

   - Мне не хватает твоей мамки, Эри. Я, верно, старею. Эти пустые вечера, када ты пропадаешь с друзьями... Еще седня утром я б и не подумал, шо буду говорить тебе это все... Я стал бояться одиночества и... и смерти, Эри. Не своей - вашей. Твоей и Лурга с Кританом. Я не вынесу еще одной..., - Олаф сокрушенно покачал головой, сам поражаясь тому, что сказал. И что теперь должен был делать сын, как он мог отреагировать на эту появившуюся, откуда ни возьми, тираду о смертях и потерях?

   Но самому Эрикиру страхи и тревоги отца не казались в эти мгновения беспричинными. А дело все было в том, что в темноте под столом еле виднелись птичьи перья, и юноша точно знал, что они не менее реальны, чем любой предмет в этой комнате, что они не развеются к утру подобно сонному мороку. Они были на самом деле.

   Старая Каи постукивала пальцем о ребро столешницы, пробегая взглядам по полкам с горшочками, бумажными свертками и пучками сушеных трав. Эрикир молчал. Сверх уже сказанного ему нечего было добавить, да больше от него ничего и не требовали.

   В свое время Каилара помогла Эрикиру сжиться с необычным проявлением его дара: он мог читать людей и предвидел самое ближайшее будущее, как, например, выпадение зерен на костях. Такие способности редко - если вообще -встречались среди отмеченных силой детей. Знахарка все время увещевала его заняться собой всерьез, отправиться в столицу в университет. Она чувствовала в нем потенциал. Парень точно сумел бы пробиться в ряды первокурсников Вимроуда! До чего же ей было обидно смотреть, как он довольствуется дешевыми трюками в трактире отца, когда мог бы гораздо полезнее использовать этот дар. Но Эрикир никогда не воспринимал ее слова всерьез. Его устраивало все и так, а добиваться чего-то большего мешала лень. Сейчас же Каилара восторжествовала в своей правоте и даже позволила себе немного злорадства - Эри ужасно жалел об упущенном времени. Ничего. Может быть, эта встряска заставит его задуматься над некоторыми вещами и сделает более серьезным его отношение к жизни.

   - Я не знаю, насколько силен этот колдун, и зачем ты ему понадобился. Перевертыш... мало их бывает, - ведунья задумалась, вспоминая. - Встречала я однажды такого мага. Его звали Скорняком, потому что он с собой всюду таскал сумку со шкурами животных. Когда хотел обернуться, накидывал волчий кожушок, чертил на себе знаки... и обрастал шерстью,- тряхнув седыми косами, Каилара двинулась к полкам. - Против таких умельцев есть защита. Будет сражаться с тобой, оставаясь человеком.

   - Как я буду с ним сражаться?! - с человеком, со зверем? Я ж ни жора не умею, кроме как мысли читать! И то - у болванов, у которых и так все на лицах написано!

   - В конце концов, это не моя вина. Чего кричишь здесь? Я не раз и не два говорила тебе, что "чтение" - это не предел твоего Дара, - спокойный и приглушенный голос ведуньи отбил у Эрикира всякую охоту к спорам. Кусая губы, он вспоминал, как отшучивался в ответ на предложения научить его большему. "Чему? Ох, бабуля, да сдалось оно мне!" Теперь, пристыженный и напуганный, парень совсем замолк и вроде бы даже уменьшился в размерах, скукожился весь.

   Злорадство Каилары улетучилось при одном взгляде на юношу.

   - Не делай себя слабее, чем ты есть, Эри. Это верно, что ты мог быть куда лучше подготовлен к подобной встрече, если б слушал меня, но то, что ты не ахти как велик по части магии и воли, не означает, что ты и вовсе ни на что не годен. Ведь ты все-таки мужчина. Кулаки у тебя есть. А и колдун - он всего-навсего человек. И на него найдется управа. Кроме того... если сейчас отступишь, больше никогда не найдешь в себе смелости, будешь прятаться за чьи-нибудь спины. Сперва, за мою, а когда меня не станет, найдешь другую. Это не дело, не путь для мужчины. Ты и сам понимаешь.

   Эрикир понимал. Слова Каилары были верны от первого и до последнего, и здесь нечего было возразить. Она права, безусловно, права, но все равно избавиться от плохих предчувствий юноша не мог. Возможно, причиной горечи, разлившейся по жилам, был страх, и это он нашептывал о зловещем исходе предстоящей ночи. Но если причина беспокойства заключалась не в глупом слепом ужасе, если это Предвидение било тревожным колоколом в голове? Что тогда?

   - В случае, если совсем туго тебе придется, позовешь меня, - промолвила Каилара, отсутствующе глядя в окно. Ей было очень жаль парня, вся душа рвалась идти с ним, защитить, не пускать одного. Она любила его, как сына, которого могла бы сейчас иметь, если б судьба не распорядилась иначе, но во имя этой же любви, ради него самого, она не должна помогать. Самостоятельность - отважное чувство, когда осознаешь, что надежда лишь на себя самого - вот путь из детства к зрелости. Эрикир слишком долго уже болтался между этими двумя вехами человеческой жизни. Пора идти вперед. Пора.

   Когда Эрикир, снабженный всем необходимым, а именно: амулетами, травами и накарябанными на восковых дощечках заговорами и инструкциями - покинул дом Каилары, она несколько минут сидела в тишине, думая, правильно ли поступила, отправив парня одного в эту ночь. Ведь она и понятия не имела об истинных возможностях оборотня. Что если он силен и представляет собой серьезную опасность? Прожив в Юрре сорок с лишним лет, Каи утратила настороженность. Отрезвляющий цинизм горожан и базарные фокусы заезжих "магов" притупили ее бдительность, заставили позабыть о годах, проведенных на границе Серых Лесов, и об ужасах, пережитых там. Но ведь они никуда не делись - северные рубежи, патрули вооруженных до зубов рыцарей во главе с чародеем, стрелы и копья с жалами из смертоносной аэрской стали, изувеченные трупы, воронки Ярости, вчерашние соратники, наступающие на тебя, сверкая бледнолунными глазами, лишенными зрачков... Страх и смерть, и потусторонний холод. Холод извне...

   Каилара накрыла ладонью полотняный мешочек, лежавший на столе. В нем Эрикир принес перья совы, оставшиеся после ночного визита. Что ж, времени на посиделки нет. Перья необходимо распознать: может, удастся выяснить, кто таков и с чем пожаловал их хозяин. Подготовка к процедуре и сам процесс могли занять весь оставшийся день. Морока конечно, но проверить неизвестного мага стоит. Как знать, вдруг Эрикиру не обойтись без ее, Каилары, помощи?

   Вечер наступил.

   Может ли кто-нибудь себе представить, как не хотелось Эрикиру возвращаться к себе в комнату! Он продолжал сидеть в общем зале и молил всех богов, чтобы посетители не разошлись слишком рано. Что было для него "слишком рано" он и сам не знал. Пожалуй, всю ночь до самых петухов провел бы он в этом теплом, хорошо освещенном, гудящем голосами зале. Отцу Эри ничего не рассказал. Незачем. Впутывать его в эту историю юноша хотел меньше всего. Днем, сразу по возвращении от знахарки Эрикир развесил над дверью и окнами обереги, рассыпал дурно пахнущие травки в четырех углах комнаты. "Небось, теперь воняет вся так, что, не зажав носа, и не войдешь". Хотелось бы верить, что незваного гостя этот запах отпугнет. На это, впрочем, было мало надежды. А еще мало оставалось времени, разделявшего шумный зал и мертвую комнату, но, как бы ни хотел Эрикир задержать его, оно убегало вперед, ускользало песком сквозь пальцы.