Осетинские народные сказки - Автор неизвестен - Страница 120

— Не падай духом! — говорит ему жена. — Попроси у отца коня Уасгерги, которого ты ему добыл; нанеси ему такой же удар, какой ты нанес ему в первый раз, и если счастье тебя не покинет, то, когда две горы разойдутся в разные стороны, ты проскочишь между ними.

Младший сын поехал на коне Уасгерги, нанес ему такой удар, как и в первый раз, схватил шубу и, пока горы снова сходились, вырвался; только у коня горы оторвали хвост. Люди собирались к этой шубе и удивлялись ей.

А два брата еще больше озлились:

— Она делает так, чтобы он еще больше прославился!

Но все-таки они опять пошли к знахарке за советом, и она им сказала:

— Если уж он так доблестен, то пусть достанет для отца место в раю!

Братья научили отца, чтобы он попросил сына достать ему место в раю.

Отец опять разобиделся на сына. Сын был настолько удручен, что не знал, что ему и предпринять. Он опять зашел к жене, и жена ему говорит:

— А как я могу достать ему место в раю? Дорогу туда я могу тебе указать. Сначала ты достигнешь двери рая. Дверь эта скрипучая, и, если раздастся ее скрип, Барастур 83 потустороннего мира заорет на тебя так, что ты сразу превратишься в каменного истукана. Но ты захвати с собой чашку топленого масла, смажь им дверные петли, и тогда дверь перестанет скрипеть. Ты пройдешь в дверь и увидишь там нагую женщину. Принеси ей полный наряд, и она пропустит тебя без слов мимо себя. Ты пройдешь дальше, и бесчисленное множество кур поднимет кудахтанье, но ты рассыпь для них сапетку проса, и они набросятся на него, станут клевать. После этого ты достигнешь скрипучего моста; скрип его слышен до небес, но ты иди, расстилая по нему вату, и он перестанет скрипеть.

Сын так и сделал. Он попал в потусторонний мир, предстал перед Барастуром и приветствовал его:

— Да будет, Барастур потустороннего мира, день твой добрый!

Тот удивился и спрашивает его:

— Кто ты такой?

Сын Крым-Саухала рассказал ему о своих испытаниях и попросил у него для своего отца места в раю. Барастур в ответ на это сказал:

— Окаменей ниже колен своих!

И тот окаменел сразу же ниже колен своих. Он снова стал рассказывать о перенесенных им испытаниях и просить у Барастура место в раю для своего отца. Барастур снова сказал:

— В таком случае окаменей до талии!

И он окаменел до талии. Около Барастура сидела родная сестра сына Крым-Саухала; она стала ругать брата за то, что он явился к Барастуру потустороннего мира.

Он и в третий раз рассказал Барастуру о своей жизни, о тяжелых своих испытаниях, просит у него место в раю для своего отца. Но Барастур сказал:

— Окаменей до плеч своих!

И он окаменел до плеч.

Он в четвертый раз рассказал о себе, и в тот момент, когда Барастур хотел было произнести «Окаменей весь!», сестра младшего сына Крым-Саухала прикрыла рот Барастура своим платком и не дала ему произнести эти слова. Поклонившись Барастуру, она попросила его:

— Молю тебя, дай мне то, что я у тебя попрошу!

Сказал ей Барастур:

— Прощаю тебе, ты — счастливая душа. Пусть бог сделает его еще лучше, чем он был!

И он стал еще лучше, чем был.

А затем Барастур вручил ему войлочную плеть и наказал ему:

— Иди, собери в одно место своего отца, мать свою и братьев, проведи ею но ним, и они без страдания окажутся в раю.

Он захватил войлочную плеть и вернулся домой. Пригласил к себе своих родителей и братьев. Сначала он ударил войлочной плетью отца и мать: они превратились в кабана и кабаниху и бросились наутек. После этого он ударил войлочной плетью двух своих братьев, и они превратились в двух дворняжек. Испугавшись, что две свиньи могут от них спастись, они бросились за ними, нагнали их и загрызли их на щебне ада.

А младшему сыну Крым-Саухала Барастур сказал:

— Один бог знает, что с ними будет. Тебе же, который перенес столько страданий, когда-нибудь уготовано будет место в раю.

И он прожил со своей женой долго, а затем умер, и бог удостоил его места в раю.

114. Уасгерги и его жена Фатимат, дочь пророка Магомета

Когда Уасгерги — да будет ему табу! — был еще земным человеком, то он получил от бога шашку Сарфакал. Он странствовал с ней и узнавал тех, кого бог не любил, таким образом: когда он замахивался на них шашкой, то она удлинялась, размножалась во столько раз, сколько было делателей зла, и истребляла их.

А жена Уасгерги — да будет ему табу! — была дочь пророка Магомета Фатимат. Она не любила своего мужа Уасгерги, поэтому в день он убивал только двести врагов бога, положено же ему было — триста. Сто спасались от него, ибо он был охвачен тревогой о том, почему жена не любит его.

Фатимат много раз посылала к своему отцу, просила, чтобы он развел ее с мужем. Он назначал ей срок на пятницу, но под тем или другим предлогом переносил срок с одной пятницы на другую и не разводил их.

Однажды враги бога стали преследовать пророка Магомета, а Уасгерги оказался в тылу у них и принялся их истреблять. От чрезмерного труда рука его прилипла к шашке. Когда он вернулся домой, то он похвастался своей жене Фатимат:

— Ненаглядная моя, я сегодня спас твоего отца, а ты все-таки держишься со мной отчужденно! Посмотри-ка, посмотри!

Он повернул шашку острием вниз, и земля покрылась кровью.

Наступила очередная пятница. Пророк Магомет прибыл к своей дочери и заявил ей:

— Чистосердечно даю тебе последний совет: в нижнем квартале живет пастух, который пасет крупный рогатый скот; присмотрись к его жизни, после этого я тебя разведу с мужем.

Фатимат пошла к пастуху. Пастух днем ходил в лохмотьях, а между тем зайди в дом его — в нем много всякого добра. В углу его комнаты, за дверью, стояли палка и хворостина, головки их были перевязаны платками.

День клонился к вечеру, и жена пастуха принялась хлопотать, готовиться к возвращению мужа.

«О боже! — удивляется Фатимат. — Она — жена пастуха и хлопочет, чтобы получше встретить того, кто ходит в лохмотьях!»

Наступил вечер. Пастух, сгорбившись, распустил сопли свои и в таком виде заявился домой.

— Вот кто к ней явился! — удивляется Фатимат.

А жена пастуха была необыкновенной красавицей. Днем же, приблизительно после обеда, она вышла во двор в одной сорочке и долго сидела под дождем.

Фатимат спрашивает ее:

— Почему ты в таком виде сидишь под дождем?

— Потому я так сижу, — отвечает она, — что сейчас дождь идет и на моего мужа, и, когда дождевая вода намочит ему спину, я буду лучше понимать, как ему трудно.

Как только пастух прибыл домой, жена быстро вынесла ему шубу на меху из курпеев и накинула ее ему на плечи; живо подала ему башмаки; стала кормить его лучшими кушаньями, ласково обходиться с ним; под изголовье его она положила пуховую подушку.

Прошло немного времени, и кто-то закричал ему в ворота, что скотина его не вернулась с пастбища, пропала.

— Да будет твоему отцу, твоей матери так и так, — заворчал пастух, — я снова теперь должен одеться!

Схватил он палку (платок потому и был привязан к ней) и принялся избивать жену, а та сама подставила ему спину свою. Он вышел, быстро вернулся обратно и сказал:

— Скотину я нашел! Да постигнет их горе, я и тебя еще побил без вины!

И с этими словами он лег спать.

Фатимат на ночь осталась в его доме. Наступило утро. Пастух снова оделся в лохмотья и отправился пасти свое стадо.

— Раз ты своему мужу-пастуху, — сказала Фатимат его жене, — оказываешь такую честь и внимание, то я — большая преступница: ведь Уасгерги летает между небом и землей, а я его ни во что не ставлю. Научи меня, как мне быть.

— Я тебя научу, как искупить свою вину перед ним, — говорит ей жена пастуха. — Надень под верхнюю одежду какие-нибудь лохмотья, пройдись мимо нихаса, и люди скажут: «Вот жена Уасгерги Фатимат опять сбежала к пастуху, прелюбодействовала с ним и забеременела!». Это тебе во что-нибудь зачтется. Сама же ты сокрушайся и почитай его!

83

* Барастур (диг.), Барастыр (ирон.) — по мифологическим представлениям осетинского народа, божество загробного, потустороннего мира.