Миры Роджера Желязны. Том 21 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 76

Грейсвандир как бы прилип к темной поверхности, и больше я его поднять не смог. Однако я продолжал движение, и мой меч разрезал черную поверхность предо мной, скользя вперед как мне казалось, примерно по стертой ныне линии Пути. Я следовал за ним. Солнце словно померкло у меня над головой. В ушах гулко отдавались удары сердца, лоб был весь мокрый от испарины. Сероватая пелена заволокла все вокруг. Мир стал каким-то сумеречным, Путь исчезал на глазах. Казалось, что ничего не стоит сейчас сделать один лишь неверный шаг и… Не хотелось выяснять, каким именно будет результат.

Я все время смотрел себе под ноги, следуя той линии, которую прорезал Грейсвандир; голубой огонь, плясавший на его лезвии, был единственным проблеском света в этом мире. Шаг правой ногой, шаг левой…

И вдруг все кончилось. Грейсвандир снова свободно взлетел в моей руке, и синий свет на его лезвии отчасти померк, то ли из-за ярко вспыхнувшего вновь передо мной Огненного Пути, то ли еще по какой-то неведомой мне причине.

Оглядевшись, я увидел, что Брэнд приближается к Большому Изгибу. Я же пока что подходил лишь ко Второму Препятствию. Нас обоих ждали тяжкие испытания, однако Большой Изгиб преодолеть значительно труднее, так что я уже должен буду освободиться и смогу двигаться значительно быстрее, пока Брэнд будет преодолевать этот трудный участок. Зато потом мне придется пересекать поврежденный участок Пути во второй раз. К этому времени Брэнд возможно, уже освободится, однако все равно будет двигаться с меньшей, чем у меня, скоростью — после Большого Изгиба идти труднее всего.

Напряжение электрического поля усиливалось с каждым шагом; все тело покалывало. Искры из-под ног взлетали уже до середины бедра. Я словно пробирался среди колосьев странной электрической пшеницы. Волосы мои по-прежнему стояли дыбом. Я чувствовал, как они шевелятся. Один раз я оглянулся и увидел Фиону: она сидела в седле совершенно неподвижно и наблюдала.

И я устремился ко Второму Препятствию.

Углы… резкие повороты… Сопротивление все росло, и все мое внимание и все мои силы были теперь отданы борьбе с ним. Снова возникло уже знакомое ощущение безвременья, как если бы вся моя прошлая жизнь — это только Путь, да и дальнейшая тоже… Я настолько сконцентрировал свое внимание, что остальное вокруг словно исчезло: Брэнд, Фиона, Амбер, мое собственное «я»… Искры взлетали все выше по мере того, как я с огромным трудом продвигался вперед, сворачивал и снова шел вперед, и каждый следующий шаг был труднее предыдущего.

Прямо к очередному черному участку.

Я снова опустил Грейсвандир, выставив его вперед. И снова меня окружила серость, одноцветный туман, прорезаемый лишь голубым свечением клинка, открывавшего передо мной тонкую линию Пути, подобно хирургическому скальпелю.

Когда вновь вспыхнул нормальный свет, я сразу увидел Брэнда. Он все еще был в западном квадранте, пройдя примерно две трети Большого Изгиба. Если я поднажму, то, возможно, сумею нагнать его, когда он выйдет из Большого Изгиба. И я устремился вперед что было сил.

Добравшись до северной части Пути, до того поворота, что вел меня как бы в обратном направлении, я внезапно догадался, что мне сейчас нужно сделать.

Нужно снова пролить кровь на линию Пути.

Да, если бы речь шла о простом выборе между незначительным разрушением еще одного участка Пути и полным его разрушением Брэндом, то понятно, что следовало сделать и как можно скорее. Однако я чувствовал, что должен существовать и другой способ…

Я совсем немного сбросил скорость. Теперь все зависело от отсчета времени. Брэнду проход по Пути дался гораздо труднее, чем мне, так что по крайней мере в этом отношении у меня было преимущество. Согласно моей абсолютно новой стратегии я должен был подготовить нашу встречу в точно определенном месте. По иронии судьбы я вдруг вспомнил трогательную заботу Брэнда о его любимом коврике. Однако забота о чистоте Пути была делом куда более сложным и хитроумным.

Он приближался к концу Большого Изгиба, а я шагал, подсчитывая в уме расстояние до черного участка. Я решил дать Брэнду возможность пролить свою кровь над тем местом, которое уже было им повреждено. Единственным его преимуществом, на мой взгляд, было то, что я окажусь от него справа. Чтобы свести до минимума и это преимущество, мне нужно было чуть-чуть отстать.

Брэнд с трудом преодолевал сопротивление и продвигался вперед чрезвычайно медленно. Я тоже двигался с трудом, но все же легче. Походка моя была ровной. Я думал только о Камне, о том сродстве, которое мы обрели с ним благодаря настройке. Я чувствовал его присутствие — там, слева от себя и чуть впереди, несмотря на то что даже не мог его видеть. Станет ли Камень помогать мне, если Брэнду удастся взять верх в предстоящем поединке? Ощущая присутствие Камня, я почти уже мог поверить, что он мне поможет. Он уже однажды буквально вырвал меня из рук убийцы и каким-то образом отыскал убежище — спрятав меня в моей собственной постели. От Камня в душу мою проникала некая уверенность; однако, вспоминая слова Фионы, я решил не слишком полагаться на это. И все-таки верил, надеялся, вспоминая его фантастические возможности и свою собственную способность управлять им, не вступая с ним в непосредственный контакт…

Брэнд почти завершил преодоление Большого Изгиба. Из самых глубин своей души я молил Камень о помощи, и мне удалось выйти с ним на связь. И тогда я призвал бурю, нечто вроде красного торнадо, некогда уничтожившего жеребца Яго. Я не знал, смогу ли управлять этим грозным явлением здесь, посреди Пути, но тем не менее призвал вихрь и направил его на Брэнда.

Сперва ничего не произошло, однако я чувствовал, что Камень начал действовать. Брэнд добрался до конца Изгиба и миновал его.

Я был там, прямо позади.

Каким уж там образом, не знаю, но он это почувствовал. И выхватил меч из ножен в тот самый миг, как сопротивление ослабело. Вопреки моим расчетам, ему удалось выиграть пару шагов. Он выставил вперед левую ногу, повернулся ко мне боком и посмотрел мне прямо в глаза поверх наших поднятых мечей.

— Черт меня побери, ты все-таки прошел! — воскликнул Брэнд, касаясь конца моего клинка своим клинком. — Тебе никогда бы не удалось так быстро добраться до этого места, если бы не та ведьма, что сидит в седле!

— Как мило ты отзываешься о нашей сестре, — сказал я, делая ложный выпад. Он парировал.

Мы были страшно стеснены в движениях; ни один из нас не смог бы сделать настоящий выпад, не сойдя с Пути. Я был связан еще и тем, что не хотел пока что проливать кровь брата.

Я снова сделал ложный выпад, и он отшатнулся. Левая нога его соскользнула с Пути. Брэнд выставил вперед правую ногу, оперся о нее и резким движением попытался рубануть меня по голове. Черт побери! Я парировал и чисто машинально сделал ответный выпад. Я совершенно не собирался наносить ему удар в грудь, однако Грейсвандир концом лезвия все-таки задел его под грудиной, изобразив там нечто вроде кровавой дуги. В воздухе раздалось гудение, однако я не мог позволить себе отвести взгляд от Брэнда. Он глянул под ноги и еще чуть отступил. Отлично. Теперь перед его рубашки украшала уже широкая кровавая полоса. Впрочем, материя хорошо впитывала кровь…

Я встал поудобнее, сманеврировал, сделал резкий выпад, парировал его удар, подождал, прыгнул вперед, потом назад — я делал все, что только мог придумать, лишь бы заставить его отступать. Я явно имел психологическое преимущество: мне было легче достать его, и мы оба понимали, на что способен мой Грейсвандир.

Брэнд уже приближался к темному участку. Еще несколько шагов… Я услышал звук, похожий на одинокий удар колокола, за которым последовал страшный рев. Неожиданно нас накрыла тень, похожая на грозовую тучу в солнечный день.

Брэнд глянул вверх. Думаю, что в это мгновение мне ничего не стоило проткнуть его насквозь, но он был все еще в полуметре от намеченной мной цели.

Брэнд мгновенно очнулся и злобно на меня глянул.

— Будь ты проклят, Корвин! Это ведь твои штучки, верно? — И он с криком перешел в наступление, совершенно забыв о какой бы то ни было осторожности.